Хроники Империи Ужаса. Нашествие Тьмы - Глен Кук

– Он не ушел, просто ждет. По воле Звездного Всадника. Думаю, между ними есть нечто такое, чего никто даже не подозревал. Но… да, мне его тоже недостает. Мне лишь интересно, сколько он знал такого, о чем никогда не говорил. У нас было слишком много тайн друг от друга.

Чародей медленно и задумчиво прожевал несколько кусков, затем продолжил:

– Несмотря на всю свою ворчливость, он, можно сказать, был хорошим другом. Жаль, что у него не было иной цели в жизни, кроме как играть свою роль – в чем бы она ни состояла.

– Будем надеяться, в следующий раз ему повезет больше.

– Как ребенок? – пробормотал Насмешник с набитым жареной свининой ртом.

– Все отлично. Я рада, что ты побрился и помылся. Я никогда еще не видела такого грязного, вонючего и дикого бандита с гор, как ты.

Непанта и Вартлоккур вернулись к воспоминаниям и рассуждениям о Старце с Гор.

– Знаете, – обеспокоенно предположил чародей, – некоторые ученые утверждают, будто Звездный Всадник – нечто вроде воплощения справедливости. Возможно, он осудил нас всех, не только Принцев.

– Ты думаешь?..

– Да. Возможно, Старец – единственный, кто получил истинную награду. Остальные же вернулись в гущу событий.

Насмешник с сомнением бросил взгляд в сторону Вартлоккура, но промолчал, предпочитая посвятить все свое внимание жареному цыпленку.

Лицо Непанты погрустнело.

– Порой у меня бывают предчувствия, – сказала она. – И сейчас тоже. Наступают тяжелые времена. Меня и моего мужа ждет много боли и горя.

Вартлоккур еще не вызывал пророчество, чтобы узнать, как выглядит будущее без вмешательства Принцев-Чудотворцев. Он избегал даже мыслей о подобном, опасаясь того, что может увидеть.

Ему все равно это ничем бы не помогло. Уже пробудились другие Силы, не спускавшие с него глаз.

– Наверняка, – ответил он. – Полагаю, мы вернулись лишь потому, что нас ждут. И нам снова придется доказывать, что мы на что-то годны.

Несмотря на глуповатую маску обжоры, Насмешник внимательно вслушивался в каждый нюанс сказанного чародеем и интонации, с которыми это было сказано, ища фальшивые нотки в голосе. Он не доверял Вартлоккуру, пусть даже тот был его отцом.

Пора, подумал он, слегка разворошить осиное гнездо, посмотреть, что в нем жужжит, бросить камень, узнать, что поднимется из глубин внешне спокойного пруда. Положив ладонь на рукоять меча, он громко рыгнул и, наклонившись вперед, как ни в чем не бывало заметил:

– Если память мне не изменяет, что невозможно для такого гения, каковым я являюсь, когда-то один человек обещал толстому мошеннику и его друзьям хороший заработок за пару мелких фокусов. А поскольку я обладаю воистину слоновьей памятью, о чем уже упоминал, могу сказать, что нам была обещана тысяча четыреста двойных золотых шекелей имперской чеканки. Вышеназванный же господин в качестве аванса дал только восемьдесят. И теперь я, оценив путь, отделяющий меня от дома, хватаюсь за кошелек и кричу: «Горе мне!» Ибо под пальцами не ощущаю ничего, даже единственного позеленевшего медяка. Я предвижу великий голод…

Непанта наконец поняла, о чем речь, и вздохнула.

– Почему бы тебе не добавить, что ты потерял в Ива-Сколовде? – спросила она, удивляясь его храбрости.

Насмешник ухмыльнулся и с невинным видом вытаращил глаза:

– Серебро: триста двадцать крон. Медь: двести тридцать четыре гроша, все из Ива-Сколовды. Никакого золота. Из других провинций всей Итаскии – по-разному, может, всего пять серебряных нобилей. Оценка весьма скромная, но я славлюсь щедростью и никогда не отличался скупостью, и меня интересуют лишь минимальные средства, которых хватило бы на поддержание жизни. А также жизни моей жены, столь недавно обнищавшей.

В этом он был прав. Богатства Вороньего Грая пропали бесследно. Возможно, остатки их начнут появляться тут и там, когда солдаты Гаруна наконец примутся грабить руины.

У Непанты точно так же не оставалось средств к существованию, как и у ее мужа.

Вартлоккур смеялся, пока слезы не потекли из глаз.

– Похоже, ты самый нахальный разбойник со времен Райнхарта, который убил дракона Камменгарна.

Насмешник снова ухмыльнулся. Непанта под столом пнула его в ногу, но он не обратил на нее внимания:

– Если можно, в монетах Ильказара. Под десять процентов со дня причитающейся выплаты, то есть с того утра, когда солдаты моего талантливого коллеги захватили неприступную крепость Вороний Грай.

– Почему бы и нет? – задумчиво сказал Вартлоккур, приходя наконец в себя. – У меня этого добра полные сундуки. Формально я тебе действительно должен. И твоим друзьям, которые наверняка меня в покое не оставят… Непанта, ты тоже должна что-то получить – в качестве свадебного подарка.

Глаза Насмешника сузились. Что-то тут было не так. После всего, что случилось, Вартлоккур столь легко сдавался? Он не мог в это поверить. Должен быть какой-то подвох. Какой-то трюк, ловушка…

Но…

– Сундуки? – На этот раз он вовсю округлил глаза. Жадность победила все остальное. – И я могу пойти и сам выбрать?

Насколько же жаден был этот человек! Проданные нужным людям, правильно выбранные редкие монеты могли принести ему стократный доход, превратив скромное состояние в по-настоящему крупное. Он знал возможных покупателей, ориентировался в том, что пользуется наибольшим спросом. Когда-то у него даже возникла идея составить им конкуренцию – пока не убедился, что необходимые исследования и реклама требуют слишком большого труда.

Для Вартлоккура же одна монета ничем не отличалась от другой.

– Конечно, – сказал он. – Я покажу тебе сокровищницу.

Насмешник провел там день, знакомясь с каждым кусочком золота. Вартлоккур вскоре утратил к нему интерес и занялся своими делами. Насмешник набил карманы, предварительно отложив сумму, причитавшуюся ему и его приятелям, которые, как сообщил Вартлоккур, были живы и здоровы, хотя и оказались на волосок от гибели.

Ибо, как спросил потом Насмешник у Непанты, какая польза от нахальства, если тратить его впустую?

Прошло четыре дня. Насмешник в конце концов был вынужден признать, что Вартлоккур действительно намерен отпустить Непанту. Он так и не понял почему – и постоянно что-то подозревал, пока они наконец дружески не распрощались.

В дороге Непанта много думала о договоре с Вартлоккуром, не в силах избавиться от сомнений. Сдержит ли чародей слово? Честно ли это по отношению к Насмешнику? Не подвергает ли она его опасности? Не предстоит ли ему теперь жить, не зная, что в любую минуту он может получить нож в спину?

Да, она любила мужа. Ее охватывал стыд при воспоминании о том, как она вела себя в стране теней. Сердце отчаянно билось в груди при мысли о том, как близка она была к тому, чтобы разрушить его чувства…