Случайный солдат: Чертова батарейка - Андрей Валерьевич Степанов

— А если подойдете ближе — прыгну! — пригрозил Вадим, помахивая батарейкой. — Вам ведь нужна она, а не я?

Я вдохнул поглубже.

— Застрели его наконец!

И сразу после этого — очередная порция острой боли в груди и тишина. Мозг предпочел отключиться. Мне точно требуется отдых. Нормальный. Спокойный. Без фанатиков-изобретателей и странноватых шпионов. Даже не странноватых, а очень странных. Без погонь и перестрелок. И травм. Гудение ламп вырвало меня из мыслей. Похоже, что я все еще лежу на мосту? Но тогда почему так тихо?

Воспользовавшись возможностью просто лежать и ничего не делать, я старался не шевелиться вовсе. Запахи намекнули, что я все же не на мосту. Пахло чистотой и лекарствами, а не асфальтом, порохом и кровью. Аромат резкий, но приятный. Я вдохнул полной грудью. Не болит. Оно и понятно — после процедур доктора Игнатьева, какими бы они ни были, неприятных ощущений не бывало вовсе.

— Думаю, он очнулся. Состояние стабильное, отклонений нет. Я вас оставлю, раздались мягкие шаги и хлопнула дверь.

— Спящим можно уже не прикидываться? — сипло выдал я, а потом, прокашлявшись, открыл наконец глаза. Кроме полковника Королева в лазарете никого не было. Выглядел он серьезным, как никогда. — Какие новости?

— Нам все-таки ответили на запрос по Вадиму, — мрачно начал полковник. — И хотя твои действия попортили мне немало нервных клеток, в целом ситуация для тебя положительная.

— А для вас? — осторожно поинтересовался я, ощутив, что Королев явно что-то не договаривает.

— Будет кое-какой разговор с официальными лицами относительно поведения некоторых представителей исполнительной власти. Но, с учетом недавно поступивших данных, думаю, что не будет слишком тяжелым.

Полковник позволил себе немного улыбнуться и тяжелое выражение с его лица как рукой сняло. Я тоже ощутил облегчение — мне совершенно не хотелось, чтобы к положительному результату нашей работы накладывались отпечатки административных взысканий. Или каких-нибудь других. Особенно на полковника. Подводить такого человека я не мог, а потому внезапно почувствовал стыд.

— Хорошо, что все произошедшее не отразится на вас, полковник, — только и смог ответить я.

— Я в любом случае выберусь, Денис. Даже если вдруг на меня начнут вешать неправдоподобные обвинения. За свою жизнь я успел сделать достаточно, чтобы всегда быть на хорошем счету. Поэтому не стоит переживать за меня.

— А за непосредственное начальство? — рискнул улыбнуться я. — Что с Володей?

— Я же не могу наказывать без причины, верно? — Королев обратно превратился в весьма добродушного человека, какими обычно полковники не бывают. — А вообще ты хорошо показал себя. Вадим оказался очень мутной личностью.

— Если бы он не был таким, то и мне бы сейчас прилично досталось?

— Возможно. Но, как известно, история не знает сослагательного наклонения. Радуйся. Тебя не подвела интуиция. Или та девушка помогла тебе во всем догадаться.

— И то, и другое, надо полагать, — я попытался встать с кушетки, придерживая широкие хлопковые штаны. — А что с ней? Она здесь?

— Мы не смогли взять ее с собой. Надеюсь, ты поймешь. Но если ты захочешь с ней увидеться, против я не буду. Спросишь у Кирилла, — загадочно улыбнулся полковник.

Двусмысленность его пожеланий можно было понять. Конечно, он не знал про нас с Леной. Но я действительно собирался при первой же возможности повидать Настю. Я улыбнулся в ответ и потер переносицу. Пальцы на секунду застыли на месте, а я уже готовился ощутить привычную боль, но этого не произошло.

— Когда-нибудь ты привыкнешь, — Королев вышел из лазарета и попридержал дверь. — Заходите, наверняка он захочет с вами поговорить.

Без промедления внутри оказались Володя с Леной. Оба дождались, когда полковник закроет дверь. Я стоял, не шевелясь, не зная, чего ожидать от них.

— Королев сказал, что ко мне претензий нет, — решил я начать первым. — Так что все хорошо. Все ведь хорошо, да? Хватит мяться уже, давайте, — я направился к ним и остановился на расстоянии вытянутой руки. — Что произошло? Лен? Володя? Да что с вами такое? Все ведь хорошо! — сердито произнес я, не выдержав этой натянутости.

— Тебя едва успели спасти, — буркнул Владимир после легкого тычка от сестры. Сама Лена словно боялась на меня глаза поднять.

— Я что, совсем при смерти что ли был? — осмотрев себя со всех сторон, я заметил на тумбочке рядом небольшое зеркало и глянул на лицо. Даже нос остался ровным. — Я просто отключился тогда на мосту и все. А Игнатьев меня подлатал, так что все в порядке. Ну же, веселее!

Их хмурые лица начинали раздражать, словно они знали что-то, чего не знаю я. Вот он я, стою, живой и невредимый рядом с ними. Что было не так — я откровенно не понимал.

— Не совсем, — негромко произнесла Лена. — Пульс был нестабильный. Игнатьев сказал, что если бы не остаточное действие его восстанавливающих препаратов, то ты бы не доехал.

— Я знал, что эта его химия мне пригодится. Пусть и в избытке. А вообще я рад, что не умер. Но на ваших лицах я радости не вижу, совсем.

Девушка бросилась мне на шею, стиснув ее так, что я едва не задохнулся, но все же крепко обнял ее.

— Другое дело, — шепнул я ей на ухо и заметил, что Володя тоже расслабился. — Давайте, рассказывайте, что произошло на мосту? Чего я упустил?

— Хм, рассказывать, похоже, придется мне, — ответил он, тогда как его сестра не собиралась меня отпускать. Должен признаться, человеческого тепла не хватало. Когда девушка наконец ослабила хватку, Владимир начал рассказывать.

— Ты ведь успел что-то крикнуть перед тем, как отключился? Что-то вроде «застрели его»? — я кивнул. Память у меня не отшибло. — Тогда Вадим среагировал на крик и выстрелил в твою сторону, но не попал. А Настя пальнула в него в ответ. Мы уже посмотрели наши записи с разных ракурсов. Хорошее попадание в голову. Мы предполагаем, что он не выжил.

— Не очень-то много я пропустил. А что с батарейкой?

— С батарейкой все плохо. Вадим упал в реку. Вместе с устройством.

— И моим пистолетом?

— И твоим пистолетом, — подтвердил Володя. — Мы так и не нашли его.

— А что остальные? Те, кто был на мосту?

— Те, кого ты отделал гаечным ключом, живы, разумеется. Немного покалечены, но все заживет.

— Так значит, что мы провалились? — разочарованно спросил я.

— Нет, не совсем. У профессора еще остались наработки и чертежи. Они с Ильей останутся у нас, будут продолжать свои исследования.

— Кирилл, конечно же, приложил немало усилий, чтобы они остались?

— И снова нет. Они сами изъявили желание. Кирилл был слишком занят, чтобы как-то влиять на ситуацию с ними. То наша новая операция, то еще что-то. Но с Ильей они умудрились подружиться.