Не благословляйте мужа Тьмой - Александра Лисина

Молодой Князь только хмыкнул, неуловимым жестом создавая собственный портал. И, кивнув на прощание, тоже ушел, оставив меня в гордом одиночестве.

Странно, да? Чего ради из тайного хода вытаскивал? Чтобы я куковала тут до утра? И вообще, странный он какой-то: то помогает, то угрожает, то издевается. Не иначе, Князюшка велел за мной присмотреть. Но тогда почему он ушел? Я ведь еще не восстановилась.

Прислушавшись к себе, я вдруг обнаружила, что уже давно не умираю от истощения, и пораженно замерла.

Как это? Откуда? Кто рискнул поделиться со мной силами?!

«Вот же зараза, — мысленно восхитилась я, отправив вдогонку демону благодарный посыл. — Оказывается, он не только читать, но и наполнять ауры умеет. И ведь ничегошеньки не сказал, не намекнул даже. Просто сделал…»

Уже уверенно поднявшись со скамьи, я на пробу прошлась по испорченной когтями демонов площадке и, найдя свое состояние приемлемым, отправилась к друзьям.

Раз Князюшка изволит задерживаться, я хотя бы у них спрошу, чем все закончилось во дворце. А когда муж вернется, приду к нему через портал. И надеюсь, у меня получится вымолить прощение.

Уже добравшись к выходу из сада, я вдруг заметила в одном окне замка слабый огонек. Почти сразу там полыхнула Тьма, изнутри донесся негодующий вопль, а затем рассчитанное на неслабый магический удар стекло со звоном вылетело, усеяв землю внизу многочисленными осколками.

Поскольку покои принадлежали Герцогине, я моментально передумала возвращаться и почти бегом кинулась на шум. Нужное окно, правда, располагалось на третьем этаже, но, на мое счастье, неподалеку стояла давняя маменькина гордость — раскидистое, с невероятным искусством высеченное из камня дерево, к созданию которого маман приложила собственную руку.

Немного поработав крыльями, я без зазрения совести забралась на самую верхотуру и с любопытством заглянула в окно, пытаясь понять, с чего бы маман так разозлилась.

К моему удивлению, она оказалась не одна. В покоях находился отец, что само по себе было невероятно. Мать всегда очень трепетно относилась к собственному окружению и допускала к себе лишь доверенных лиц. К примеру, дочерей. Или фаворитов, которых в последние годы резко поубавилось.

Сейчас же она выглядела расстроенной, рассерженной и растерянной одновременно. Растрепанные волосы черным облаком обрамляли ее похудевшее лицо, в руке горел сгусток Тьмы, но сама маман медленно пятилась от наступающего на нее отца. Причем с таким видом, что я на мгновение даже усомнилась, что передо мной стоит суровая, жесткая и скорая на расправу Герцогиня.

— Прекрати, Шармиэль, — спокойно сказал ангел, делая очередной шаг. — Тебе вредно волноваться, это может повредить малышу.

Я изумленно разинула рот. Какой еще малыш? Когда они успели?!

— Не смей указывать мне, что делать, Валлар! — свирепо процедила маменька, уперевшись спиной в стену. — Иначе я тебя уничтожу!

— Ты уже пыталась, — мягко улыбнулся он. — Но у тебя ничего не получилось.

Герцогиня затравленно оглянулась, но бежать было некуда, ангел отрезал ей все пути. Разве что в окно выпрыгнуть? Но с третьего этажа даже ей не удастся сигануть без последствий. Тем более зная, что крылатый настигнет ее раньше, чем ее ноги коснутся земли.

— Если родится девочка, я ее тебе не отдам, — с отчаянием воскликнула она, приложив руку к слегка округлившемуся животу. — Даже не надейся!

Валлар кивнул и сделал еще шаг.

— Хорошо. Значит, я останусь здесь насовсем. Я больше не намерен смотреть со стороны, как подрастает моя девочка.

— Даже не думай, — с угрозой прошипела Герцогиня, и Тьма в ее руке запылала ярче. — Не смей ко мне прикасаться! Не хватало еще, чтобы пошли слухи. Знаешь, каких усилий мне стоило скрыть рождение Мартина? И как тяжело было убирать последствия каждого твоего прихода?

— Значит, я тем более должен остаться, — невозмутимо отозвался ангел, подходя к суккубе вплотную. — Зачем что-то скрывать? Неужели тебе не надоело?

Герцогиня едва не задохнулась от возмущения.

— Никогда, ты слышишь — никогда — я не соглашусь признать тебя открыто!

— А этого и не нужно, — усмехнулся отец, одним движением прижав ее к стене и уверенно накрыв ее Тьму своим Светом. — Достаточно того, что ты признаешь меня здесь. Сейчас. Все же это Преисподняя, а не Небо. И ложь — такая же неотъемлемая ее часть, как и ты.

— Валлар! Не смей!..

Меня чуть удар не хватил, когда их обоих окутала яркая черно-белая вспышка. Свет и Тьма… Отец с ума сошел — гасить их прямо так, на ладони?

Но прежде чем я успела спрыгнуть и кинуться им на помощь, снизу раздался печальный голос Мартина:

— Они что, опять ругаются?

От неожиданности я оступилась и чуть не сверзилась с каменной ветки, а ангел тяжело вздохнул.

— Вчера целый вечер скандалили. Мама ругала папочку за то, что он привел меня в УННУН и разрешил появиться в Преисподней. А он говорил, что без этого я бы не познал вторую ипостась. Но она даже слушать не захотела. Я ей безразличен!

На глазах мальчишки показались слезы, и я протянула ему руку.

— Иди ко мне, Марти.

Ангел Смерти по-детски шмыгнул носом, затем моргнул, и в следующее мгновение я уже прижимала его к груди.

— Привет, Хель, — всхлипнул он, обняв меня за талию. — Я очень рад тебя видеть, но это так ужасно, что мама меня не любит!

— Она не на тебя ругалась, малыш, — прошептала я, погладив его голову. — Ну что ты? Она просто испугалась, что с тобой что-нибудь случится. Это же вотчина демонов, глупенький, а вы, светлые, бываете такими уязвимыми.

— Но ты же тут живешь? Почему мне нельзя?

— Потому что ты ангел, Марти. И даже я бы не хотела, чтобы тебя лишний раз касалась наша Тьма.

Мартин снова всхлипнул, а я пугливо покосилась в окно. Но, как ни странно, ничего ужасного там не произошло. Маман не сгорела, как я боялась, да и отец ничуть не пострадал. Окутавшее их сияние вскоре начало опадать, а когда оно окончательно угасло, оказалось, что Валлар времени даром не терял. И теперь с жаром целовал отчаянно брыкающуюся Герцогиню, умело зафиксировав ее руки, но при этом ничуть не смущаясь окружившей ее Тьмы.

При виде этого невероятного зрелища я повторно разинула рот и застыла, не веря своим глазам.

Мама… отец…

Это что же, я двадцать лет не понимала, что между ними происходит?!

— Ты будешь проклят, Валлар! — прошептала маман, когда он на мгновение оторвался.

— Я уже проклят тобой. Целых три раза, и наши дети — наглядное тому доказательство, — усмехнулся отец, снова приникая к ее губам.

Герцогиня в последний раз протестующе дернулась, но он был весьма настойчив. И вел себя сейчас не как ангел, а скорее походил на ненасытного демона, наконец-то настигшего свою добычу. Он даже заурчал, когда маман под ним жалобно всхлипнула. А затем уверенно обхватил одной рукой ее за талию, властно притянул к себе, требовательно куснул в шею, словно подтверждающий свое право хозяин, и тихо рыкнул: