Созидающий башню - Елена Райдос

В таком случае, может быть, нам лучше сидеть тихо и не высовываться? Тогда мы и сами не заметим, как превратимся в тупое стадо или придаток компьютера. Это же будет не больно. Совсем другое дело, если придётся погибнуть в глобальной природной катастрофе или рукотворном ядерном апокалипсисе, тут обезболивания нам никто не предложит. Впрочем, не уверена, что управитель нашего мира станет интересоваться мнением его жителей касательно планов по зачистке, просто однажды солнце взойдёт на западе, и мы все отправимся в закат. Признаюсь, лично мне вариант с перезагрузкой игры представляется даже более гуманным, чем медленное расчеловечивание, но на вкус и цвет…

Так неужели у нас уже совсем не осталось шансов? Почему бы нам по-быстрому ни отыскать нужную розетку и снова ни воткнуть в неё штепсель? Что ж, можно и попробовать, терять-то нам уже нечего. Давайте всем скопом откажемся от контракта с нашим божественным вандалом и как цыплята вылупимся наконец из скорлупы концепта тела. Человечество дружно прозреет и осознает, что наши сознания теряют свою жизненную силу. А потом мы скинем с себя противные скафандры, и наш мир обретёт свои исходные черты. Божественный источник вновь засияет для нас негасимым светом, и понятие души выйдет наконец из сферы мистики в ежедневную практику. Вы примерно так себе это представляете?

И что же сыграет роль заветного молотка, которым наше сознание сокрушит противную скорлупу вредоносного ментального концепта? Может быть, это будет осознанность? Именно об осознанности постоянно твердят современные гуру вознесения, правда, обычно они не уточняют, что именно подразумевается под этим термином. Видимо, предполагается, что последователи должны и так это знать или, на крайняк, погуглить. В любом случае, этот термин вовсе не означает трансформацию ума, скорее, это просто обретение некоего набора условно истинных знаний о строении мироздания. Иначе говоря, никто не утверждает, что люди должны из гусениц превратиться в бабочек, достаточно того, что они поймут, что являются гусеницами.

Не стану спорить с тем, что грамотная самоидентификация очень полезна и даже необходима, но боюсь, одной осознанности будет недостаточно. Представьте, что вы стоите на пути снежной лавины. Поможет вам осознанность избежать смерти? Вопрос, конечно, риторический. Да, понимая, как устроен наш мир, вы, наверное, сможете спокойно принять неизбежность гибели, возможно даже, осознанность избавит вас от страха смерти, но для того, чтобы выжить, вам придётся быстро отрастить себе крылья и взлететь над смертоносным снежным потоком. По-другому не получится. Точно так же для того, чтобы спастись от полного расчеловечивания, нам недостаточно просто осознать, что мы подошли к краю пропасти, нужно ещё изменить свою сущность таким образом, чтобы она снова начала соответствовать замыслу Создателя.

Осознание того, что мы проживаем свои воплощения гусеницами, никак не поможет нам понять, как стать бабочками. Мы ещё помним, что когда-то умели летать, но уже забыли, как отрастить себе крылья. Скорлупа ментального концепта, возводящего тело в статус самостоятельной сущности, показалась нам такой уютной и комфортной, что мы с радостью уцепились за возможность отказаться от пугающего небесного простора и забиться в безопасную норку. Гусеницей жить как-то проще, знай себе жуй листья и травку, да наращивай жирок, можно даже стать о-о-очень большой гусеницей, побольше некоторых бабочек. А у этих летунов жизнь полна опасностей, если не склюёт какая-нибудь птица, так сдует ветром или дождем промочит крылья. Одна морока. Думаю, примерно так нас и затащили в болото.

Кстати, для беззаботного болотного прозябания свет божественного источника и не требуется, без него даже уютней. Вот мы и нарастили себе защитную скорлупу, чтобы он не мешал нам тупить. Стоит ли удивляться, что наш собственный свет постепенно померк, сейчас уже настолько значительно, что мы перестали ощущать даже собственную душу. В результате, существа, созданные для того, чтобы сотворять реальность по собственному разумению и в соответствии со своей волей, вынуждены влачить жалкое существование, тупо воспроизводя внедрённые в наше общее инфополе чужие смыслы. Увы, ни на что другое у нас просто не хватает жизненной энергии.

Получается какой-то замкнутый круг. Мы безвольно барахтаемся в болоте навязанных нам ментальных концептов, потому что у нас недостаёт сил, чтобы выбраться на чистую воду исходного замысла Создателя, где, собственно, и находится так необходимый нам источник жизненной силы. Но чтобы выгрести на стремнину тоже требуется энергия, которой в болоте, увы, не имеется. В итоге, мы тратим жалкие остатки своих сил на то, чтобы просто не утонуть, а нас всё глубже затягивает в трясину.

Вода в белой фарфоровой чаше покрылась рябью и потемнела, словно в неё капнули чернил. Молодая черноволосая женщина склонилась над чашей, с нетерпением вглядываясь в глубину. Вскоре поверхность воды успокоилась, и тогда стало видно, что на дне чаши матово светится небольшой серебряный амулет в виде летящей птицы. Лучи света, идущие от амулета постепенно растопили тьму, и тогда лицо женщины отразилось в водной глади.

Она была красива, но не той слащавой прилизанной красотой, что так ценится у безмозглых представителей условно сильного пола, это была красота хищной птицы. Правильные, но довольно резкие черты лица выдавали в ней представительницу горных племён, испокон веков населявших долины Бескайской гряды. Однако, в отличие от местных крестьянок, в лице женщины присутствовала та утончённость, что часто встречается у дам благородных сословий. Впрочем, она не принадлежала ни к тем ни к другим, эта женщина была потомственной ведьмой.

Отражение её лица заколыхалось в воде и обрело самостоятельность, теперь из глубины на ведьму смотрела её копия, только чуть более молодая. Глаза водяной девы полнились печалью, и во всём её облике наблюдалась какая-то трагическая отрешённость. Наверное, так узник мог бы смотреть на яркое весеннее солнце сквозь решётку тюрьмы. Ведьма неприязненно скривила губы и насмешливо хмыкнула. Похоже, кислый вид её магического двойника давно уже набил ей оскомину и воспринимался не иначе, как уловка капризного ребёнка, имеющая целью разжалобить взрослого и выцыганить у него очередную игрушку.

– Ты, как водится, не в настроении, Тень,– ведьма лениво потянулась и откинулась на спинку стула. – Можем отложить разговор, мне не к спеху.

– Ты напрасно зовёшь меня Тенью, Нарьяна,– водная дева обиженно надула губки,– я – твоя светлая сторона.

– Не начинай,– огрызнулась ведьма,– ты меня не разжалобишь своими стенаниями.

– Я и не пытаюсь,– Тень горестно вздохнула и попыталась изобразить смущённую улыбку, но получилось у неё насквозь фальшиво,– просто должна тебя ещё раз предупредить, что ты совершила ошибку, проведя ритуал разделения.

– Заткнись! – Нарьяна в сердцах хлопнула ладонью по столу, на котором стояла чаша. – Тебе отлично известно, что без ритуала разделения я не смогла бы принять древнее знание. Мне уже осточертели твои предупреждения.

– Но ведь это моё предназначение, заботиться о твоей безопасности, Нарьяна,– поспешила оправдаться Тень. – Я не должна и не могу скрывать от тебя возможные угрозы твоему существованию.