Когда он проснется - Фридрих Незнанский

Водитель притормозил, немного не доезжая до ворот, рядом с которыми виднелась серая будка постового.

– Там далше нэлзя, – объяснил он. – Кирпич висит.

– Пожалуйста, оставьте ваш телефон или адрес, чтобы я могла вас когда-нибудь отблагодарить.

Но кавказец только махнул рукой:

– Ничэго не надо. Будь здорова. Жэлаю удачи.

Оля вышла из машины и пошла, не замечая вокруг себя ничего, кроме ворот здания, в которое ей необходимо было попасть. И возле этих ворот она вдруг увидела Костю.

Незаметно преследовать синий джип «ниссан» по пустым проселочным дорогам оказалось трудновыполнимой затеей. Он понял это, отъехав пару километров от Загорья.

«Ниссан» свернул на узкую лесную дорогу, по которой вряд ли кто мог проехать без особой надобности. Костя подождал немного и тоже свернул в лес. Он старался ехать медленно, попадая в колею джипа, чтобы не завязнуть в сугробах. Все-таки наш «москвичок» это вам не джип. Ему застрять – раз плюнуть.

Лесная дорога кончилась. Дальше – открытое пространство, поля, холмы и пересекающиеся линии шоссейных дорог. Джип мелькнул впереди и скрылся за пригорком. Костя сверился с автомобильной картой – эта дорога вела до соседнего поселка Замятино. Она шла параллельно железной дороге. Вокруг, справа и слева, были разбросаны небольшие деревни. Неподалеку проходило Варшавское шоссе.

Костя Маковский выехал из лесу на шоссе и стал догонять «ниссан», но тот петлял, как заяц, путая следы. Костя вскоре совсем потерял его из виду и сумел догнать только на въезде в Замятино. Джип остановился возле платформы, и сидевший в нем толстый парень с пухлыми щеками побежал по ступенькам наверх, на станцию. Там он недолго пропадал и вернулся к машине с двумя товарищами. Костя так и подпрыгнул, – один из парней был очень похож на того белобрысого, с чубом, который заталкивал Олю в машину!

Все трое залезли в синий джип и быстро куда-то двинулись.

Костя старался держаться от них на порядочной дистанции, но вскоре машина свернула на узкую проселочную дорогу, проехала через маленькую деревню, миновала серые покосившиеся сараи старой колхозной фермы, миновала картофельное поле, свернула в рощу… Кроме Костиного «Москвича», никаких легковушек на этих проселках не было. Проехал мимо мужик в санях, протарахтел груженный силосом трактор… Навстречу прошел рейсовый автобус, и снова – пусто.

Дети катались с горы на санках и обрывках картонных коробок, беспечно выезжая прямо на дорогу.

Костя приотстал. Глупо было даже пытаться следить за джипом на такой открытой местности. Бандиты сразу увидят, что этот «Москвич» приклеился и не отлипает от самого Загорья.

Делать было нечего. Костя увидел впереди белое беленое здание с широкими забранными решетками витринами. Сельский магазин. Он свернул к магазину и остановился. Зашел для виду, поглазел на полупустую витрину, где валялись кеды детских размеров, дешевый стиральный порошок и несколько коробок пластилина. Потом вышел, сел в машину и поехал дальше.

«Ниссан» исчез из виду. Теперь оставалось ехать наугад. Костя снова взглянул на карту.

Проехав сельское кладбище, он миновал на малой скорости еще одну деревню, затем новенький пустующий дачный поселок. Впереди виднелись три добротных коттеджа, стоящих, как сиамские близнецы, друг подле друга. Костя подумал, что такой дорогой автомобиль, как «ниссан», скорее под стать этим домам, чем всему остальному бедному поселку. Может, они ехали именно сюда? Он проехал мимо ворот, заглядывая во дворы, но никаких следов джипа не обнаружил.

Поселок кончился. Дорога дальше шла в гору. Костя понял, что сделал петлю за горкой, за светлой березовой рощицей, клином выходившей из темного хвойного леса, тянущегося вдоль линии горизонта, километрах в трех отсюда была, если верить карте, станция Свистуха.

«Москвич» медленно полз под гору, миновал поле. Впереди Костя увидел одиноко стоящий зеленый дом с белыми ставнями, похожий на обычную деревенскую избу, как ее изображают в отечественном кино. Высокий крашеный дощатый забор, на калитке – почтовый ящик, за забором виднеются широкие куполообразные кроны яблоневых деревьев, пирамидальные кроны груш, колючие, ломаные кроны слив.

От ворот до веранды вела тропинка, по обе стороны которой росли высокие старые березы. Их тонкие нижние ветви, покрытые толстым пушистым инеем, плетьми свисали до самой земли, закрывая двор словно занавес. Если бы Костя не всматривался специально, он и не заметил бы капот синего джипа, укромно притаившегося за верандой.

Во дворе дома никого не было видно. Оттуда не доносилось ни звука. Следы шин на снегу были свежими, как и следы во дворе.

Косте пришла в голову лихая мысль прикинуться шлангом и постучать в ворота, поинтересоваться, не здесь ли живет какая-нибудь Марья Тихоновна, тетя его друга Феди Синичкина, пригласившего всех отмечать день рождения к тете на дачу… Но он благоразумно поборол искушение погеройствовать. Если бандиты действительно имели отношение к этому дому, возможно, даже прятались в нем, то это не его дело – лезть туда проверять. Чем он поможет Оле, если его, как котенка, сунут в мешок и утопят в ближайшей речке?

Теперь Костя гнал свой «Москвич» в сторону Москвы.

Он уже решил, что будет делать. Нужно как можно скорее сообщить следователю, что он разыскал того самого белобрысого и его сообщников. Пусть срочно пошлют в этот дом опергруппу, омоновцев или кого они там обычно в таких случаях посылают. Только скорее, пока бандиты еще там!

В то время когда Оля Мартемьянова брела по дороге от полузаброшенной станции Лихоборово в сторону деревни Пески, «Москвич» Кости Маковского проезжал по шоссе, тянущемуся по другую сторону той же ветки железной дороги.

Они могли бы встретиться еще на пути в Москву. Но встретились только у ворот желтого казенного здания, известного всей стране просто по адресу: Петровка, 38.

Пять минут назад Слава Грязнов собирался идти в зал заседаний, где собрались все его подчиненные на летучку. Собрав со стола необходимые документы, он уже собирался выйти из кабинета, когда с поста охраны внизу позвонил дежурный и сообщил, что встречи с ним срочно добивается некий Константин Маковский.

– И с ним тут еще женщина, с виду бомжиха. Говорит, что ее зовут Мартемьянова.

– Кто-кто? – ошалел Грязнов.

– Мартемьянова Ольга Валерьевна. Пропускать?

– Срочно, немедленно! Ко мне!

Александр Борисович Турецкий и Слава Грязнов вот уже два часа слушали захватывающую историю Ольги Мартемьяновой о ее похищении, счастливом освобождении и о том, как она добиралась до Москвы, будучи совершенно уверена, что находится на Украине. Они слушали, и обоих сверлила одна и та же мысль: как сообщить ей о смерти матери? Ведь совершенно ясно, что после всего, что произошло с девушкой за эти дни, пережить еще одно, страшное известие будет для нее очень сложно. Это может даже отразиться на ее психике. Кто возьмет на себя такую ответственность?