Заблудившееся счастье - Маргарита Лаврик

– Папа, мама! – Обратился я к ним. – Помогите мне принять правильное решение.

Я долго сидел на берегу реки, которую и любил, и ненавидел понятно по каким причинам. Она отняла у меня самых дорогих мне людей. Много позже, я простил её. Я так задумался, что не заметил, как резко потемнело, и подул сильный ветер. Приближалась гроза. Мне пришлось бежать до своего дома, я испугался не за себя, а за Аню. Она спокойно спала. Я закрыл окно и задёрнул занавеску. Так ей не будет слишком страшно, если она проснётся. Гроза разразилась лишь к утру. Сильно сверкало, и гремел гром. Дождь был просто проливной. Сон Ани был настолько крепок, что она до самого утра проспала, как младенец. Я же почти всю ночь не спал. Чтобы не валяться в постели без дела, я решил заняться своим лицом. Дело в том, что за всё время, как я прилетел сюда, ни разу не побрился и был сейчас похож на абрека. Чёрная щетина покрывала, чуть ли, не половину моего лица. Через пятнадцать минут от неё не осталось и следа. Я взял ведро и пошёл к ключу, чтобы набрать свежей воды на суп и чай. Подходя к дому, я увидел, что Аня стоит на крыльце. Она услышала мои шаги и резко повернулась в мою сторону. Увидев меня, она закричала, что есть мочи.

– Не подходи! Антон, ты где?

– Аня, что с тобой? Ты кого так испугалась? – Я поставил ведро на землю и подошёл к ней. Она смотрела на меня, как на какое-то привидение.

– Скажи ещё что-нибудь. – Потребовала она от меня.

– Я спросил тебя, кого ты так испугалась.

Она всё также смотрела на меня с недоверием, затем рукой дотронулась до моей щеки. Я понял причину её испуга. Всё дело было в моей щетине. Аня попросту не узнала меня. Когда она поняла, что я и есть Антон, она облегчённо вздохнула и прижалась к моей груди.

– Господи, как же ты меня напугал. – Призналась она. – Прости меня. Я теперь так всего боюсь, что не выразить ни какими словами.

Я заметил, что мы сами того не замечая, перешли в общении на ты. Замечательно. Ни к чему все эти условности. Возможно после её признания о том, что она кого-то боится, мне удастся узнать причину её появления так далеко от населённых пунктов. Сам я не стал спрашивать её об этом, а она промолчала. За завтраком, она нет-нет, да и посмотрит на меня, как будто всё ещё не верит в то, что я это я. Наконец, не выдержав, она задала мне вопрос.

– Скажи Антон, сколько тебе лет? Когда ты был с бородой, ну с волосами на лице, я думала, что ты уже дяденька, раз живёшь тут отшельником. Сейчас меня берут сомнения. Ты ответишь на мой вопрос?

– Конечно, я отвечу на твой вопрос. Мне двадцать два года. А сколько тебе лет? Ты ответишь на мой вопрос?

Она кивнула головой.

– Мне одиннадцатого августа исполнится восемнадцать лет. Конечно же, после того, что я пережила за последнее время, я, наверное, ужасно выгляжу и мне очень стыдно перед тобой, что тебе пришлось возиться со мной все эти дни. Не смотри, пожалуйста, на меня, а лучше помоги мне нагреть воды, чтобы я смогла помыться, и поищи в своих вещах что-нибудь на мою фигуру. Пока греется вода, я попробую твои вещи подогнать на себя.

Я отдал ей свой спортивный костюм, теряясь в догадках, как ей удастся мой размер одежды переделать на себя, но спорить не стал. Она занялась костюмом, моя же голова была занята мыслью о том, чем порадовать Аню в её день совершеннолетия. Откровенно говоря, мне казалось, что ей ещё нет и шестнадцати. Она была очень худенькой, небольшого роста со светлыми длинными волосами, с большими серыми глазами и скорей напоминала мне подростка. Возможно, до нашей встречи, она выглядела совсем иначе. Двадцать дней, проведённых в лесу, без настоящей еды, сделали её такой маленькой и беззащитной. Лично мне всё время хотелось её жалеть и заботиться о ней. Время ещё есть до одиннадцатого числа, и я обязательно что-нибудь придумаю, чтобы у неё осталось приятное впечатление о своём дне рождении. Баня у деда была сделана из сосны, а печь сложена из камня, которого здесь было в достатке. Через час я нагрел столько воды, которой можно помыть целую роту. Сам же я мылся всегда на озере и так привык к холодной воде, что даже дома никогда не включал горячую воду. Я предложил Ане свою помощь, но она так строго посмотрела на меня, что сразу стало понятно, она больше не нуждается в моих услугах. Она ушла в баню, а я решил набрать для неё ягод и грибов. Я отсутствовал дома около двух часов. Когда вернулся обратно, то не нашёл своей подопечной дома. У меня мелькнула мысль, а вдруг ей сделалось плохо. Я тихо открыл дверь в баню, Аня стояла ко мне спиной. Взглядом художника я заметил, что фигура её была идеально сложена. Она вытирала свои волосы, и потому не слышала, как я открыл дверь. Так же тихо, я закрыл её, чтобы не смущать девушку. Я шёл к дому и улыбался. Мне было очень хорошо, так хорошо, что хотелось обнять весь мир. Дома я решил заняться грибами, хотелось удивить Аню своими кулинарными способностями. Тушить грибы в молоке меня научил дед. Я развёл сухое молоко в тёплой воде, пожил туда соль, лавровый лист и сушёный укроп. Мелко порезал грибы, заранее обданные кипятком, всё смешал и понёс котелок на костёр. Только, сваренные на костре, грибы были самые вкусные. В дверях я столкнулся с Аней. После горячей бани, она предстала передо мной совсем иначе. У неё появился на щеках румянец, лицо её очистилось от болячек и только небольшие пятна напоминали о том, что там было несколько дней назад. Её волосы уже не были такими тусклыми, сейчас они блестели и были сплетены сзади в одну косу. Она счастливо улыбалась.

– Спасибо за баню, Антон. Если бы ты знал, какое это наслаждение быть чистой. Мне кажется, что я сейчас взлечу вверх от своей невесомости. Дай я тебя поцелую.

Она поднялась на цыпочки, чмокнула меня в щеку и пошла в комнату. Я посмотрел ей вслед, и чуть было не рассмеялся в голос. Мой костюм и дедовы кирзовые сапоги делали её похожей на кота в сапогах из мультфильма. Через полчаса моё варево из грибов было готово. Я вернулся в дом, Аня сидела за столом перед моим зеркалом. Вид её был очень грустный. Я поставил котелок с грибами на стол и убрал от неё зеркало.

– Ну и что мы такие расстроенные? – Задал я ей вопрос.

– Я такая сейчас страшненькая, просто ужас какой-то. Как ты думаешь, Антон, эти пятна на лице у меня пройдут, или навсегда останутся. Я не переживу такого.

– Вот ты глупая, нашла, о чём сейчас думать. Самое главное, что ты жива и радуйся этому, а пятна пройдут сами, если не будешь смотреться в зеркало какое-то время. В настоящее время, ты должна хорошо питаться, спать, гулять и не думать ни о чём плохом. Смотри, какие вкусные грибы я тебе приготовил.

Я старался отвлечь её от грустных мыслей, прекрасно понимая, как важна для любой женщины её внешняя красота. Моя мама была очень красивой и всегда заботилась о своей внешности. Если девушка задумалась о том, как она сейчас выглядит, значит выздоравливает. Когда с грибами было покончено, я взял нож и на глазах у изумлённой Ани, отрезал голенища у сапог, в которых она только что пришла из бани. Я расправил голенища на полу и попросил Аню встать на них.

– Зачем? – Спросила она.