Возвращение - Борис Новиков

– Только давно уже никто не прикасался к ее струнам. Раньше она принадлежала моему брату, но потом… Он ушел искать счастья в других землях. – Она вздохнула. – Хочешь посмотреть?

Маркус кивнул. Эйли встала и принесла ему цифалу. Юноша потрогал пальцами струны, настроил инструмент и взял несколько аккордов. Удивительно, но звук оказался плотным и чистым.

– Ты умеешь играть? – спросила Эйли, садясь напротив и сложив перед собой руки.

– Немного.

– Знаешь какие-нибудь песни?

– Только те, что поют в Балании.

– Сыграй.

– О чем?

– О чем хочешь.

– Хорошо. – Маркус кивнул.

Он начал играть, а затем тихо запел одну из древних баллад своей родины:

Вы были с нами. Миг – и вы ушли.

Смерть беспощадна к племени людскому.

Мы по дороге рядом с вами шли,

Но все отныне будет по-другому.

Пуста дорога. Звезды в небесах.

Незримой силой мир наш управляем.

В тумане слез, дрожащих на глазах,

О безответном вновь мы вопрошаем…

Задует ветер огонек свечи:

Так суждено огню – мгновенно таять.

Давайте же немного помолчим:

Как пламя, не растает наша память.

Маркус замолчал и вдруг заметил, что по лицу Эйли текут слезы.

– Что с тобой? – спросил он, испугавшись. – Это всего лишь песня.

– Не обращай внимания. – Девушка встала. – Я просто вспомнила брата. Кто знает, где он теперь, да и жив ли? – Она отошла к окну. – Поиграй еще. Только что-нибудь повеселее.

– Хорошо. – Маркус кивнул, радуясь, что Эйли нашла выход. – Сейчас. Песенка про глупца и купца.

Он ударил по струнам и запел:

Жил глупец, каких немало…

Улицы Кешри были пусты. Кир смотрел по сторонам, удивляясь, как изменился этот большой шумный город. Когда Киру было пятнадцать, Кешри принял юного воина ярмаркой, танцами и музыкой. Юноша, три года прослуживший в Вольном отряде Кизара в Эстимале, впервые оказался на таком шумном и веселом торжестве. В Пеленаре, где Кир родился и жил до двенадцати лет, праздники были скромными, хотя и там не приходилось скучать, но в Кешри даже угрюмый пятнадцатилетний паренек с удовольствием плясал под звуки флейт и гармоник, поэтому Киру вдвойне неприятно было видеть пустынный, безмолвный город. Мурох сделал его жителей мрачными, нелюдимыми и напуганными.

Квартал Луны находился в одном из самых богатых районов Кешри. В праздники он украшался особенно ярко и красочно, но теперь почти ничем не отличался от всех остальных. Улицы были пусты, двери домов заперты на замки изнутри, ставни окон плотно притворены. Кир смотрел по сторонам, прислушиваясь ко всем шорохам: после сцены в трактире Мурох обязательно зашлет к нему убийц.

Кир поднялся на крыльцо дома градоначальника и подергал за шнурок, висевший у двери. Через пару мгновений раздались негромкие шаги, и дверь отворилась. На пороге стоял невысокий пожилой мужчина в одежде слуги. Увидев перед собой высокого вооруженного мужчину, он побледнел, но справился с собой и будничным тоном произнес:

– Мой господин ждет вас.

Догадавшись, что его принимают за сборщика дани, Кир внутренне ухмыльнулся и последовал за мажордомом.

Дом градоначальника – а Киру уже приходилось бывать здесь девять лет назад – был далеко не так хорош, как раньше. Обстановка уже не блистала богатой отделкой, на стенах значительно поуменьшилось ковров и золотых канделябров, прислуга была одета в форму из обычной ткани, а не из делайского бархата, как прежде. Кир понял, что и градоначальник уже успел позабыть, что такое мирная, спокойная жизнь: Мурох и с него брал неизмеримую дань.

– Пожалуйста, подождите здесь, – попросил слуга и скрылся за шторой из толстой ткани.

Кир с удивлением понял, что это – плюш.

Вскоре из-за шторы вышел градоначальник. Он здорово поседел и осунулся, под его глазами залегли темные круги, а веки набрякли, словно он совсем не спал по ночам. В руках бывший правитель города Кешри держал шкатулку.

– Прошу тебя, передай Муроху, – по-собачьи заглядывая в глаза пришельцу, попросил он, – что это все, что у меня осталось… Здесь двести полумесяцев… Знаю, что это меньше половины, но больше у меня нет.

Кир нахмурился, приблизился к нему и выбил из его по-старчески дрожавших рук шкатулку.

– До чего ты докатился, Митхун? – процедил он сквозь зубы. – Заискиваешь перед любым вооруженным человеком…

– Кир?! – не веря своим глазам, прошептал градоначальник. – Это ты?.. Ты вернулся?

– Что с тобой произошло? Как мог ты, такой гордый, независимый, стать половой тряпкой?

Губы Митхуна задрожали. Он быстро подошел к столику, на котором стоял стеклянный кувшин с вином и два кубка, поставил шкатулку и, разлив вино, протянул один кубок Киру, а второй, вздохнув, одним махом осушил и поставил обратно на стол.

– Тебе не понять… Он сломил меня… – прошептал он. – На его стороне была сила, да такая, что даже стража не могла справиться… Он пришел в город восемь лет назад, а с ним были сорок таких же, как он, преступников, убийц, грабителей, бывших наемников. Они убили стражников, охранявших ворота, зарезали пятнадцать человек на рынке и пришли ко мне с их головами в руках… Мурох сказал, что если ему не будут платить по полсотни золотых солнц каждый месяц, он будет убивать не только тех, кто не платит, но и их жен, детей, родителей. Что я мог? За эти восемь лет погибло почти четыре сотни ни в чем не повинных людей! Они просто не смогли найти за месяц такие деньги. Он раздавил нас, заставил захлебнуться своей же кровью!

– Ты мог отправить послание принцессе, – проговорил Кир, пытаясь проглотить комок, вставший в горле.

Митхун горько усмехнулся.

– Его люди никого не выпускали из города… За восемь лет мы не видели даже леса! Только этот город и людей Муроха. Те, кто пытался убежать отсюда, умерли страшной, мучительной смертью… Мурох впускал в город всех, но вот выйти отсюда никому еще не удавалось и вряд ли теперь удастся. Он превратил Кешри в темницу, из которой одна дорога – смерть.

На скулах Кира заходили желваки, а в глазах вспыхнул недобрый огонь. Он стиснул плечо градоначальника и срывающимся от злости голосом спросил:

– Когда к тебе придут сборщики дани?

– В полдень, – проговорил Митхун.

Его лицо сморщилось; едва не плача, он схватил Кира за руки и зашептал:

– Уходи отсюда, Кир… Я знаю, ты сможешь, ты сильный и храбрый… Отправляйся в Мариджан и расскажи обо всем принцессе…

– Я никуда не уйду! – крикнул Кир. – Тебе знаком этот знак?

Он рванул на груди куртку и обнажил выпуклые мышцы груди. На смуглой от загара коже черным огнем горели очертания пантеры. В глазах градоначальника отразился ужас, смешанный с удивлением и радостью.