Я говорил, что ты нужна мне? - Эстель Маскей

– Привет, Иден! – воскликнул Джек, сверкнув белозубой улыбкой, и принялся ненавязчиво возиться с застежкой от наручных часов. Судя по его влажным всклокоченным волосам, он только что вышел из душа. – Как тебе Нью-Йорк?

– Прекрасно, – ответила я, невольно переведя взгляд на мамины руки. Я пристально посмотрела на пальцы в надежде, что за время моего отсутствия в их отношениях произошли какие-то существенные подвижки. Увы. Никакого кольца. Печалька.

– Детишки устали. Может, кофе? – Мама бросила взгляд на нас с Тайлером. – Вам точно не помешает принять порцию кофеина, – добавила она.

– Я приготовлю, – ответил Джек. Нежно погладив ее по плечу, он протиснулся мимо меня и направился к кофеварке.

– Я буду, – с готовностью подхватила я. Взглянув мельком на Тайлера, незаметно кивнула ему и перевела взгляд на маму. – Мы к тебе ненадолго. Мы еще с папой и Эллой не виделись… Знаешь, мам, ты, пожалуй, присядь на секунду. Ты тоже, Джек.

Предательская дрожь в голосе выдала меня с головой. Едва я произнесла эти слова, они переменились в лице, обменялись настороженными взглядами и пошли за мной в гостиную.

– О боже, – застонала мама, прижимая ладони к вискам. Даже Гуччи прискакала из другой части дома, как будто решила послушать новости. Она протиснулась мимо маминых ног и уселась. Джек встал рядом. – Что случилось в Нью-Йорке? Что ты там натворила?

Я посмотрела на Тайлера, он улыбнулся в ответ. На этот раз у него вышло искренне. Спустив с плеча сумку, он подошел ко мне. Приложив руку к моей пятой точке, подвел меня к дивану, и мы с ним уселись. Я взглянула на маму и Джека. Они настороженно всматривались в мое лицо, и мне стало ясно, что обратной дороги нет. Сейчас мы все им расскажем, как рассказали до этого Змею – вернее, показали. Элла с отцом – отдельная история, ставки чересчур высоки, однако открыться перед моей мамой – это уже большой шаг.

– Ну так что, Иден? – спросила мать, словно подбадривая. И тут же принялась беспокойно заталкивать за уши пряди из растрепавшегося пучка. – Выкладывай. Мне уже страшно.

Понятно, что если и дальше молчать, то мама сама себе что-нибудь напридумывает. Решит, что я кого-нибудь замочила в Нью-Йорке или ограбила банк, вдобавок нарушив все людские законы. В общем, следовало кончать с этим быстрее. Похоже, мои опасения передались и Тайлеру. Он легонько придвинулся, сжал мое колено, чтобы обратить на себя внимание, и приоткрыл рот, как будто собирался заговорить. Хорошо еще, что смолчал. Понятно, что с мамой говорить буду я. Надеюсь, что Элле с отцом он все расскажет сам.

Я взглянула на Гуччи. Собака растянулась на полу у ног Джека и лежала, по-собачьи громко дыша. Я сглотнула ком в горле и перевела дух.

– То, что мы вам сейчас скажем, очень важно, – начала я, устремив взгляд на собаку. Рука Тайлера покоилась на моем колене. – Так что не судите строго.

– Иден, что случилось? – спросила мама.

– Хорошо, – проговорила, пытаясь убедить себя, что мне все по силам. Я перехватила взгляд мамы, и внутри екнуло. Страшно было представить, что вот-вот ее глаза наполнятся отвращением. – Ну ладно. – Набрав полную грудь воздуха, я уставилась маме в плечо и на автопилоте произнесла три страшных слова: – Я люблю Тайлера.

Повисло тягостное молчание. Мама с Джеком не сводили с меня глаз. Почему они молчат? Я перевела взгляд на Тайлера, но тот лишь растерянно нахмурил брови. Взглянув на маму, я для убедительности придвинулась к Тайлеру и прикрыла рукою лежащую на колене ладонь. Опять ноль эмоций.

– В том смысле, что влюблена, – уточнила я. Мама даже не шелохнулась. – Вот в этого Тайлера, – добавила я, ткнув в него пальцем в последней попытке растолковать им смысл своих слов. – В сводного брата.

Наконец, мама с Джеком переглянулись. Я готова была к тому, что она взорвется, устроит истерику, потребует объяснений, как дочь докатилась до жизни такой, – а она вдруг хлопнула Джека по плечу и радостно воскликнула:

– Опа! С тебя семьдесят баксов!

Недовольно крякнув, Джек рассмеялся. Мамины губы расползлись в улыбке. Я вытаращилась на них. Теперь настала моя очередь требовать объяснений. Тайлер задумчиво потирал челюсть.

Может, мама подумала, что мы ее разыгрываем? Что это все шутка?

Отпустив руку Тайлера, я озадаченно покачала головой.

– Ты что, мам?

Мельком взглянув на Джека, мама перевела взгляд на меня и перестала смеяться.

– Мы с ним поспорили. Я поставила пятьдесят баксов на то, что у вас что-то есть, – объяснила она, кивнув на нас с Тайлером. – И еще двадцать на то, что вы нам сами расскажете.

– Что? – ошарашенно выдохнула я. Тайлер засмеялся, а до меня все еще не дошло. Я вообще не врубилась, все сидела и тормозила – на нас же вроде бы должны были наорать.

– Иден, я тебя умоляю! – заговорила мама, закатив глаза. – Я ведь твоя мать. Я все замечаю, и уж тем более сложно было не заметить, как ты на него смотришь, – пробормотала она, почесав собаку за ухом, и с улыбкой взглянула на Тайлера. – Примерно так же ты смотришь на Дина. – Она замолчала и вновь села на диван. Ее улыбка померкла, на лбу пролегли морщины. – Иден, а что теперь с Дином?

Мне больно было вновь услышать его имя. Глодало чувство вины. Я старалась о нем не думать, но вопреки всему невольно о нем вспоминала. Трудно было не принимать во внимание тот факт, что я его сильно обидела. В горле стало горько от желчи.

– Он все знает, – тихо пробормотала я, не в силах взглянуть маме в глаза. – Все кончено. Он нас возненавидел.

– Ах, Иден, – проговорила мама, с сочувствием надув губы. Она, наверное, заметила, что я переменилась в лице, а Тайлер погладил меня по ноге, словно пытаясь утешить. – Мне жаль, что так вышло с Дином. Он очень хороший мальчик. – Я чуть не расплакалась от этих слов, и мама это, видимо, поняла, потому что сразу попыталась сменить тему. – Так, что мне делать, когда я увижу Лиз в магазине? Сочувственно ей улыбнуться? Мол, моя дочурка разбила сердце твоему пареньку, дети есть дети? Или лучше уставиться себе под ноги и пройти мимо?

– Мам! – Я строго пресекла ее шутливый тон. – Ну, серьезно. Тебе что, вообще безразлично? – Для пущей ясности я кивнула на Тайлера, подразумевая наши с ним отношения.

– Это, конечно, не идеальный вариант, – подтвердила она. – Имей в виду, что если вы и дальше будете продолжать, то вам придется несладко. Очень многие будут вас осуждать. Но раз уж речь зашла обо мне, то я не против. Да и разве осудишь твой выбор? – Она ослепительно улыбнулась, взглянув на Тайлера, и с сияющим взглядом кивнула мне в знак одобрения. Это ужас какой-то, ей ведь сорокет!

– Мама! – возмущенно воскликнула я. Тайлер угорал рядышком, посмеиваясь про себя и даже легонечко покраснев. А потом нарочно взглянул на нее масляными глазками. Решил меня позлить. Тайлер – он такой…

Похлопав мать по коленке, Джек встал и с лукавым неодобрением покачал головой.