Что не так с солнцем - Полина Реми

— На велосипедах это было не так уж и сложно. К тому же мы занимались спортом и были неплохо подготовлены. По крайней мере, для подростков. Внешне территория была похожа на заброшенную, но забор сверху был укреплен колючей проволокой. Мы долго искали лазейку, но в конце концов нашли и пробрались внутрь. В домиках ничего особенного не было, но со стороны ущелья доносились странные звуки. Мы пробрались на уступ, в скале оказалась пробоина. Через нее мы увидели, что в пещере творится…

Он замолчал, подбирая слова, но так и не нашелся, поэтому продолжил иначе:

— У Гая был телефон с камерой, и мы хотели позвонить Артуру, но не было связи. Тогда мы решили сами вызволить Тайё, а потом уже привести взрослых, чтобы спасти остальных. Честно признаться, мне было очень плохо. Я восприимчив к эмоциям, особенно негативным. С самого детства. В общем, я остался снаружи, следить за обстановкой. В конце концов мне стало страшно, и я решил пойти следом за ребятами. Когда спустился в пещеру, не сразу сообразил, что происходит. Было темно, какие-то фонари на стенах висели, но света все равно было мало. И вот когда я зашел, увидел на земле человека, он обнимал что-то маленькое, как будто прятал. Потом я понял, что это Тайё. А Рико шел на него с ножом. Я испугался и бросился ему наперерез. Несколько ударов пришлось мне в живот, потом меня развернуло, и я упал на Тайё, попытался его прикрыть собой. Потом уже потерял сознание. В себя пришел только в реанимации много времени спустя. Тайё тогда уже не было в Гесане. Гая родители увезли, как он потом рассказал, к морю, чтобы он мог восстановиться. О судьбе Рико я ничего не знал, но несколько лет спустя, когда я уже заканчивал учебу в университете, ко мне обратился Альбин Коул с просьбой навестить Рико. Я тогда испугался, если честно. Думал, что он в тюрьме.

— В тюрьме?

— Да, за нападение на меня. Оказалось, все намного хуже. Рико находился на лечении в частной клинике. Альбин рассказал, что после того случая Рико впал в кому, потом сознание вернулось, но он был как младенец. Ему пришлось начинать все с самого начала. К моменту, когда Альбин позвал меня, Рико был как школьник начальных классов в теле взрослого. Я долго не мог привыкнуть. И все еще боялся, если честно. Тот кошмарный год, когда я боролся за жизнь, не прошел даром. Но Альбин очень просил помочь Рико вернуться к нормальной жизни. Ему нужно было с кем-то общаться, кроме врачей. В конце концов я сдался, а потом проникся и расслабился. Наверное, благодаря тому что память о прошлом к нему не возвращалась, и это был шанс начать заново, вернуть того Рико, который не пытался убить Тайё и меня заодно. Альбин просил не рассказывать ничего о ребятах и вообще избегать упоминаний о его семье и прошлом.

— Почему Альбин это сделал? — не выдержала Селения. — Какой был смысл прятать чужого ребенка?

— Он ему не чужой. Альбин приходится Рико родным дядей по матери. Но это он тоже скрыл почему-то. Из-за него Рико с самого детства мечтал стать полицейским.

— Вот это поворот, — пробормотал Фине. — То есть Иола Валенс родная сестра Альбина Коула…

— И теперь мы знаем, кто такой этот Старый лис, — продолжила его мысль Селения. — Я говорила с ней сегодня утром, и она назвала себя лисицей. По всему получается, что Альбин Коул и загадочный Старый лис одно и то же лицо.

— Вы не знали? — удивился Сан.

— Представь себе, — ответил Фине. — А ведь я у него стажировался и почти год был его напарником! — в его голосе слышалась досада.

— А! Так Селения не причём! — воскликнула Кира.

Все трое уставились на нее в ожидании пояснений.

— Допустим, души замурованных не смогли покинуть этот мир и обратились в некие сущности, которые жаждут мести, как говорила Селения. Тогда целями их мести являются шаманы Дома детей Северных склонов, вампиры Дома хрустальной розы, черные волки и шаманы Дома серых лис. И последних они достать ну никак не могут до сих пор, даже если знают о том, кто такой Старый лис. Единственный способ насолить Коулу — заставить его ученика провалиться. Да эти двое с самого начала знали друг о друге! Данно и Коул. Только Данно ничего не может напрямую сделать, потому что это чревато для его положения, а оно ему еще нужно. Коул же просто не может ничего доказать. У него нет улик. Я была последним козырем, и то он пытался подбросить утку, не знал, что я могу в прямом смысле учуять неладное. Никто не знал! Теперь уверена на сто процентов, что история с увольнением Рико из спецназа тоже дело рук Альбина.

— Ответный ход за Фине? — спросила Селения. — Инспектор ударил по Фине, Коул выдвинул новую фигуру?

— Очень удобную фигуру, — подхватил Фине. — Рико ведь как чистый лист, инспектор при всем желании ничего не может поиметь с него. И сделать ему он тоже ничего не может, иначе раскроется. Даже маршрутные листы через него не решился брать, так как знал о связи с Альбином. А вот про остальных, видимо, не знал.

— Но почему Альбин позволил сливать настоящие маршруты? — спросила Кира.

— Чтоб знать, где ловить убийц. Смотри, если ты спрашиваешь у меня, где в этом городе готовят вкусный кофе, я могу быть уверенным, что ты пойдешь именно в те места, которые я тебе порекомендовал. Насколько мне знаком Альбин, он мог попытаться провернуть эту схему после того, как понял, что трупы оставляют на пути патруля. Но, как видим, ничего не вышло.

— Рю, а как давно ты решил основать свой Дом? — вдруг спросила Селения.

— Если честно, это не моя идея. Изначально я просто хотел стать влиятельным бизнесменом. Наверное, где-то в конце января Альбин спросил, почему бы мне не замахнуться выше. Я согласился, и только потом понял, что он таким образом хотел разведать обстановку в Домах.

— И как обстановка? — с усмешкой поинтересовался Фине.

— Я тысячу раз пожалел, что влез в это! Чтобы засвидетельствовать новый Дом, нужно собрать Совет ныне действующих глав, получить согласие большинства, затем представить кодекс, получить поправки и одобрения, заключить договоры. Изматывающий процесс. А до этого всего нужно уведомить каждого и заранее уладить вопросы, касающиеся территорий. Оказалось, что Ночной квартал не считают своим разве что шаманы Дома белого ворона. Они-то, кстати, наотрез отказались участвовать в переговорах. К детям Северных склонов я не обращался, сами понимаете, почему. Но на третий месяц переговоров согласились некроманты, целители, экзорцисты и сирены. К эмпатам Гай не спешил идти, потому что их глава — комиссар полиции, а полиции мы тоже с тех пор не очень доверяем.

— Горак, Паскаль, Бэм и Ли, — подытожила Селения, — как раз наши главные подозреваемые. А что с Павичем? Мне казалось, вы в хороших отношениях.

— Я тоже так думал, пока он не прислал своих головорезов к Гаю.

— Ошибаешься, это были даже не вампиры. Я сама только после второй стычки поняла. Кто-то создает лже-вампиров, удивительно похожих на настоящих и по силе, и по запаху.

— Не без твоего участия, кстати, — вклинился Фине. — На одном из тех складов, что Горак арендовал у тебя, хранят наркотики. Экспертиза подтвердила, что в крови на том камне этот наркотик есть, — это он сказал уже Кире. — К сожалению, крови было слишком мало, чтобы понять механизм действия, но, чтобы подтвердить наличие, хватило.