Мимолетное прикосновение - Стелла Камерон

Кэткин, оскользаясь и едва не падая, помаленьку побрела вперед. Помахав рукой Антону на прощание, Линдсей сосредоточила свое внимание на поводьях в руках.

Пока телега, скрипя, влачилась первые несколько ярдов, девушке казалось, что сердце ее подступает к самому горлу. Они находились на открытом пространстве, а лошадь громко ржала и шла еле-еле. Слава Богу, хоть луна спряталась за тучи. Но дождь так и хлестал всаднице в лицо. Одежда ее вся промокла и прилипла к телу. Потоки воды струились с промокшей шляпы и волос на лицо.

Если те огни на утесе означали приближение отряда таможенников — а Линдсей в глубине души была уверена, что так оно и есть, — то, значит, они ехали по единственной тропе, ведущей с утеса к берегу. И, как назло, эта тропа nepeceкалась с единственной дорогой, по которой можно было выехать из бухты на телеге.

— Но, Кэткин, но, вперед, — понукала Линдсей так громко, как только осмеливалась. — Вперед, девочка, вперед.

Старая кобылка старалась как могла. За спиной девушка слышала громыхание и стук ящиков, колеса телеги скрипели, из-под копыт лошади летели комья глины.

— Вон! Вон! — раздался крик с утеса. Сперва звук был четким и ясным, но вскоре тот же порыв ветра, что принес его, унес крик прочь. Линдсей невольно зажмурилась и съежилась в седле, словно стараясь спрятаться. Значит, преследователи заметили ее. Она не знала, что делать. Остановить телегу — но куда скрыться? Ехать дальше — все равно что самой лезть в лапы таможенникам. Они услышат приближение телеги и в два счета догонят ее.

Единственный шанс на спасение заключался в том, чтобы первой успеть к перекрестку и спрятаться в лесу. Девушка припала к шее лошади и вся подалась вперед, словно могла этим убыстрить движение.

— Свет!.. — донесся до нее новый крик.

— Ой! — вырвалось у Линдсей, но девушка тотчас зажала себе рот рукой. О каком свете они говорили? Значит, Антон уже успел вернуться домой и зажечь свет.

Темная полоса леса приближалась — но до чего же медленно! Из ноздрей Кэткин вырывались облачка белого пара, скрип колес громом отзывался в ушах Линдсей. Таможенники услышат ее, непременно услышат!

— Ну же, старушка, вперед! — Линдсей как заведенная ерзала на спине кобылки, словно подталкивая ее. Казалось ли ей, или они и впрямь продвигались быстрее? Да, несомненно пусть с усилием, пусть мучительно, но быстрее.

Перекресток был уже совсем близко. По лицу Линдсей, сливаясь с каплями дождя, ползли слезы.

— Только бы успеть! Только бы успеть!

Наконец телега, громыхая, миновала место схождения двух дорог и покатила дальше. Линдсей бросила испуганный взгляд на склон, но никого не увидела — ни людей, ни огней. Снова обхватив Кэткин за шею, она несколько раз стукнула каблуками по тяжело вздымающимся бокам. Девушке не хотелось так жестоко обращаться с бедной животиной, но выбора не было.

Вон они — деревья. Теперь все зависело от того, успеет ли Фарр со своими молодчиками добраться до перекрестка раньше, чем Линдсей заведет Кэткин с телегой в густую чащу, нависавшую над каменистой тропой.

Ветер взревел с новой силой, и девушка обрадовалась его неистовству. Теперь даже она едва слышала пронзительный скрип колес. И дождь, все с той же неумолимостью хлеставший с небес, теперь тоже стал ее союзником — ведь он смывал все следы контрабандного груза.

Напряжение, владевшее девушкой, не то чтобы спало, но чуть-чуть уменьшилось. Она почувствовала, что совершенно выбилась из сил и задыхается. Надо остановиться, отдохнуть несколько минут самой и дать передышку бедной Кэткин.

Линдсей осмелилась обернуться и поглядеть назад. Увиденное так поразило ее, что, если бы она и так вся не заледенели от дождя и ветра, то непременно похолодела бы. Сквозь просвет деревьев она различила туманные очертания бухты Солеваров и покачивающийся ряд приближающихся к берегу фонарей.

Сердце девушки забилось глухо и часто, а потом словно оборвалось. Так вот в чем дело! Она не сумела опередить таможенников. Это они опередили ее. К тому времени как она, задыхаясь и спеша, делала последний отчаянный рывок к лесу, отряд Фарра уже давно миновал перекресток и, стремясь выиграть время, пустился к бухте напрямик, сойдя с тропы. Тем самым враги дали Линдсей время, необходимое для того, чтобы достичь безопасности под сенью леса.

Теперь успех предприятия зависел от Антона, от того, сможет ли он задержать погоню. Если да, то Линдсей в целости и сохранности доберется со своим драгоценным грузом до лощины в Миртовом лесу. Там она оставит телегу, а сама отправится в Трегониту верхом на Кэткин. Поскольку сейчас хозяева имения находятся в Лондоне, дом совершенно пустой, слуги временно распущены.

В Трегоните можно будет наконец вымыться и отоспаться. Но самое главное — Линдсей предстояло еще решить, что она скажет Эдварду по возвращении в Лондон.

Жеребец, которого Эдварду дали на последней почтовой станции, конечно, не мог идти ни в какое сравнение с Рубакой, но тоже был отличным скакуном, сильным и выносливым, иначе он ни за что бы не выдержал этой бешеной скачки сквозь мрак, дождь и ветер. Словно вросший в седло, Эдвард зорко всматривался в темноту.

Черт бы побрал этот дождь! И так темно, а с ним и вовсе ничего не видно. А сегодня ночью Эдвард мог рассчитывать лишь на остроту зрения и интуицию. Он не нашел тропинки, ведущей на холм, и теперь мчался по бездорожью практически наугад, ориентируясь на черный гребень холма, вырисовывавшийся на фоне мрачного неба. Кое-где виднелись отдельные островки деревьев. Эдвард знал, что по ту сторону гребня, ниже по склону, должен располагаться лес, а за ним — укромная бухта, куда он держал путь.

Кровь в его жилах кипела от негодования. Черная ярость, копившаяся в душе виконта с того самого дня, как он узнал о том, как именно погиб его брат, готова была выплеснуться на поверхность. Ну, попадись только ему в руки его «нежная» молодая женушка, три дня сидеть не сможет! Она опозорила его, унизила в глазах всех слуг и домочадцев. Ни один человек, будь то мужчина или женщина, не смел унизить виконта Хаксли и не пострадать.

Пока что погоня не дала ощутимых результатов. В деревушке близ Трегониты он нашел Гвин, горничную Латчеттов, и как следует, припугнул ее. Трясущаяся от страха девушка направила его к хижине какой-то старой карги по имени Уоллен. Хотя, надо отдать карге должное, она оказалась удивительно хладнокровной и осторожной старушенцией. Лишь когда виконт сообщил ей, что является мужем Линдсей, старуха ворчливо предложила ему поискать жену в бухте Солеваров. «Если Линдсей и в самом деле в Корнуолле, в чем я лично сомневаюсь, — заявила старуха настороженно, — то Антон Поллак знает, где ее искать». И еще имела наглость добавить: «А уж казалось бы, такому важному господину, как вы, следовало самому знать, где находится его жена». Эдвард скрипнул зубами. Да, ему и впрямь следовало бы самому знать, где его жена. И когда он отыщет ее на этот раз, то уж непременно позаботится о том, чтобы в будущем подобное не повторялось.