Ограниченный конфликт - Андрей Максимушкин

– Ловим их командующего? – поинтересовался Славомир, сразу уловив цель задания. Обычно Сибирцев и его люди не вмешивались в работу конвойных отрядов, занимавшихся сбором и транспортированием пленных.

– Да, верно, желательно найти и доставить на «Остролист» главнокомандующего догонскими силами. Его имя Огр-Гарк-Гарм, воинское звание примерно соответствует нашему генералу армии.

– Есть! Найти главнокомандующего и доставить на «Остролист». – Славомир лихо козырнул и повернулся к выходу.

– Смотри, не рискуй просто так, – напутствовал его в спину Всеслав. От «Остролиста» до «Гадючьего хвоста» больше полутора часов лета. Затем еще полчаса до передовой. Славомир попадет в войска как раз в начале сражения. Заодно у него будет возможность воочию оценить новые тактические находки штаба группы армий «Самум».

Генералы пообещали взять крепость с минимальными потерями личного состава, хорошо, если так. В том, что штурм будет удачным, Всеслав и не сомневался. Ворон сконцентрировал на участке прорыва штурмовой корпус «Каменец», четыре армейские дивизии и почти всю тяжелую артиллерию. На аэродромах ждали своего часа шесть авиаполков. Они вступят в дело, после того как сухопутные войска проломят первую линию обороны и уничтожат значительную часть вражеских средств ПВО. В противном случае воздушный удар по крепости привел бы только к бесполезной гибели самолетов. Качество догонской объектовой ПВО поражало воображение. Это был практически непробиваемый зонтик, надежно защищающий укрепрайоны от авиации. Люди это поняли еще в первые дни битвы за Тиону. Естественно, пришлось менять тактику, теперь авиация шла в бой после наземных войск. Не сказать, что это нравилось солдатам и офицерам, но другого выхода не было.

Звезды. Сотни тысяч и миллионы звезд рассыпались по трехмерному кубу обзорного экрана. Большие и маленькие, красные, желтые, голубые, коричневые, переменные, пульсирующие и постоянные – невообразимое множество. Бесконечная, волшебная картина звездных просторов, увидеть которую во всем великолепии можно только из рубки корабля. Вадим Явлинов никогда не уставал восхищаться этой сверкающей тканью Вселенной. Еще в далеком детстве на Голуни он мечтал в один прекрасный день дотянуться до неба рукой и сорвать с небосвода несколько сверкающих драгоценностей.

Со временем эта наивная детская мечта стала реальностью. Сколько он повидал звезд? Десятки и сотни вблизи. И огромные голубые гиганты, окруженные огромными коронами ионизированного газа, выбрасывающими протуберанцы до половины астроединицы длиной. И миниатюрные нейтронные звезды и белые карлики, сжатые чудовищной гравитацией до размеров астероида, но при этом их масса выше массы Солнца, а окрестности пронизываются потоками жесткого излучения. Видел он и почти выгоревший древний обломок – магниевую звезду. Странное образование, в котором невообразимые силы сжатия заставляли гореть в термоядерных реакциях гелий, бериллий и магний. Явлинов провел в окрестностях этой звезды целых 5 дней, пока научная группа крейсера сутки напролет сидела, прилипнув к корабельным приборам, наблюдая за этим реликтом. За эти пять дней капитан первого ранга Явлинов сжег месячный запас энергии, маневрируя почти на грани опасности в чудовищном гравитационном поле, а научная группа израсходовала полторы сотни зондов. Ни один робот не смог вырваться из гравитационных объятий магниевой звезды. Но зато полученные экспедицией данные произвели целую революцию в звездной физике.

А сколько он встретил красных карликов? Самый распространенный в нашей галактике тип звезд. Многие из них обладали свитами планет. Но главной целью почти всех экспедиций Дальней Разведки были желтые карлики. Заурядные в принципе термоядерные печки, но зато единственные звезды, планеты которых пригодны для людей. Обнаружение планеты класса «А» считалось событием огромной важности, ведь это потенциальный дом для будущих поколений. Потенциальный бриллиант в звездной короне Княжества Руссколань.

Одна такая планета осталась за кормой скользящего в надпространстве «Ильи Муромца». Пока не ограненный алмаз Тионы, каменный шар, почти полностью соответствующий критериям терраформистов. Всего 100–150 лет работы, и это будет новый землеподобный мир. Специалисты из концерна «Сеятель» изменят состав атмосферы, стабилизируют и снизят до оптимальной температуру на поверхности, свяжут свободную углекислоту биомассой, оконтурят акватории морей и океанов, создадут биосферу. Покроют равнины слоем почвы и высадят леса и степи, разведут в океанах живой бульон планктона. И со временем на этой планете можно будет ходить без скафандра и нормально жить. Да, это пока еще не ограненный алмаз, еще его поверхность скрыта под плотной пеленой облаков углекислого газа и метана, пока еще почти вся вода на планете находится в виде пара, но уже за нее, как за настоящий алмаз, проливается кровь. Уже сейчас приходится защищать Тиону.

Соединение тяжелых крейсеров, обгоняя свет, полным ходом неслось навстречу конвою. Целых пять тяжелогруженых, медлительных безоружных транспортов со слабым эскортом шли через район, где могли быть обнаружены вражескими кораблями. Значит, крейсерской группе надо форсировать двигатели, держать реакторы на полной мощности и молить богов уберечь конвой от встречи с рейдовыми соединениями догонов. Могучие крейсерские двигатели с каждой секундой сокращали расстояние и приближали встречу с конвоем. Еще 20 минут полного хода, и на локаторах покажутся отметки судов конвоя.

Чтобы убить время, капитан первого ранга Явлинов мысленным приказом вызвал на экран схему своего корабля. Вот он, вытянутый в длину сигарообразный корпус «Муромца». Реакторные и двигательные отсеки, рубки управления, боевые посты, катерный ангар, жилые и вспомогательные помещения, отсеки жизнеобеспечения. Как только глаза командира задерживались на каком-либо участке схемы, прямо в мозг поступал полный отчет об этом отсеке или системе от электронного мозга корабля.

Все три корабельных реактора держат 120 процентов рабочей мощности. Реакция устойчива, теплоотвод работает надежно, энергопроводы охлаждены до полутора градусов по Кельвину. Все в норме. Генераторы силовых щитов удерживаются в спящем режиме на пять процентов мощности. Затем внимание Вадима привлек расположенный ближе к корме сразу за боевой рубкой двигательный отсек. Жестко приваренные к каркасу крейсера длинные гладкие цилиндры преобразователей Бушина. Причудливое переплетение энергопроводов и теплообменников, четверка замерших в своих гнездах ремонтных киберов и смещенный к правому борту бронированный пост управления. Трое механиков, как и положено, находились в посту в своих коконах прямого киберконтакта, еще один занимал кокон в резервном посту, в смежном с двигательным приборном отсеке.

– За время несения вахты неисправностей не обнаружено, – бодро отрапортовал старший механик капитан третьего ранга Ставр Жукович Максимов, уловив в киберпространстве корабельной системы управления пристальный интерес командира корабля к двигательному отсеку.

– Благодарю, проверьте пятый ликватор, Ставр Жукович.

– Есть! – отозвался в ушах голос стармеха. Перед глазами развернулась и заиграла разноцветными столбцами процентов выполнения тестов таблица проверки. Вадим Станиславович, недовольно поморщившись, свернул таблицу в угол экрана, нет смысла дублировать работу подчиненных, каждый делает свое дело, а если что не так, Максимов доложит. Взгляд метнулся к носовым отсекам корабля. Вот боевой пост № 3, носовой плутонг главного калибра. Почти все пространство отсека занимали шесть тяжелых импульсаторов. Длинные толстые, почти восемь метров в длину и метр в диаметре, направляющие стержни. Настоящее чудо техники, сердечники иридиевого рубина в оболочке из сверхпрочного мартенолита. Вадим как-то случайно узнал, что на изготовление одного стержня требуется больше месяца работы. С казенной части к стержням примыкали накопительные камеры и матовые пластины детонационных блоков. Каждый импульсатор покоился в своем индивидуальном гнезде привода наведения. Из корпуса крейсера через шаровые шарниры выглядывали только полупрозрачные эльборовые наконечники стержней. Самое главное оружие «Ильи Муромца» было способно выстреливать мегаваттными импульсами энергии со скоростью двадцать выстрелов в минуту. Шесть импульсаторов в носовом плутонге, четыре в кормовом, и еще шесть пар в бортовых установках – всего двадцать два орудия. Больше чем на рядовом эскадренном крейсере, там обычно ставят 12–15 импульсаторов на носовой полусфере.