Счастливчик Леонард - Владимир Корн

Пригласил всех наверх я по иной причине. И Блез, и Гаспар, и Головешка – люди замечательные. И все же я хочу, чтобы ни у кого из них не возникло даже тени сомнения, будто я в пещере что‑то припрятал, чтобы самому возвратиться позже и забрать. Если пофантазировать – то я вообще мог промолчать о том, что увидел с берега, а затем уже в одиночку вернуться в эти края и проверить все. И оправдание для себя найти мне было легко: ведь особой уверенности у меня не было, так зачем людей понапрасну полошить? Но получилось бы совсем не по‑людски, меня бы потом всю оставшуюся жизнь совесть грызла.

– Ну ты и глазастый все же, Лео! – восхитился Блез, который очутился в пещере первым. Он подошел к сундучку, набрал полную пригоршню золота и высыпал обратно. Затем повторил свои действия еще раз. Согласен: приятный звук, так бы слушал его и слушал.

– У тебя теперь зрение не хуже, – ответил я, намекая о своем подарке.

Следующей в пещере оказалась Клер. Девушка торопливо сунула в нагрудный карман перстень и сразу же уцепилась за книгу.

– Поосторожней с ней, – предостерег я ее, но она лишь отмахнулась, водя пальцем по строчкам в наугад раскрытой книге, что‑то шепча себе под нос.

Едва появившись в пещере, Головешка сразу же развел бурную деятельность.

– Так, делить будем потом, уже на берегу. Блез, что застыл? Складывай! – вручил он ему сразу несколько мешков. – Но складывай понемногу, чтобы мешки не оказались слишком тяжелыми, так надежнее. Клер, – окликнул он было девушку, но та отмахнулась уже и от него.

Затем Головешка посмотрел на меня.

«Если он сейчас и мной начнет командовать, я его самого в мешок засуну!» – решил я. Но нет, мучимый жгучим любопытством, он спросил совсем о другом:

– Лео, а что ты оставил себе?

– Губную гармошку.

– Что? – У него даже лицо вытянулось.

– Губную гармошку, – повторил я, заодно ее продемонстрировав. Работы Прежних, она выглядела произведением искусства.

– Всегда мечтал научиться на ней играть, с самого детства. Знаешь, в последнее время желание стало совсем уж навязчивым, а тут она мне раз – и подвернулась. Повезло, можно сказать. А что? Выучусь и подыграю тебе, когда ты начнешь драть глотку. Мы с тобой потом еще и деньги этим будем зарабатывать. Или как станет на душе невыносимо грустно – исполню пару‑тройку мелодий, и мне сразу полегчает.

Клер, не отрываясь от книги, фыркнула, а сам Головешка смотрел на меня с недоверием. И правильно делал. Взял я себе ее потому, что ничего другого мне уже не осталось. Конечно же мне бы хотелось, чтобы вместо нее оказалась более практичная вещь, но увы. Каждый получил то, что подходит ему лучше всего, ну а сам я… Мне достаточно и просто золота, чтобы исполнить наконец свою мечту о собственном доме. И еще есть надежда на то, что у гармошки имеется какая‑нибудь чудесная особенность.

– Лео, ты внимательно тут все осмотрел? – поинтересовался Блез, вовсю уже занятый тем, что перекладывал ценности в мешки. И получалось у него так сноровисто, будто он всю жизнь только тем и занимался, что ссыпал в них монеты и украшения.

– Когда бы у меня на это время было? Гаспар, кстати, где? Почему не поднялся?

– Лодка течь дала, – не отрываясь от своего занятия, пояснил он. – Пытается щель заткнуть. Но ты не беспокойся: и течь небольшая, и Гаспар уверял, что дела всего‑то на несколько минут.

Клер наконец оторвалась от чтения.

– Это именно «Гипниус», – сказала она. – Даже если не подлинник, то точная его копия. Лео, я счастлива!

А уж как я счастлив‑то! Теперь мне наверняка хватит на дом с садом! А то и с садовником, поваром, слугами и собственным выездом – пароконным экипажем! И останется только привести в этот дом хозяйку.

– Клер, ты только посмотри, какое замечательное ожерелье! – вынул я из сундука колье потрясающей красоты, достойное того, чтобы красоваться на само́й королеве. Конечно, чтобы делать Клер предложение, было не самое удачное время и не самое подходящее место, но я посчитал, что после такого подарка в дальнейшем шансы у меня будут весьма высоки.

– Давай я его на тебя надену. – И, не дожидаясь согласия, потянулся к ней обеими руками, чтобы застегнуть. «Заодно и обниму», – думал я.

– Лео, колье, конечно, красивое, – заявила она, отодвигая меня рукой. – Но ты его из своей доли даришь или вообще?

И я застыл: что это значит – «вообще»? Ну не из Головешкиной же? Но будь даже и так, разве он скажет хоть слово против? Или Блез, или Гаспар? Мы что, от рассвета до заката упорно трудились целый месяц, чтобы пробить дорогу к этим сокровищам? А когда наконец до них добрались, я принялся раздаривать по своему усмотрению? Да это вообще с моей стороны получается жест доброй воли, что каждый получит долю, равную моей!

Разумеется, я разозлился.

– С чего это я буду из своей доли раздаривать? Конечно же из твоей! Бери, пока не поздно! Ты только посмотри, как Тед на него смотрит. Точно ведь оно ему понравилось, он заберет ожерелье себе и будет носить его не снимая. А так оно точно тебе достанется.

Головешка озадаченно на меня покосился, но промолчал.

– Вот ты всегда только о деньгах и думаешь!

Это я всегда о них думаю?!

– Это я всегда о них думаю?! Да это ты при одном только упоминании о них сразу начинаешь прыгать!

– Это я‑то начинаю прыгать?! Да это у тебя всегда одни только мысли, что о деньгах!

Ах, вот даже как?!

– Так я жадный, говоришь? Ну хорошо! Пусть тогда оно будет из моей доли! – И, размахнувшись, я отправил колье в море.

Затем, схватив один из мешков с заботливо и даже бережно собранными в него Головешкой сокровищами, высыпал содержимое под ноги Клер.

– Забери себе! Тебе всегда все мало! Теперь ты будешь богатой и счастливой со всеми своими Альбертами и прочими! Мне же не надо ничего! А будет нужно – я себе еще найду! А не найду – и так проживу!

Я действительно находился в таком состоянии, что готов был выкинуть все сокровища в море. Успел уже размечтаться, что сделаю Клер предложение, она ответит мне согласием, и что в итоге?

– Это мне от тебя вообще ничего не нужно! Это ты все забери! Кому‑нибудь выгодно продашь! – И мне под ноги шлепнулись сначала перстень, а затем сверток с «Гипниусом» Ависьена.

Мимо перстня я ногой промахнулся, едва не упав, но сверток пнул так, что он взмыл высоко в воздух, ударившись сначала о потолок, затем о стену, после чего упал на самом краю трещины. Покачался немного, затем успокоился, передумав падать туда, достать откуда его будет уже невозможно.

– Чего это вы расшумелись? И сокровищами разбрасываетесь? Много их, что ли, нашли? – Наконец‑то появившийся в пещере Гаспар держал в руке ожерелье. – Лезу я себе наверх, и вдруг мимо меня это пролетает, едва поймать успел.