Ее превосходительство адмирал Браге - Макс Мах

Лиза проверила запасы: молотый кофе, сахар, шоколад. Заполнила водой емкость американской кофейной машины, сервировала журнальный столик на двоих, придвинув и его, и два удобных кресла к заранее разожженному камину, и завершила подготовительные мероприятия, водрузив на стол пузатую бутылку темного стекла с этикеткой, сплошь покрытой гербовыми печатями и изображениями золотых медалей. Это была эксклюзивная пятидесятилетняя старая польская водка "Starka Piastowska": ржаные спирты, бочки из-под португальского портвейна, настояна на листьях яблонь сорта "Розмарин" - в общем, полный набор. Старка эта очень нравилась Маше, но дело еще и в том, что у самой Лизы она будила приятные воспоминания о ее первой большой войне, когда именно такие трофейные бутылки привез ей в госпиталь полковник Рощин. Дело происходило после высадки десанта на Роя и Калк - им как раз и командовал полковник, - и после эпического боя на траверзе Виндавы. Тогда, прежде чем окончательно потерять сознание, Лиза все-таки умудрилась посадить на воду разбитую артиллерийским огнем "Вологду". Вот после этого всего и трех дней в коме, к ней в госпиталь приехал Рощин и привез букет чайных роз сорта "Глория Деи" и благородную польскую старку на распив. А позже, когда она уже приняла командование авианосной группой, прислал в подарок целый ящик - двенадцать бутылок - этого благородного напитка.

"Да, - улыбнулась она мысленно, вспоминая те дни, - было время..."

И в этот момент в адмиральский кабинет "вошла" Мария Бессонова. Просто возникла из неоткуда. Беззвучно, без балаганных эффектов, но весьма впечатляюще.

- Ты что с гулянки? - вместо приветствия спросила Лиза, рассмотрев ночную гостью. - Бал-маскарад, тематическая вечеринка?

- На родину ходила, - объяснила красавица, одетая по последнему слову флорентийской моды пятнадцатого столетия. - Ностальжи замучила, понимаешь ли.

Она опустила на пол объемистый кофр коричневой кожи и, протягивая руки навстречу, шагнула к Лизе:

- Дай хоть обнять тебя, мой адмирал!

- Я тоже соскучилась! - улыбнулась Лиза. - Выглядишь, умереть не встать!

- Ты тоже могла бы.

- Мне нельзя, - не без сожаления повторила свою мантру Лиза. - Я при исполнении.

- Значит, "про уйти" ты все для себя решила. - Не вопрос констатация факта.

- Маша, ты же знаешь, у меня здесь семья, друзья и страна...

Так все и обстояло. Это была ее земля, и эту землю надо было защищать от супостата, и не только потому что Себерия - ее родина, как бы странно это не звучало из ее уст, но и потому что на этой земле жили близкие и небезразличные ей люди. Ее родня, ее друзья, ее боевые товарищи. Маша все это знала, потому и не стала усугублять.

- Можешь не объяснять, - сказала, закрывая тему, которую, на самом деле, они закрыли двадцать лет назад, сразу после Техасских приключений.

- Тогда, прошу к столу! - пригласила Лиза.

- Да уж, я бы выпила! - хмыкнула в ответ Мария.

Сели к камину, Лиза разлила старку и выжидательно посмотрела на подругу:

- Что у вас?

- У нас почти все готово, - Мария взяла свой стаканчик и с удовольствием понюхала напиток. - Думаю, через три-четыре месяца сможем перекрыть все каналы. Жалко конечно, но или так, или скоро через точки перехода попрут все, кому не лень. Оно нам надо?

- Обсуждали, - напомнила Лиза. - Решили. Я поддержала. О чем еще говорить? Твое здоровье!

Выпили. Закурили. Посмотрели друг на друга и почти одновременно кивнули, каждая своим мыслям. Расставаться после стольких лет дружбы, разделенной тайны и невероятных приключений было трудно, но, увы, необходимо. Хранить в секрете возможность перемещаться между мирами с каждым годом становилось все труднее, а желающих прибрать эту тайну к рукам - все больше. В особенности, опасными были в этой связи мир Маши и родной мир Лизы. Да и мир Себерии развивался слишком уж быстро. Еще немного и последователи незабвенного полковника Штоберля сообразят, что к чему и как этим всем воспользоваться в свою пользу. Так что решение перекрыть границы, что называется, напрашивалось, тем более, что появилась и подходящая технология. То есть, сначала-то - лет двадцать назад - возникла некая, казавшаяся в то время вполне сумасшедшей теория, а потом уже, несколько позже, теория воплотилась в металл и появилась техническая возможность поставить между мирами непроходимый барьер. Этим сейчас, собственно, и занималась Мария.

- Ладно, - закрыла гостья тему. - Знаешь, как говорят? Умерла, так умерла! Рассказывай, что у вас?

- Готовимся к мировой бойне, - сообщила Лиза старую новость. - Понимаешь, Маш, все настолько прозрачно, подло и логично, что даже оторопь берет. Мне кажется, у нас там, - я имею в виду свою родину, да и твою тоже, - все всегда происходило как-то более завуалированно. Хитрожопо и не без приличной дозы невезения. Часто даже без прямого умысла, просто так карта легла. А здесь...

И в самом деле, все было настолько очевидно, что хотелось взвыть. Вот только слезами горю, как известно, не поможешь. Великобритания и Франкия боялись Себерию. Боялись и ненавидели. Они и друг друга-то не шибко любили. Воевали не раз и не два. Строили друг другу козни. Но на данный момент их союз был выгоден и тем, и другим, поскольку они, похоже, нашли "общий знаменатель": решили объединить под своей эгидой, - и, разумеется, на совершенно добровольных началах, - все европейские государства. В одиночку этот план было не реализовать, а вот вместе - вполне. Так возник этот комплот, что было, в принципе, не ново. Случалось уже пару раз в истории. Но на этот раз все было по-другому. В том новом мире, который они решили построить, не было места Великой Себерии. Объединение же Себерии с Киевским княжеством, Сибирским ханством, Хазарией и Землей Хабарова грозило возникновением именно такой Себерии, как бы она там потом ни называлась. Себерия являлась конкурентом давно - слишком долго на взгляд франков и бриттов, - но новая Себерия будет во сто крат хуже, потому что сильнее. В САСШ это тоже понимали, но в прямую конфронтацию вступать не хотели. Они по старой памяти не любили ни франков, ни великобританцев. Но это не значит, что американцы не захотят наловить так много крупной рыбы в мутной воде, взбаламученной франками и бриттами, сколько смогут. Как там у них говорят в этих их Североамериканских Соединенных Штатах? Только бизнес? Так и есть. Ничего личного, разумеется, поскольку все люди - ну, кроме негров и индейцев, естественно, - рождаются равными, и далее по тексту.

- Заключено перемирие, - рассказывала между тем Лиза. - Идут переговоры, но уже очевидно, мир нам с ниппонцами и цинцами заключить не дадут. Подзуживают суки. Предоставляют невероятные кредиты, долгосрочные и, вроде бы, под малый процент. Поставляют оружие. Да, что там поставляют! Оружие, боеприпасы, даже боевые корабли идут туда сплошным потоком. Я не сгущаю краски. У нас, Маша, сейчас апрель. А в марте одна только Ниппонская империя получила со стапелей САСШ три тяжелых крейсера и пять эсминцев. Из Великобритании пришли средний носитель и два старых тяжелых крейсера. Из Милана на франкские деньги - пять фрегатов, из Венеции под американский заем три старых эсминца. Хотели и в Пруссии купить. Но немцы сами в испуге. Они и нас боятся, и комплота франков с бриттами опасаются. В общем, при такой колоссальной военной помощи, ни ниппонцы, ни цинцы на мир с нами не пойдут. Ну только если мы им, и в самом деле, Землю Хабарова и Маньчжурию, да еще и с приличным куском Сибирского ханства не отдадим. Но, если мы, прогнемся, Золотая орда тут же нападет на сибиряков, а мы останемся ни с чем и в явно проигрышной позиции. Мало того, что понесем огромные финансовые потери, - не говоря уже о национальном унижении невероятной силы, - так мы к тому же ничего не выиграем. Просто тогда на нас и киевлян нападут уже не ниппонцы с цинцами, а поляки, бритты и франки. Ну, и Швеция, понятное дело, тоже подсуетится.