Русские банды Нью-Йорка - Евгений Костюченко

— Пока еще ничего не случилось. С кем ты был?

Они с Лешим переглянулись, и Андрей махнул рукой, словно разрубил невидимый натянутый канат.

— А, чего там! Тут все свои.

— Пока еще свои. Выкладывай, не тяни.

— Пацаны из Четвертого округа предлагают хороший товар. У себя его толкнуть не могут. Товар-то увели у Француза со склада. А у нас все пройдет гладко.

— Старый номер, — сказал Василь. — Подсунут, потом натравят ищеек. Да, босс?

— Ищейкам ловить нечего, — замотал головой Андрей. — Товар такой, что вот он есть — и вот его уже нет. Таблетки. Таблетки от зубов. Съел пять штук — все равно, что шкалик водки выпил. Только лучше. Тепло так, приятно, весело. И никакой похмелюги. Чисто опий, только не надо у китаезов прятаться, да во сто раз дешевле. Называется кокаин.

— И сколько таблеток ты сегодня уже сожрал? — спросил Илья.

— Да ты что, Илюха!

Леший дернул Андрея за плечо и подал голос:

— Так надо ж было испытать.

— Испытали?

— Ну. — Леший кивнул. — Товар стоящий. С руками отрывать будут.

— Во-во, — подхватил Андрей. — Кто пару раз попробовал, уже с дорожки не сойдет, так и будет к нам ходить, в ножки кланяться. Мы первую коробку продавали по пять центов за пачку. Со второй подняли до десяти. Ну, те, которые в первый раз — тем обратно по пятачку отпускаем. А то и даром отдаем. Но я тебе скажу, Илюха, никто после первой пачки не успокоился, все явились, как миленькие! Это ж такая вещь…

— Да что ты расписываешь, — остановил его леший. — Босс лучше нас с тобой все знает. Опий-то сейчас все курят.

— Я не курю, Петро, — сказал Илья. — Выпить могу, чего скрывать. Но курить — не курю. А про опий только слышал.

— Ну да, — протянул Андрей с вызовом, — ты у нас самый чистенький. Ангел без крылышек.

Если бы у Ильи сейчас оказался в руках нож или хотя бы трость, Андрей мог бы очень скоро увидеть настоящих ангелов, с крылышками. Или кого-то другого, с рожками.

Но он давно уже не носил с собой ни ножа, ни любого другого оружия. Даже садовые ножницы не носил, хотя мог бы — все-таки цветовод. Его оружием был Василь. Илье достаточно было показать на человека пальцем — и его не станет.

Погасив прилив ярости, он спросил деловито:

— Сколько коробок вы успели продать?

— Босс, у нас все посчитано, — суетливо заверил его Андрей. — Мы все, что положено, отдадим. Нам сначала оборот надо раскрутить. Но как пойдет доход…

— Я спрашиваю, сколько коробок вы продали?

— Ну, десять там или двадцать. Сколько, Петро, ты помнишь?

— Да немного, босс. Ну, дюжину они завезли в прошлом месяце, а до того первая партия была — шесть коробок. Ага, даже двадцати на круг не выходит.

«Два месяца, — подумал он. — За такой срок можно заработать неплохие деньги. Заработали, потеряли осторожность, и, конечно, Салливан пронюхал, что они связались с Французом. Почему он сразу мне не сказал? Все можно было исправить, пока они не заработали первых больших денег. Сколько пачек в коробке?»

— Сколько пачек в коробке? — спросил Василь.

— Ну, не помню, — замялся Андрей. — Полсотни, что ли. Или сотня.

— Двести пятьдесят, — сказал Петр. — Имеем по четвертному с коробки. А покупаем за пятерку. Доходное дело, босс.

Илья взъерошил волосы пятерней.

— Давай выйдем, — приказал он Василю. — Что-то меня замутило от этих разговоров.

Они отошли от пролетки, и Илья увидел ту девку, с которой входил в салун. Она уже висела на плече смущенного господина в пенсне. Тот воровато оглядывался, давая увести себя.

— Что будем делать, босс?

— Ты им веришь?

— А что? Дело-то обычное.

— Два месяца у нас под носом процветает чужой бизнес — для тебя обычное дело?

— Да нет, босс. Переметнулись — обычное дело. И брешут, что двадцать коробок. Двести — я бы поверил.

— Вези всех на катер. По дороге поспрашивай тех двоих «французов». Ты уже знаешь, о чем говорить, они вилять не будут. Узнай точно, как долго они у нас пасутся. И сколько коробок сплавили. И в каких кварталах. Все точно разузнай, а потом… — Он на секунду задумался. Но только на секунду. — А потом всех в воду.

— Всех? — Василь нахмурился. — Это ж Андрей…

— Да. Андрей — это Андрей. А я — это я. А ты — это ты, — сказал Илья твердо и сжал плечо Василя. — Всё, дальше — сам.

— А ты куда?

— На паром. Я к Салливану. Отчитаюсь.

Кириллу приходилось бывать в больших городах, но то, что он увидел в Нью-Йорке, сразу будто придавило его к земле. Все вроде бы такое же, как в Чикаго, или в Мемфисе, или в Новом Орлеане — разве что дома повыше, да народу побольше. Только дома эти сливались в сплошные стены, превращаясь в каньон, по дну которого, не останавливаясь, бурлила людская река.

Контора Уильямса, судя по адресу на конверте, располагалась на Сорок седьмой улице. Извозчик довез туда Кирилла за несколько минут.

— Вы можете меня подождать? — спросил он, выходя. — Я ненадолго. А потом поедем искать отель.

— Какой отель?

— Мне забронировали номер в «Каледонии», а я даже не представляю, где она может находиться.

— Запад, Двадцать восьмая улица, — бесстрастно сообщил извозчик и застыл в величественной позе, презрительно оглядывая с высоты бегущих пешеходов.

Несколько раз пройдя по длинным коридорам и внимательно изучив таблички на дверях кабинетов, Кирилл не обнаружил ни «Атлантического ежемесячника», ни редакции «Ивнинг пост». Мимо него сновали деловые люди с бумагами и портфелями, в приемных дожидались посетители, и все это напоминало какую-нибудь уездную канцелярию, а вовсе не храм литературы.

Он долго стоял перед дверью, где красовались начищенные бронзовые буквы: «Поверенный Ф. Уильямс».

— Если вы к Филу, то зря ждете, — заметил пробегающий мимо клерк. — Его трудно застать на месте.

— Я дал ему телеграмму, что приезжаю сегодня, — сказал Кирилл. — Он снял для меня номер и обещал, что будет ждать в офисе.

— Возможно, вы прибыли слишком рано. Можете оставить ему записку. Видите, как блестит порожек? — усмехнулся клерк. — Все приходящие оставляют ему письма, просовывая под дверь. Филу впору прибить тут почтовый ящик.

Кирилл оторвал чистый лист рукописи и написал на нем: «Прибыл ненадолго. Уезжаю завтра. Теодор Грин».

На самом деле он, конечно, не собирался уезжать так скоро. Вернувшись к пролетке, он сказал извозчику:

— Заедем в отель, я оставлю там вещи, а потом мне хотелось бы посмотреть город.