Свой, чужой, родной - Татьяна Полякова

Явиться в полицию мне, конечно, пришлось, но лишь на третий день. Основной моей задачей в тот момент было никоим образом не впутывать Глазкова, потому что он прав: его начальство от нашей самодеятельности в восторг не придет. Из моего рассказа следовало, что о присутствии в парке соседа я даже не догадывалась. О Вальке и вовсе не упоминала, сочтя это излишним. Зато подробно рассказала о своем расследовании и встрече с Дориным.

Следователь слушал меня так, точно я вслух читала ему «Войну и мир», то есть очень сомневаясь в уместности подобной затеи. Но я не стала принимать это близко к сердцу и продолжила повествование, настояв, чтобы все изложенное мной занесли в протокол.

Вечером, собравшись в гостиной, мы долго обсуждали ситуацию и сошлись во мнении, что она небезнадежна. Игнорировать факты ментам будет трудно, однако прижать Дорина — еще трудней. Васе он звонил с телефона, который не был зарегистрирован, и симку, наверное, успел уничтожить. Впрочем, рассчитывать, что Дорин попадется на такой ерунде, не приходилось. А вот с Васей все было не так уж плохо. Звали его, кстати, Андронов Василий Николаевич.

Так вот, Глазков быстро выяснил: Дорин на заре своей карьеры дважды помогал этому типу избежать тюрьмы. Тот был ему обязан, впрочем, вряд ли «трудился» безвозмездно. Поначалу Вася говорить категорически отказывался, но время шло, Дорин ему на помощь не спешил, и он слегка запаниковал. Особенно когда следователь заявил: очень может быть, что девка не выкарабкается. Девка — это, конечно, я. Его знакомство с Дориным было очевидным, и в конце концов Василий Николаевич сказал, от кого получил заказ. А начав говорить, уже не мог остановиться. Этому очень поспособствовал тот факт, что в материалах дела о гибели Дениса нашелся фоторобот, составленный с помощью продавщицы магазина, где в последний раз видели Дениса в компании двух мужчин. Оказывается, поначалу были все основания заподозрить убийство, оттого возможные свидетели были допрошены, а фоторобот составлен. Но в какой-то момент следствие вдруг пришло к выводу, что парень утонул случайно.

Как такое могло произойти, для меня неясно, но фоторобот сохранился, и узнать на нем Васю было можно. Вряд ли продавщица спустя восемь лет опознала бы Андронова, но уверенности, что не опознает, у него тоже не было. Весьма далекий от мысли всю вину брать на себя, он вскоре принялся торговаться со следователем, а так как ума был небольшого, успел много чего наболтать.

Еще одной безусловной удачей стало возобновление дела об убийстве Анжелики Кураевой. Чем все закончится, оставалось лишь гадать, но извечный пессимист Глазков вдруг заделался оптимистом и заявил, что отвечать Дорину придется. Фемида — дама неторопливая, но злодеев в конце концов карает по всей строгости. Я при всем желании помочь правосудию не могла, потому что теперь, когда за дело взялись профессионалы, путаться у них под ногами мне никто не позволит. Оставалось лишь ждать и надеяться.

В очередной раз, коротая вечер в гостиной, мы вновь заговорили о Дорине, и Тимка заявил:

— Очень сомневаюсь, что трупы в мешках — адвокатская затея. Дом он, конечно, купить мог, но владелец паспорта и его мамаша ни Васю, ни его дружка, которого Вася сдал с большим удовольствием, ни уж тем более Дорина в глаза не видели. Допустим, он мог убить Ковтуна, заподозрив, что тот догадывается, кто у него деньги увел. Но Эмму и охранника с какой стати убивать? Если они столько лет молчали, а дело уже, по сути, было сдано в архив.

— Вот именно, что молчали, а тут молчать перестали, — горячилась я. — Я тебе уже сто раз повторяла: им стали известны факты, которые позволили заподозрить Дорина. Допустим, охранник сообщил об этом Эмме, она — Кресту. Дорин обо всем узнал и…

— Все равно у меня большие сомнения, — отмахнулся Тимка. — Вася с дружком утверждают, что ничего о них не слышали, что, между прочим, похоже на правду. Вряд ли у Дорина были еще мастера на все руки. И уж совсем не верится, что убийства он совершал сам. Такие предпочитают все делать чужими руками. Ладно, поживем — увидим.

В атмосфере ожидания прошла еще неделя. Надо признать, для меня эти дни были вполне счастливыми. Любопытство, конечно, мучило, а Дорина очень хотелось увидеть за решеткой, но зато со мной был Валька. Охранять меня теперь было незачем, но он, по сути, ко мне перебрался, а Людка и даже Глазков ничего против этого не имели.

Мы собирались в отпуск. Сидя за компьютером, я просматривала возможные предложения, когда позвонил Власов и сообщил: Ольга Владимировна вышла на работу, и если я хочу с ней поговорить, то могу подъехать в офис прямо сейчас. И хоть я давала Глазкову слово никуда не соваться, тут же пообещала быть через двадцать минут.

Валька, который слышал наш разговор, посмотрел с таким выражением на физиономии, точно хотел сказать: «Горбатого могила исправит».

— Отвезешь меня? — пискнула я.

— Конечно, отвезу, — вздохнул он, поднимаясь. — Правда, не очень понимаю зачем.

— Я просто хочу поговорить…

— Это я понял.

— Вдруг она что-то вспомнит…

— Вспомнит что? — усмехнулся Валька.

— Чего ты дурака валяешь! — возмутилась я. — Она знала всех четверых: Ковтун был ее боссом, Крест его другом, вполне возможно, Ольга была с ним знакома…

— Необязательно.

— Хорошо. Но Эмма и охранник точно работали вместе с ней. Должно было случиться что-то… Некое событие, очень напугавшее Дорина и заставившее его убрать всех этих людей.

— Пока обнаружено только два трупа…

— Что на тебя нашло сегодня? — заныла я.

— Ты обещала Глазкову никуда не лезть. И мы собирались к теплому морю.

— Поедем хоть завтра. И я не намерена никуда лезть, просто поговорю с человеком.

Валька остался ждать на парковке, а я отправилась в кабинет Ольги Владимировны.

Меня провожала девушка, ожидавшая моего появления в холле.

В просторной комнате за столом сидела женщина лет пятидесяти с волосами сиреневого цвета, очень короткой стрижкой и набором серег, украшавших одно ухо. Стало ясно: передо мной дама экстравагантная, и ожидать от разговора можно чего угодно.

— Здравствуйте, — сказала я, а она, взглянув на меня, кивнула на соседнее кресло:

— Садитесь. Чаю выпьете?

Решив, что совместное чаепитие объединяет, я согласилась. Та же девушка, что меня встречала, принесла нам чай, а Ольга сказала:

— Я слышала, вроде бы у Дорина неприятности?

— Есть подозрение, что это он организовал похищение Анжелики Кураевой.

— Почему-то меня это не удивляет, — помолчав немного, заметила Ольга.

— Я думаю, у этой истории было продолжение. Через три года после гибели Кураевой исчезли ее подруга Эмма, охранник Анжелики, ваш бывший работодатель Ковтун и его друг Александр Бережной. И это не случайное совпадение.

— А ведь правда, — глядя на меня в замешательстве, сказала Ольга. — Ковтун исчез, потом Саша… Все были уверены, что они сбежали. Ковтун боялся оказаться за решеткой, у Саши тоже возникли неприятности.