Майнеры. Задача византийских генералов - Вильям Цветков

– Эй, – сказал Ларин в темноту. – Есть кто?

Никто не ответил.

Школа очень старая, подумал он. Может быть, это школьное подвальное помещение, до которого не смогли дотянуться.

Любопытство разбирало его, он взял фонарь в правую руку и пошел вдоль бетонной стены с арками-нишами, внутри которых располагались комнаты, каждая метров по тридцать квадратных, похожие на склады, или… казармы… или… тюремные камеры… тут он увидел толстые решетки, сейчас все до единой они были открыты вовнутрь и прислонены к стенам, с ручек некоторых из них свисали ржавые переплетенные цепи.

Кто-то говорил, кажется, Алла Демидовна, учитель истории, что до революции в школе размещалось отделение тайной полиции, царской охранки, и вроде должны быть подвалы, которые стоило изучить, – но после того, как трудовик Александр Иванович устроил ей экскурсию, она, по ее словам, «наглоталась пауков до конца жизни» и «больше ноги моей там не будет, сами изучайте, если хотите».

За такую зарплату лазить по подвалам желающих не нашлось.

Откуда же здесь советская газета, вернее, ее обрывок, – подумал он и пошел дальше. Никаких признаков заключенных или того, что они тут когда-то были, Ларин не заметил. Пройдя метров сто по галерее, он наткнулся на перила и лестницу, уходившую еще ниже, ее конец утыкался в дверь. Ларин осторожно спустился, прислушался. Тишина. Медленно нажал на ручку, дверь оказалась заперта. Как ни старался он надавить плечом, она не поддавалась.

С другого конца галерея имела такое же расположение, оканчивающееся лестницей вниз и закрытой дверью. Чтобы там ни находилось за дверями, абсолютно точно, уже лет тридцать, а то и сорок здесь никого не было, а это значит… Догадка шевельнулась в его голове.

Толстые кабели на стенах. Слишком толстые, чтобы быть обычными электрическими проводами.

Если по ним течет ток… это явно ток приличной мощности. Как измерить напряжение? Таджиков не пригласишь, исключено. Взять и перерезать кабель тоже исключается.

Ларин ухмыльнулся в темноте, потом расхохотался. Его смех разнесся по пустой галерее, ему вдруг показалось, что он смеется не один, как будто кто очень на него похожий стоит в другом конце темного зала и смеется ему в ответ.

Севостьянов зашел в думский туалет, пристроился к начищенному до блеска фаянсовому писсуару, на дне которого плавал голубенький дельфинчик-дезодорант, не торопясь, расстегнул ширинку. Перед ним висело зеркало, в котором он видел гладко выбритого, полноватого мужчину средних лет, довольного жизнью и понимающего, чего он стоит.

Хотя сама должность главы комитета по банковской системе скорее была номинальной, не дающей реальной власти, именно отсюда он планировал занять кресло председателя Центрального банка. Конечно, само собой, это произойти не могло, слишком уж много желающих, слишком велика ставка, но начало было положено и начало неплохое, – с его докладом ознакомился Президент, он точно об этом знал, потому что ему позвонили.

– Артем Ильич, – сказал звонивший и Севостьянов встал после того, как человек с глухим властным голосом представился. – Вы полагаете, что это… мм… новое веяние, о котором вы упоминаете в докладе, имеет под собой хоть какое-то основание?

Севостьянов слегка откашлялся, его голос предательски дрожал. Это шанс, – подумал он. – Вот он, бери и держи!

– Я уверен в этом, Сергей Сергеевич. Все представленные цифры обоснованы, а прогнозы выверены с точностью…

– Прогнозы – это в спортлото, – раздалось из трубки. – Доклад на столе у Главного. Если он примет решение, вы готовы возглавить комиссию с широкими полномочиями… по контролю этого явления? Я спрашиваю один раз, если есть хоть малейшие сомнения, лучше отказаться, – мягко, но настойчиво произнес голос. – И дело не в том, что мы должны опередить наших партнеров на западе. Мы обязаны быть на шаг впереди. Я прочитал ваш доклад, скажу прямо, если даже десятая часть из того, что вы пишите, имеет под собой основание, мы должны быть наготове.

– Абсолютно с вами согласен, – сказал Севостьянов, натирая экран золотых «Ролексов» на волосатой руке. – Я готов возглавить такую комиссию.

– Прекрасно, – сказал голос. – Тогда завтра вам пришлют список ее членов, на первое время пяти человек хватит, не хотелось, чтобы информация стала достоянием публики. Считайте, что решение уже принято.

– Спасибо, я не подведу, – промямлил Севостьянов, оторопев оттого, что членов этой комиссии будет выбирать не он.

– До свидания, господин Севостьянов.

Не дождавшись ответного прощания, человек на том конце повесил трубку. О нем было известно лишь то, что его могущество практически безмерно. И еще – его лицо никогда не показывают по телевизору.

Глядя в зеркало, он вспомнил эту беседу, задумался, струя мочи побежала мимо писсуара, разбрызгивая капли на дорогой костюм от «Хуго Босс», он дернулся, чертыхнулся. Когда поднял голову, обнаружил рядом невысокого человека, который пристроился в соседний писсуар. Тот был в сером плаще, пыльных туфлях. Рядом с его ногой стоял черный, видавший виды портфель, с такими сорок лет назад ходили инженеры.

Как он умудрился так тихо войти? – подумал Севостьянов.

– Ваш крот арестован, – сказал человек глядя на то, как его переливающаяся струйка утекает в несколько черных дырочек писсуара. – Работало ФСБ. Изъяты сервера, логи, шифры. По всей видимости, следующим будете вы, потому что информация приходила непосредственно к вам. Мы предупреждали, что это рискованно, но вы посчитали, будто личный контроль важнее. Вы ошиблись.

Севостьянов похолодел. Он резко задернул ширинку, капли мочи побежали по ногам.

– Как? Это невозможно, – выдавил он. Безжизненный холод медленной тягучей субстанцией заполнял его внутренности. Иногда Севостьянов представлял, каков будет финал, и ему виделась испанская Ривьера, Бали, Мальдивы, может быть, Пхукет с его запретными удовольствиями, но никак не рабочий туалет с висящим наискось плафоном, дымящейся пепельницей на длинной изогнутой золотой ноге.

– Да, технически невозможно. Но каким-то образом Бойко смог. Каким? Мы выясняем, хотя это не главный вопрос. Главный вопрос – что делать с вами.

– Что делать со мной? – переспросил Севостьянов. Его парализовало, он даже не мог повернуть голову, чтобы посмотреть на собеседника. В отражении зеркала он видел наклоненный невзрачный профиль в тени шляпы с широкими полями. «Такие уже не носят», – подумал Севостьянов.

– Да, с вами. Вы понимаете, что за вами придут с минуты на минуту? Нам-то все равно, но ваш доклад на контроле у Самого, а значит, когда вас возьмут, вы заговорите.

Хоть бы кто-нибудь зашел, – подумал Севостьянов. Обычно тут полно народу, сделать дело спокойно не дадут, да еще накурят как в тамбуре общего вагона, а сейчас никого, ни одного человека. Где же они все?

– Но я могу сказать, что меня подставили, разве все так не говорят?