Вектор: Жизнь и смерть - Никита Чирков

– Ты сошел с ума, Остин, ты явно, блядь, не в себе.

– Страх перед будущим и новым – это нормально, я понимаю. Когда-то люди верили, что прививки убивают: раз их нет в природе, то значит, они и не нужны. Света, неужели они были правы? Мы оба знаем, что это не так. К тому же нам внушили бояться нового, ведь риск не всегда оправдан, но на деле благодаря доказательствам четко и ясно одно: никакого будущего у человечества нет, если мы не объединимся с инопланетной Жизнью. Неужели ты думаешь, что руководство Вектора просто так решило выпустить Жизнь, хотя у них были подопытные и эксперименты в лабораториях? Нет, все было как раз для этого – чтобы посмотреть полномасштабное развитие.

Света хотела ему возразить, но ей в голову сразу же врезались лица тех самых подопытных, которые как раз находились в камерах хранения, где они оставили огромного монстра. Но только крылось за этим не сочувствие, хотя и оно присутствовало, и уж точно не попытка найти контраргумент. Все было куда проще и тем хуже для нее и Портера: скрываясь от обезумевшего Остина, они спрятались за ближайшей дверью, которая оказалась проходом в то место, откуда ими был совершен побег.

Света вдруг стала замечать уже известное ей окружение, а значит, с одной стороны от них Остин, а с другой, вполне вероятно, огромный «медведь», для которого эти двери – не более чем фанера. «Как же так?» – сокрушалась Света, обходя все это место, надеясь найти доказательства схожести, что, мол, на самом деле она ошибается и просто все похоже. Но чем больше она вспоминает побег от Остина, тем больше понимает, как сама загнала их в ловушку. По Портеру было видно, что понял он это уже давно, но ему было все равно, ведь главное – они живы. Они смотрели друг другу в глаза и словно общались без слов, потому что на слова Светы: «Надеюсь, он мертв», – Портер твердо ответил: «Надеюсь, нам не придется это проверять».

А вот теперь она чуть ли не с наигранной гордостью принимает всю критику в свой адрес от себя самой, подкрепляя это попытками что-то ударить, но сдерживаясь в последний момент. И начиная думать о худшем варианте, где потребуется вернуться в морозильное помещение и искать обход, она вновь услышала повторяющиеся мотивы и цели Остина, только в этот раз нашла в них существенный изъян.

– Ос, скажи, пожалуйста, а что будет после смерти Портера? Допустим, ты убьешь его, и что тогда?

– После того как угроза будет устранена, я сделаю так, как было задумано самой природой. Я принесу образцы Жизни в мир людей, чтобы создать новый биологический мир. И да, я знаю, о чем ты подумала, но уверяю тебя, способов сделать это у меня предостаточно – не забывай, я все-таки врач. У меня будет полно времени, и вы не помешаете мне. Даже если я не убью его, то это сделает Вектор, ведь, как и вновь, я на шаг впереди, Света. И я знаю, через что вы прошли и где сейчас находитесь. Мне нужно только запереть эту дверь, и останется лишь вопросом времени, когда тот здоровяк доберется до вас. И чтобы доказать, что я не безумец, я предлагаю тебе вот что: убей Портера – и я освобожу тебя, потому что тебя убивать мне незачем. Ты мой друг, ты одна из нас, и ты не хуже меня знаешь, насколько человечество несовершенно.

Первым для нее доказательством неадекватности Остина служила его вера в ее повиновение ультиматуму, которое, как было известно всем знакомым с ней людям, она не то чтобы ненавидела, а считала оскорблением, когда подобное достигало ее ушей. Она не убьет Портера как минимум из-за этого, хотя и так ясно, насколько подобная просьба кажется безумной, особенно в нынешних условиях. Отвечая заинтересованному взгляду Портера отрицательным мотанием головы, Света стала оглядывать содержимое помещений, где удобно располагались мониторы и компьютеры. Жаль только, не было никакого оружия, отдельно подметила она: уж что-что, а сидеть и ждать она не намерена. Либо это будет прорыв сквозь Остина, либо новая встреча с монстром, который, к слову, возможно, даже мертв уже, хотя рассчитывать на такую удачу ей как-то совсем сейчас не хочется.

– Мне жаль твоего друга, – произнес Портер, явно обратив внимание на плохо сдерживаемое раздражение Светы.

– Да… мне тоже.

И это было правдой, ведь она больше никогда его не увидит и не услышит, и, честно признаваясь самой себе, о нем она будет скучать больше всех из отряда. Еще один повод, подтверждающий, что она не такой уж и хороший человек, подытожила про себя Света.

– Нам нужно выбираться. Сделаем крюк, не впервой.

Света подошла к двери, ведущей в зал хранения, где некогда они спасались от монстра, крушащего криокамеры.

– Ты хочешь вернуться туда? Может, звучать это будет глупо, но шансов против Остина у нас все же больше, чем…

– Это как посмотреть, знаешь ли, – обернулась Света к Портеру, продолжив энергичную речь. – Монстр, может быть, уже мертв, к тому же он не ищет нас, не особо думает, да и волнует его, как я поняла, лишь еда, отвлечь не сложно будет. А Ос… он верит насколько сильно, насколько возможно, что твоя смерть – это подарок сраной Жизни. У него ничего не осталось, кроме этого, а таких людей недооценивать нельзя. Да и вряд ли патроны возьмут его костюм, а ты не то чтобы сейчас сильный боец, все же мы говорим об очень хорошем солдате.

– Ты тоже солдат.

– Только он готов убить нас, словно зверей, а я вот еще вижу в нем своего друга. Да и чем пробить этот костюм – не знаю, нож всего один, а подобраться к его маске будет не так просто. В любом случае я не хочу тобой рисковать, особенно в этом тесном помещении.

– А может быть, все проще?

– Хочешь что-то сказать – говори прямо, мне этого дерьма не надо!

– Я думаю, что ты не хочешь убивать его, потому что он твой друг.

– Ты охренеть какой проницательный, скажу я тебе. Да, он мой друг, и…

– Есть шанс его вылечить. – Света удивилась его словам и тому, с какой заботой он произнес их. – Он заразился, это даже слепой увидит. Но не обязательно убивать его, уже не обязательно. Мы можем постараться нейтрализовать его, чтобы он не навредил еще и себе, а потом, когда ты привезешь меня к своим людям, они уже создадут лекарство и спасут Остина от безумия.

– Я думала, он последний человек, который будет тебя волновать в этом мире! Что изменилось?

– Я не хочу, чтобы люди снова страдали из-за меня, как и не хочу быть бесполезным. Ты сама сказала: мне нужно взрослеть, и после всех этих событий я понял, что в моих силах сделать что-то правильное, иначе все, что случилось со мной на этой станции, было впустую. Мы можем его спасти.

Не увидеть в нем всей откровенности было невозможно, в каком-то смысле сама Света вдохновилась его словами, больше походившими на речь. Ведь если даже он, полуживой, некогда эгоистичный человек, вдруг находит не просто силы сражаться, а именно простить, то уж для нее подобное не должно быть преградой. Она бы хотела признаться ему сейчас, что даже не рассматривала такой вариант, а уже примирялась с ролью убийцы Остина, – но не стала. И дело было не в стыдливости, а в том, что такой вариант будет на повестке дня до тех пор, пока план Портера не сработает окончательно.