Культ - Эбби Дэвис

Слишком поздно. Ты опоздала. Она мертва. Ушла. Все кончено.

Перлайн не могла думать. Не могла ничего, кроме как глазеть на бледное, неподвижное личико Изабель.

Безмятежность попыталась встать. Перлайн резко развернулась и прижала ее к земле.

— Она мертва, — сказала Перлайн, отчаянно желая, чтобы это было неправдой.

Сердце ее билось сильно и медленно. Сознание поглотила черная пелена. Мышцы свело от отвратительной ярости.

Округлившиеся от ужаса глаза Безмятежности метнулись к Изабель.

— Нет. Не может быть. Я не специально — я никогда этого не хотела. Я пыталась ее спасти. За эти годы мы сблизились. Я люблю ее. Вы должны мне верить.

Перлайн завела запястья женщины за спину и защелкнула наручники. Ее мысли стали черными, такими мрачными, что она испугалась, что не сможет отвечать за свои действия, если женщина произнесет еще хотя бы слово. Не в состоянии посмотреть на тело Изабель, Перлайн вздернула женщину на ноги и достала телефон. В голове странно подвывало, словно собака, умоляющая прекратить ее страдания. Она думала о том, как ей придется докладывать о сегодняшних событиях и объявить о смерти Изабель, слово за словом, и разум заволокло черным, удушающим отчаянием.

Безмятежность что-то говорила. Перлайн посмотрела на нее, сфокусировалась на ее лице, на ее голосе. Молодая женщина смотрела на тело Изабель и показывала пальцем.

— Смотрите.

Перлайн опустила взгляд на девочку. Сердце пропустило удар.

Глаза Изабель были широко открыты и неподвижны, но не пусты.

«Господи боже. Она жива».

По щекам Изабель текли слезы. Она посмотрела на Перлайн и прошептала:

— Я хочу домой.

Перлайн не могла говорить.

Тело действовало само. Не отпуская руки Безмятежности Финч, она помогла Изабель встать.

Сквозь деревья к ним продрался Диббс, крепко прижимающий к груди Ханну.

— Ты в порядке? Я не мог вас найти. Я…

Он остановился. Присмотрелся.

Облегчение на его лице было неизмеримо. Перлайн захотелось броситься в его объятия, и она чувствовала, что он хочет того же. Их глаза встретились, и они улыбнулись друг другу. Они оба живы. Как Изабель и Ханна. Но что с Грегори?

Наши дни

Лили подождала, пока закроется дверь дома, и только потом открыла глаза. Бедро разрывало от боли, скула пульсировала. Она попыталась встать. Перед глазами замелькали звезды, Лили почувствовала позывы к рвоте и ее чуть не вывернуло. Кухня качалась. Лили закрыла глаза, зная, что должна двигаться. Ее дети у злобной суки. Ханна и Грег где-то поблизости. Если она будет быстрой, то сможет проследить за Любовью до того места, где та держит детей, и спасти их. Надо только найти способ побороть боль, отрешиться от нее.

Лили медленно выдохнула. Представила Грега и Ханну избитыми и связанными. Использовала ужасный образ, чтобы заглушить мучения.

Дыша так же, как много лет назад во время схваток, она подняла руку, схватилась за столешницу и подтянулась на ноги. Движение вызвало ощущения, как будто в нее снова всадили нож. Боль пронзила тело, вынудив закричать. Все тело дрожало, как будто от удара током, но она вцепилась в столешницу и заставила себя подняться на ноги.

Она выпрямилась на трясущихся ногах. Кое-как проковыляла с кухни в коридор, оставляя за собой кровавый след. Поскуливая, дернула входную дверь, на случай если та окажется незаперта, — безуспешно. Глаза наткнулись на ряд прибитых к стене крючков. На самом дальнем висел одинокий ключ. Лили схватила его и сунула в дверь, замок щелкнул. Вперед. Она открыла дверь и похромала наружу.

Солнце горячим шаром все еще висело в розовеющем небе, воздух был густым и неподвижным. Лили повернула и захромала по двору, внимательно выглядывая любые следы женщины, которая ударила ее ножом, но место казалось заброшенным. Никаких признаков инспектора Оттолайн или сержанта Диббса. Лили подумала было позвать на помощь, но ей не хотелось, чтобы Любовь услышала. Ее охватила паника, что она не сможет найти женщину, и она едва не заорала, когда боль прострелила вверх по ноге и в спину. «Продолжай идти». Жадно глотая воздух, Лили на пару секунд прислонилась к стене, после чего, хромая, обогнула угол дома.

Лили остановилась: между деревьями впереди мелькнуло что-то белое. На несколько мгновений тошнота лишила ее способности дышать, потом прошла, когда бедро окатила новая волна огня. «Шевелись».

Застонав, Лили заковыляла как можно быстрее. К горлу подступила желчь, но Лили проглотила ее. Кровь оставляла след за ней, пропитывая джинсы и утяжеляя их. Не в состоянии больше напрягать мочевой пузырь, Лили расслабилась. По ноге заструилась горячая жидкость и попала в кроссовок, смешавшись с кровью и окрасив язычок в алый цвет. Кровь пропитала носок. Боль охватила все тело, и Лили застонала, но упрямо шла в сторону леса.

Ее окружили деревья, высокие и густые, создав плетеный полог из света и тьмы. Что-то мелкое шмыгнуло вверх по стволу дуба, заставив ее резко повернуть шею.

«Иди. Не останавливайся».

Лили услышала звуки рвоты и увидела впереди белую фигуру — дернулась вперед и споткнулась о корень. Ослепнув от паники и боли, попыталась подняться, но ноги не слушались. Лили представила, как Любовь вонзает нож в Грега и Ханну, как сделала это с ней, и впилась ногтями в землю. Прижимаясь животом к жесткой земле, Лили ползла следом за женщиной, которая исчезла среди деревьев, словно призрак.

Из горла вырвался беззвучный вопль. «Шевелись».

Ветки, корни и крупный песок рвали футболку и царапали живот, но она ползла вперед, зарываясь ногтями в землю и используя силу верхней половины тела, чтобы тащить себя за Любовью, чьи шаги сильно замедлились.

Скрипя зубами, Лили решила еще раз попробовать встать. Она ухватилась за поваленное дерево и подтянулась на ноги. Ноги держали ее, и она переползла через ствол и поковыляла к чему-то большому и белому, небрежно скрытому ветвями.

Через несколько секунд она увидела фургон, прицепленный к зеленой «Воксхолл Астра». Обогнув машину, Лили похромала к двери. Вдалеке завыли сирены, и она помедлила, повернувшись на звук, который становился все громче, однако недостаточно громким, чтобы означать, что помощь близка или точно направляется в их сторону.

Внутри фургона что-то глухо стукнуло. Тяжело дыша, Лили приблизилась к двери.

Наши дни

Диббс отнес Изабель и Ханну в машину, взвалив по одной на каждое плечо, и остался с ними. Подкрепление на ферму еще не прибыло, но Перлайн не могла ждать ни секунды, ведь Грегори Вудс по-прежнему неизвестно где.

Крепко держа локоть Безмятежности, она всмотрелась в пустые глаза молодой женщины. Совершенно безэмоциональное выражение лица бросало в холод.