Разлучница - Кристина Леманн

— Как глупо! — Лизелотта закурила.

Жасмин рукой прогнала от себя дым.

— Не исключено, что его и нельзя было обналичить, даже если бы мне и хотелось. Да и какая теперь разница. Все равно я не могу доказать Фальку, что я не взяла эту злосчастную бумажку.

— Боже, до чего же умный мужчина! — с иронией в голосе воскликнула Лизелотта и предложила Жасмин затянуться хотя бы разок, но та отказалась. — Но им же хуже, если они так умны, что могут разгадать все наши маленькие хитрости. Мужчины никогда не поймут, какой чести мы их удостаиваем, когда имитируем оргазм или когда говорим, что купленные туфли были просто находкой, поэтому нельзя было упустить возможность, чтобы не принести домой сразу три пары. Они не догадываются, почему на вопрос: «Как прошел твой вечер с подругой?» — мы отвечаем: «Скучно», хотя все это время пытались привлечь взгляды других мужчин. — Лизелотта снова взяла свой стакан. — А чем вообще занимается Николь?

— Насколько я знаю, она сейчас на Майорке.

— А куда, ты говоришь, Фальк с Роней собирались уплыть?

— Только не на Средиземное море, — ответила Жасмин, чувствуя нарастающую тревогу. — Насколько я помню, к островам Дании.

«Я с ума сойду», — думала Жасмин, когда в понедельник утром сидела в офисе. Фальк и Николь… Как она могла об этом забыть? Как можно быть такой самонадеянной, чтобы верить, что мужчина, которому, по его же признанию, нравилась Николь и ее манеры, до сих пор будет думать о ее подруге? Да и откуда, черт побери, ей знать, что их связывает? Неужели между ними что-то действительно было?

Она сидела за своим письменным столом в агентстве Глории и на протяжении двух часов пыталась прогнать мысли о Фальке. «Надо забыть о нем, — говорила она себе, — забыть о Николь. Нельзя допускать, чтобы он распоряжался мной и моей судьбой. У меня есть друг и его зовут Рольф. Или?..»

Как поведет себя Рольф, когда узнает, что это она снова свела Ксандру и Ахима? Станет ли это трещиной в ее отношениях с Рольфом? Должна ли она рассказать ему о своем поступке или ждать, пока он сам все разузнает? Какой вариант выбрать? Никогда в своей жизни она не чувствовала себя такой беспомощной и неуверенной. Жасмин поняла, что запуталась. Она напрочь забыла о тех критериях, благодаря которым ей всегда удавалось решать, что правильно, а что нет, и как ей нужно поступить для достижения цели. К черту этого Фалька!

К обеду, не в силах справиться с собой, она попрощалась с Петрой, сказав, что в поисках какой-то информации ей нужно срочно уехать. Жасмин остановила такси и отправилась в брачное агентство «Золотая Роза», которое находилось в одном старинном здании, украшенном башенками.

Кроме медной таблички с выгравированной на ней розой и фамилией Розеншток, ничто больше не указывало на то, чем здесь занимаются. Все было так засекречено, что Жасмин невольно улыбнулась. За стеклянной дверью она увидела очертания женской фигуры. Дверь ей открыла не Адельтрауд, а какая-то хорошо одетая женщина среднего возраста. Она приветливо улыбнулась и пропустила Жасмин, не спрашивая ее ни о чем.

Жасмин оказалась в холле, где стояли стол, два стула и комод в стиле бидермейер. На отделанных деревом стенах висели написанные маслом картины с пейзажами, потемневшие от времени.

— Что вам принести? Кофе, чай, воду? — любезно поинтересовалась женщина.

— Чай, пожалуйста.

— Хорошо. Как мне вас представить?

— Жасмин Кандель. А фрау Розеншток у себя?

Женщина снисходительно улыбнулась.

— Само собой разумеется. Только вам придется подождать еще пару минут.

Но Жасмин не пришлось ждать. Едва женщина успела войти в кабинет управляющей, как дверь снова открылась и Адельтрауд стремительно направилась в холл.

— Жасмин, какое счастье! — Она распростерла руки. В следующее мгновение Жасмин оказалась в объятиях Адельтрауд, которая, похоже, искренне обрадовалась ей. — Как хорошо, что ты пришла! Как у тебя дела?

— Спасибо, все в порядке. Но я то же самое хотела спросить у тебя. Как ты поживаешь?

— Да нормально, потихоньку. Жизнь продолжается. Как бы банально ни звучали мои слова, но это правда. Человек, как всегда, должен заниматься своей работой. Поначалу мне все казалось, что откроется дверь и появится Северин, но со временем это прошло. Возникли новые заботы, какие-то проблемы… Ты путешествуешь, ешь, пьешь и даже иногда радуешься и резвишься. Но потом тебя снова одолевает страх и ты вдруг начинаешь думать: «Да как ты смеешь так громко смеяться?» Но с другой стороны, Северин больше не страдает. Мой сын сейчас в другом месте, где, хотелось бы верить, он обрел покой, которого у него не было при жизни. А теперь пойдем в мой кабинет. Я очень рада видеть тебя. Боюсь, что тогда мы не очень хорошо обошлись с тобой.

Жасмин покачала головой.

— Но от меня тоже было мало толку.

Адельтрауд засмеялась и взяла ее за локоть.

— Ты и не должна была помогать нам. Фрау Гайер, сделайте, пожалуйста, нам чай.

Она провела Жасмин в светлую комнату с видом на лужайку и озеро. Внизу, на воде, покачивалась бело-красно-голубая лодка.

Адельтрауд предложила Жасмин присесть в кресло, стоявшее на балконе возле низкого круглого столика. Огромный письменный стол у стены и ряд папок на полке за ним напоминали, что это был рабочий кабинет.

— Я не помешала? — спросила Жасмин, когда фрау Гайер принесла поднос с чайником и двумя чашками из тончайшего китайского фарфора и поставила его на столик.

— Конечно нет, дитя мое, — заверила ее Адельтрауд. — Я больше не жду никаких заказчиков сегодня. — Жасмин посмотрела на нее с беспокойством, и Адельтрауд добавила: — Такое исключительное агентство, как мое, существует благодаря тому, что я высоко ценю анонимность своих клиентов. Мои заказчики не встречаются здесь лицом к лицу. Одного заказчика в день достаточно. А теперь рассказывай ты. Как у тебя дела? Роня до сих пор тоскует по тебе. Она хочет стать чемпионкой мира по шахматам или космонавткой. После Троицы девочка подтянула математику и очень переживает по поводу ошибок в счете. Я думаю, что она очень смышленая, только не все это замечают.

— Возможно, из-за того, что она очень активна.

— Что ты говоришь? Наоборот, она до неприличия медлительна.

— Это состояние называется «синдромом рассеянного внимания». У моей подруги Лизелотты были похожие проблемы с ее старшим ребенком. От нее я кое-чему научилась. Дети успокаиваются, когда получают сладости и когда осуществляются их мечты. Если Роня бывает очень нетерпеливой, нужно дать ей возможность выговориться, чтобы идеи били из нее ключом. Тогда ребенок почувствует удовлетворение, оттого что ему уделяют внимание, прислушиваются к его мнению.

— Скорее всего, ты права. — Адельтрауд кивнула. — Может, так оно и есть.

— Причины этого лежат в области психики. Детям порой тяжело разобраться в потоке раздражителей, которые на них направлены. Сначала они отвлекаются, а потом, когда раздражителей становится слишком много, уходят в себя. В тяжелых ситуациях помогают лекарственные средства, потому что в большинстве случаев непоседливость детей связана с тем, что в глубине души они очень несчастны и подавлены и хотят, чтобы их как-то поощряли. Часто достаточно колы или кофе. По крайней мере, ребенку Лизелотты это помогало. Кофеин поднимает настроение, и, как ни странно, дети успокаиваются.