Кланы пустоши - Алексей Бобл

Рокот двигателя стих — грузовик уехал. Неловко хватаясь за выступы, обжигая ладони о горячие комья ила, Крючок выбрался из расселины и встал на четвереньки, с хрипом вдыхая воздух. Качнулся — и упал на бок. Пополз.

В десятке шагов от расселины он кое-как сел, расстегнул рубаху и коснулся обожженного лица. Лоб, щеки и кончик носа покраснели, губы растрескались, оттопыренные уши горели огнем. Крючок сорвал с ремня флягу, трясущимися пальцами отвинтил крышку и приник к горлышку, громко глотая. Нагревшаяся вода потекла по подбородку, по грязной шее.

Придя в себя, бандит встал. Обрез он потерял в расселине, но оба пистолета и нож были при нем. Вокруг колыхался туман и шипел пар, серые столбы били в ночное небо. Крючок разделся до пояса, обмотал рубаху вокруг головы, рукава куртки завязал на талии.

И пошел за «Панчем».

— Берегись! — Рык Ставро заглушил рокот про пеллера.

Ноги Турана оторвало от пола, он едва не взлетел к потолку, но его тут же швырнуло вниз. Двигатель «Крафта» закашлял, захрипел и стих. Термоплан качнуло так, что Туран покатился по полу.

Макс держалась за крюк на стене, Ставридес обнял штурвал. Присевший в углу рубки Тим Белорус принял Турана в свои широкие объятия.

— Спокойно, парень! — крикнул Тим, отпихивая его от себя, но при этом не отпуская воротник. — За ящик хватайся, а я за тебя!

Туран двумя руками вцепился в крышку привинченного к полу ящика. «Крафт» зарылся носом в воздушный поток, будто в вату, и за передним окном, прямо под термопланом, открылось исполинское ущелье. Темно, никаких багровых всполохов, лишь далеко в глубине извивается тонкая красная нить. Она казалась разорванной посередине — там ее закрывал от взгляда то ли необычайно широкий мост, перекинутый с одного края провала на другой, то ли что-то большое, застрявшее между склонами.

— Почему падаем?! — крикнул Белорус.

Ставридес, не оглядываясь, прорычал:

— Над провалом холодный воздух! А у нас газа мало, подъемная сила слабая!

Он дернул на себя рычаг с черной рукоятью, сразу же рванул его в другую сторону, потом вновь на себя, еще раз… Двигатель заперхал, простуженно засипел, рокотнул — и заглох.

— Великая Пустошь! Заводись! — Ставро опять сдвинул рычаг.

Белорус перехватил Турана за ремень, и парню кое-как удалось выпрямиться. В окно он видел, что «Крафт» падает в провал, но не отвесно — движется наискось, приближаясь к дальнему склону.

Обрывистые края ущелья остались вверху. В северной стороне, где появились танкеры, громыхнул взрыв, и сразу второй, потише. Термоплан летел в бездну. Ставро снова дернул черный рычаг, и двигатель завелся.

— Мы приближаемся к чему-то! — крикнул хозяин термоплана. — Внизу… Это энергион! Кажется, он застрял между склонами!

* * *

— Что там такое движется? — Дерюжка щурился, вглядываясь в туман. — Не разберу. Вы видите?

Стопор покачал головой, Малик сзади сказал:

— Я ничего не вижу.

— И я, — поддакнул Леха.

Макота, хмуро глядевший вперед, приказал:

— Левее держи.

— Куда ж левее, хозяин? — забеспокоился молодой. — Там вон трещина, ты не видишь, потому что темная, но если полыхнет…

— Левее, сказал! По самому краю ехай.

— Так а что это справа? Вроде подымается что-то из земли.

— Там дыра в иле, — объявил Малик, перегибаясь через плечо Стопора к окну в дверце. — Не трещина, круглая такая. Вроде когда-то туда каменюка большая сверху упала, пробила корку.

— А может, гейзер потухший? — предположил Леха.

— Может, и так. А над ней… Ох ты! — Малик схватился за пистолет.

— Дерюга, не тормози! — повысил голос атаман. — Ровно ехай! Спокойно, хлопцы. Да ровно ты, говорю!

«Панч» двигался по самому краю трещины, из которой струился приглушенный красноватый свет. А справа была большая дыра, и в ровном потоке идущего из нее жара медленно всплывал выгнутый кверху блин густой слизи.

— Хозяин! — прошептал Дерюжка хрипло. — Это что же, медуза такая? Она ж «Панч» наш накрыть может! Гляди, что у нее с боков висит? Давай ракетой по ней!

Макота не отвечал. Медуза парила в волнах жара, по бокам ее свисали сиреневые отростки, бахрома липких нитей и жгутов, в которых запутались разные предметы. Череп катрана. Еще один. И третий — человеческий. Длинная кость, продолговатый камень, что-то обугленное, диск от колеса, оплавленная шина…

— Така говорил, у медуз пустынных кислота какаято, — припомнил Малик. — Что, если тех, которые в автобусе, такая медуза и разъела?

— Как это? — не понял Дерюжка. — Они ж внутри сидели, шкелеты эти, а там навес над самоходом. Как она внутри их растворила? Хозяин, давай ракетой…

— Сюда глянь. — Макота ткнул пальцем в монитор под панелью. — Чё видишь?

— Ну… ничё.

— Правильно, а почему?

Сзади раздался голос выглянувшего из отсека Захара:

— Потому что медуза не железная, локация ее не видит.

— Так что дальше двигай, — заключил атаман.

— А я и двигаю. Только медуза вроде не отстает…

— На дорогу смотри! — рявкнул Макота.

Дерюжка вцепился в руль. Чудовище всплыло выше, сиреневая бахрома закачалась. Оно медленно летело рядом с грузовиком.

— Не может она за нами, — подал голос Малик. — Потому что ей надо, чтоб воздух горячий снизу… А, нет, не надо, — поправился он, увидев, как медуза отлетела от дыры. Теперь, когда багровые сполохи не так ярко подсвечивали ее снизу, стали видны пятна радужного света, переливавшиеся в толстом желейном теле. Они ползали, сливаясь и распадаясь.

— Это кишки ее, — благоговейно прошептал Дерюжка. — В них, может, газ какой-то, ну, как в леталках?

— На дорогу смотри, говорю!

И тут медуза остановилась — то ли грузовик был для нее слишком большой, то ли она его и не преследовала. Качнувшись, тварь поплыла обратно в сторону дыры, которую миновал «Панч», и вскоре исчезла из виду.

Дерюжка шумно перевел дух, Захар ушел в отсек.

Туман стал реже, да и гейзеры теперь почти не попадались. Макота поставил автомат между ног, откинулся на спинку сиденья и вытер рукавом лоб.

— Тут же наверняка еще такие живут, — заговорил молодой. — Летают туда-сюда, мелких медуз плодят. А что, если…

— Ос-сторожно! — перебил Стопор. — Ав-ви… етка. Т-там лежит.

Из темной расселины по правому борту торчал обгоревший хвост машины небоходов, сбоку виднелся конец изломанного крыла.

— Ты гляди, летунов куда занесло! — удивился Дерюжка. — Но зачем? Что им в пустыне делать, в самой середке?