Стать лисой - Виктория Миш

— И… — Люр несколько мгновений колебался, но все таки сказал: — Его семья занимает высокий пост в Управлении стражей…Да и сам он лис третьего ранга.

— То есть?… — Марина от осознания полного попадалова чуть не слетела с подоконника, — Он?…

— Да, он следит за такими, как ты, — уже жестче произнес лис, — И штрафует и бросает в тюрьму. Он — блюститель закона и наши штучки ему точно не понравятся.

— Закона?!!!

— Все сон Феры такие, — с легкой злостью сказал Гайдн, — Жуткие снобы и подхалимы. Они всегда выслуживаются перед Главным лисом и за это получают все плюшки…

— Завидовать нехорошо, — одернул его Люр, — Но его семейство действительно очень сильное и вхоже на прием к главному лису. Не нужно недооценивать их преданность. Они служат на благо нашего общества…

— То есть ты одобряешь их? — поразилась девушка.

Парень вместо ответа взъерошил белесые волосы и улыбнулся:

— Порядок нужен во всем и всегда, ведь так приятно из него выбираться…

Некоторое время Марина пыталась осмыслить услышанное. То, что ее рыжик Роуэн обручен не так поразило ее, как тот факт, что он вроде бы как на противоположной стороне. Она — преступница, а он — блюститель закона. Ужасно! Да, это подло и несправедливо от слова совсем! Абсолютно несправедливо, что у нее нет ни единого шанса понравится ему!

И пусть Марина не до конца уверена в своих чувствах, но ее тянет к нему. На физическом каком-то…животном уровне ей хочется быть всегда рядом, держать его руку в своей и прижиматься, когда захочется. Залезть рукой в волосы и взлохматить их, а потом покрыть лицо поцелуями…

— Лиска?! — увлекшись этими мысленными картинками, она не заметила как Люр подошел и теперь испытывающе смотрит на нее, изучает будто.

— Да? — она невольно покраснела, — Когда ты говоришь, он очнется?

— Скоро. Наверное, к завтрашнему утру. Я переночую дома, а ты оставайся в моей комнате. Где на двери нанесен треугольник…

Марина поспешно кивнула и хотела уже встать и проскользнуть мимо — серьезный настрой Люра пугал ее, и хотелось поскорее сбежать от этого неприятного разговора.

— Нет, еще не всё, — он перехватил ее за запястье, — Знаю, что некрасиво об этом просить…И…Парни, выйдите.

Переглянувшись и поворчав для проформы, Гайдн и Блэр вышли из комнаты.

— Что такое? — Марина дернула локтем, — Совершенно необязательно хватать меня. Отпусти.

Парень послушно расцепил руки.

— Я знаю, что не имею права просить о таком, — грустно сказал Люр, не мигая смотря в упор, — И мне, в некотором роде стыдно такое говорить…Но я не вижу другого выхода из этой ситуации…Слишком силен риск разоблачения…

— О чем ты? — побледнела девушка.

Роуэн безучастно лежал на диване. Его тихое сопение почти не было слышно. Парни ушли из комнаты, а сам предводитель, шеф их отряда справедливости нависает над нею грозовой тучей и на что-то намекает…

— Переспи с ним.

Марина подавилась воздухом. Она вытаращила глаза и издала несколько нечленораздельных звуков, прежде чем смогла выделить вымолвить:

— Что?!! — девушка почувствовала, как ее челюсть встречается с полом и отскакивает обратно, — Ты сошел с ума?

— Тебе же он нравится, верно? Так что не будет проблем.

Эти доводы не убедили девушку, она все еще не понимала, как Люр мог так о ней подумать, чтобы предложить так холодно и откровенно подобную вещь.

— Как ты можешь спокойно говорить об этом?!

В голове трезвонила пустота и поднимала с пола голову удушающая обида. Так вот как он, на самом деле, к ней относится?!

— При близости образовывается крепкая связь, которая не рвется семь лет…Это очень важно! И тебе…Он не сможет сделать ничего дурного. А, значит, и отряд будет в безопасности. Ведь мы единственные, кто защищает и покрывает тебя.

— Не могу поверить своим ушам, — Марина пихнула в грудь Люра и отошла в сторону, — Ты сошел с ума!

От возмущения некоторое время она не могла говорить. Чувство того, что ее предали вызывало жгучую обиду. И девушка хотела никогда больше не видеть Люра и этих продажных ребят, которые точно на его стороне и разделяют его точку зрения.

— Как же это подло! — в сердцах воскликнула она, — Я не вещь и не деньги, чтобы в обмен на меня покупать безопасность.

— Ты передергиваешь, — недовольно скривился Люр, — Всего-то ускорим процесс. Я хвостом чувствую, что он тебе не безразличен.

— Все равно нельзя вот так просто предлагать такие вещи, — рыжий хвост Марины в такт ее недовольству раскачивался из стороны в сторону.

— Нет времени на раздумья, — кажется, светловолосый лис тоже начал терять терпение, потому что теперь он говорил жестче и напористее: — Решайся, сейчас или никогда. Эту квартиру нам придется оставить. И скрываться. Если ты сейчас не сделаешь это, потом будешь кусать хвост, но момент будет упущен. Ты никогда не теряла возможности? Я терял, и поверь, разочарование и злость на себя долгое время не дают смириться. Постоянно думаешь: а что, если бы я не струсил…

— Я не трушу! — возмутилась она, — И не нужно брать меня на слабо!

— Тогда взвесь все доводы еще раз и прими единственное правильное решение!

— Тебе надо, ты и спи! — вскричала она.

— Тсс. Разбудишь его, мерзавка! — Люр перескочил через препятствие и зажал девушке ладонью рот. Не обращая на вытаращенные в испуге глаза, он сказал: — Включи уже свой лисий ум. Пораскинь мозгами. Благородство и гордость — это хорошо, но напоминаю еще раз: ты — преступница! Лиса, неведомо каким образом попавшая в городской курятник. Тебе нужно выжить любой ценой. И ты не в игрушки играешь, а лишаешь людей жизни…

Когда ее плечи подавлено опустились и глаза стали виновато и жалостливо смотреть в сторону, он отпустил ее.

Вот еще, гордая какая. Блюсти себя вздумала. Видимо, совсем не понимает, в какую трешовую ситуацию они попали…

— Последний раз говорю: он — не друг, а враг. Не нужно видеть чудесные глазки и смазливую мордочку. Ты должна понимать всю степень опасности, все зло, что он может тебе сделать…

— Это несправедливо, — опустошенно заметила она.

— Жизнь порой идет такими путями, что лисы не ведают, — туманно и уже более спокойно заметил Люр, — Нужно принимать жизнь и обстоятельства такими, какие они есть и не роптать…

— Тебя противно слушать, — ответила Марина и села на стол.

Роуэн лежал на диване, такой красивый и бледный, что захватывало дух. Да, она определенно чувствует к рыжеволосому лису симпатию. Но она не может сама…предложить себя мужчине. И дело даже не в гордости и не в отсутствии опыта вообще, но…был какой-то барьер и Марина не могла его перескочить, даже если бы захотела. Этот барьер представлял собой идею, мечту, сказку. Ей хотелось пережить невообразимые минуты счастья в тот момент, когда она решит начать взрослую жизнь. Она не мечтает о широкой двуспальной кровати, приглушенной музыке и свечах в форме сердечек, но… Но…В любом случае это особенное событие она хочет прожить так, чтобы было приятно о нем вспомнить. А чего приятного в том, чтобы навязываться?!