Платиновая карта - Фридрих Незнанский

Муравьев усмехнулся и пожал плечами:

— Я вас предупреждал. А теперь расскажите мне обо всем еще раз, только теперь со всеми подробностями.

— Что ж… — Денис Грязнов вздохнул, предчувствуя утомительное и занудное обсасывание мелких деталей. — Если вы настаиваете, расскажу…

Их беседа продолжалась еще полчаса, после чего Муравьев ушел, пожелав Денису успехов в «деле поимки особо опасных тварей, отравляющих нам жизнь». Кому «нам» — он не уточнил.

В тот же день Денис Грязнов пересказал свой разговор с Муравьевым «важняку» Турецкому.

— Интересное кино, — резюмировал Александр Борисович, выслушав молодого коллегу. — Миллиардер и компьютерный мошенник — что их могло связывать?

— Хотел бы я знать, — проворчал Денис. — Мне это дело вот где уже сидит. — Он стукнул себя ребром ладони по шее. — Сначала дочка, потом отец, потом вся эта банда молодых хакеров. А теперь еще и гений мирового масштаба. Чем дальше в лес, тем больше волков.

— Странно, что у интерполовцев нет никаких зацепок, — продолжил рассуждать Турецкий. — Пожалуй, придется встретиться с этим Муравьевым.

— Вот-вот, — поддакнул Денис, — встреться и поговори с ним как следует. Как у тебя вообще с этим делом? Продвигается?

По мрачному лицу Турецкого было видно, насколько ему надоело отвечать на этот вопрос. Однако Грязнову он ответил:

— Да как тебе сказать, Дениска… Какие-то подвижки есть. Вот, например, недавно выяснилось, что к повару Соколову приходили какие-то люди. На бандитов эти люди похожи не были. А вот на ментов были.

— Вот это финт! Неужели ты в самом деле думаешь, что здесь замешаны менты?

Турецкий недовольно покачал головой.

— Я ничего не думаю, Денис. У меня для этого слишком мало данных. Я просто собираю факты и пытаюсь на их основе выстроить версию. Да что я тебе объясняю, ты и сам в этих делах не новичок.

— Что правда, то правда, — согласился Денис. — Новичком меня не назовешь. С дядькой на эту тему уже говорил?

— Говорил, — сказал Турецкий. — Он эти данные проверяет. Ему теперь по долгу службы положено этим заниматься. Ты, кстати, позвони ему. А лучше — зайди в гости. По-моему, он до сих пор немного не в своей тарелке после перевода в Главное управление собственной безопасности.

— Его можно понять, — философски сказал Денис. — Кому ж охота сажать своих?

Турецкий гневно сверкнул глазами.

— Это ты глупость сказал, Денис. Разве преступник может быть «своим»?

Денис заметно стушевался.

— Я имел в виду, что преступники, которых он теперь ловит, тоже носят погоны.

— Носят, — согласился Турецкий. — Но это не делает их неприкасаемыми. Бандит всегда бандит, какую бы шкуру он на себя ни натянул. И хватит об этом. Ты, разумеется, уже установил наблюдение за Верой Акишиной?

— Разумеется, — кивнул Денис.

— Думаю, интерполовцы сделали то же самое. Они сильно расстроятся, если твои ребята им помешают.

— Александр Борисович, ты ведь знаешь моих ребят. Их заметить сложнее, чем тень.

— Ну-ну. Как там Татьяна Акишина? С Херсонским больше не встречалась?

— Нет. Они друг другу даже не звонят. Может, почувствовали слежку?

— Вряд ли. Скорей всего, просто осторожничают. Где она сейчас?

— На работе.

— В музыкальной школе?

— Угу.

— Кто за ней следит?

— Филя Агеев.

Турецкий одобрительно кивнул:

— Хорошо. Пусть продолжает слежку. А я съезжу в школу и поговорю с ней. Я тут собрал о ней кое-какую информацию. Думаю, Татьяна Олеговна не откажет мне в беседе.

1

Десантник поставил на стол кружку с пивом и вытер рот тыльной стороной ладони.

Человек, сидевший напротив него, был невысок и коренаст. Свет падал ему на спину, оставляя лицо почти невидимым. Десантник усмехнулся, обнажив крупные белые зубы, и сказал:

— Все у вас не по-человечески. Как у шпионов. В натуре, к чему вся эта конспирация? Боитесь, что у меня в кармане магнитофон?

— Если б я боялся диктофона, я бы здесь не сидел, — спокойно сказал собеседник. — Просто мне не нравится, когда люди, совершающие преступление, называют друг друга по именам. И у стен есть уши, дорогой мой.

— «Уши», «уши», — недовольно проворчал Десантник. — Скорей бы уж все кончилось, надоело мне это ваше дело. Не думал я, что о нем так много будут говорить. Надо было сразу сказать, что ваш Акишин — большая шишка, я бы не подписывался. Да и за пацанов своих я уже не ручаюсь. Достал их этот баклан. Пришьют они вашего терпилу, и что я им скажу? Что нехорошо было обижать старших?

— Не волнуйтесь, скоро все кончится, — успокоил Десантника собеседник. — Я привез деньги, которые вы просили. — Он наклонился к кейсу, который стоял у него в ногах, и пододвинул его к Десантнику.

Десантник взял кейс и положил на колени. Слегка приоткрыл, окинул взглядом содержимое и снова закрыл.

— Здесь не все, — угрюмо сказал он.

— Разумеется. Следующую часть получите после окончания операции. Как и договаривались.

Десантник ощерился:

— Боитесь, что мы откажемся подписываться под мокрухой? Не проще ли было шлепнуть его сразу?

Человек покачал головой:

— Нет, не проще. Пока он жив, менты думают, что это похищение ради денег.

— Менты тоже не лохи, — заметил Десантник.

— Именно поэтому мы и оставляем его в живых, — сказал собеседник. — И вообще, я полагаю, что мы с вами все обсудили в самом начале. К чему теперь эти разговоры?

— Это вы так полагаете, — жестко сказал Десантник. — А жизнь вносит свои коррективы. Слыхали такой лозунг? Короче, мне нужна вся сумма сразу.

— К чему такая спешка? — недовольно спросил собеседник.

— А я вам не доверяю, ясно? У вас ведь как: не обманешь — не поедешь.

— У кого это — «у нас»?

— Сами знаете у кого. Короче, нечего тут базарить. Или башляйте, или забирайте своего терпилу и возитесь с ним сами.

Десантник взял кружку с пивом и отхлебнул большой глоток.

Сидящий напротив него, похоже, пребывал в задумчивости. Наконец он заговорил:

— Мне не нравится, что вы меняете условия сделки в одностороннем порядке. В бизнесе так дела не ведутся.

— Здесь вам не бизнес, — возразил Десантник. — Это жизнь.

— Только исходя из этих соображений я соглашусь на ваше требование. Вы получите всю сумму в течение трех дней. Вас это устроит?