Объект насилия - Борис Седов

– Может быть, и кричала. Может быть, кто и слышал, да решил не совать нос не в свое дело. Серж, скажи, следов пыток на теле не обнаружено? Она обмочилась со страху, как прошлые жертвы?

– Не знаю, Денис.

– Может быть, она была пьяной? Или под действием наркотиков?

– Да говорю же, не знаю! – вспылил Котляров. – Вся информация напрочь закрыта и охраняется надежнее золотого запаса. Чем удается разжиться, тут же делюсь с тобой. Кстати, насчет наркотиков и алкоголя. Навряд ли. У меня есть данные по этой несчастной… Погоди, сейчас файл открою… Та-а-ак, Зыкова Татьяна Петровна, 1987 года рождения, временно не работающая. Короче, девочке было восемнадцать. Проживала с родителями и младшим братом, учащимся школы, на улице Коммуны, 48. Это как раз в двух шагах от Ржевского лесопарка. Родители: отец военнослужащий, мать медицинский работник. В общем, девочка из приличной семьи. Наверное, собиралась этим летом куда-нибудь поступать…

– Серж, давай без эмоций и предположений, – перебил я. – Гони только факты.

– А факты закончились. Это пока все, что успел накопать по этой Татьяне.

– А еще сможешь? – Мне было стыдно. Мне давно было стыдно перед двоюродным братом! Сколько информации он уже слил нашему телеканалу, и все за простое спасибо! Не дождался даже давно обещанной мною коробки пива. – Знаешь, что мне очень хотелось бы знать? Была ли у Татьяны собака?

– Пытаешься понять, почему эту дуреху понесло поздно вечером в лесопарк? – прочитал ход моих мыслей Котляров. – Что ж, вполне вероятно, что она пошла туда погулять с собачонкой. Я скажу своим разгильдяям, они наведут справки.

– И не только про собаку, Серж. Вообще все, что возможно, про эту Татьяну. Чем жила, с кем общалась, был ли у нее парень, часто ли ходила в лесопарк. Понимаешь, меня смущает один вопрос. Все предыдущие жертвы маньяка были найдены вблизи жилых массивов. В тот момент, когда подверглись нападению, они куда-то целенаправленно шли…

– Особенно та наркота, которая готовила укол героина в подъезде, – поддел меня Котляров, но я не обратил на это никакого внимания.

Продолжал:

– …А Татьяну за каким-то лядом занесло в самый глухой угол Ржевского лесопарка. Хотел бы я понять, каким образом. По-моему, есть только три варианта. Либо она забрела туда, гуляя с собакой; либо ее туда принесли уже бесчувственную, связанную или мертвую;

либо она пришла туда с человеком, которому доверяла. Короче, со своим близким знакомым. А этим близким знакомым мог быть либо сам Нумератор, либо приятель Татьяны, которого Нумератор сумел посадить на измены настолько, что тот просто сбежал, бросив подругу. А теперь шифруется, помалкивает, знает, что если об этом узнают, его загнобят, об него будут вытирать ноги. Но это же бесценный свидетель! Его надо вычислить!

Котляров слушал-слушал мои рассуждения, долго крепился, но наконец не выдержал, расхохотался:

– Ха-а-а, братишка! Да ты никак решил заделаться Шерлоком Холмсом! Что ж, флаг тебе в руки! Только не увлекайся и держи меня в курсе. А то можешь влипнуть. Тебе скинуть на почту то, что я сейчас рассказал?

– Нет, не надо. Я все записал, – сказал я, попрощался с Серегой и поспешил в редакцию новостей. Информацию о том, что очередной жертвой маньяка была некто Зыкова Татьяна Петровна, 1987 года рождения, дадут через десять минут в шестичасовом выпуске «новостей».

…В семь вечера у меня в кабинете нарисовалась Латынина, сунула мне два листа распечатки сегодняшнего обращения к телезрителям и по укоренившейся привычке без спросу свистнула у меня сигарету. Я решил, что это хороший признак. Похоже, давление пара в Ольге начинает понемногу спадать.

– Нам уже дали время, не интересовалась? – спросил я, делая вид, что читаю, хотя на самом деле украдкой наблюдал за Латыниной, уютно устроившейся в своем любимом кресле в углу кабинета. Сегодня на нашей ведущей были не привычные драные джинсы и топик, а строгий деловой костюм. Волосы туго стянуты в хвост.

«Подготовилась к сегодняшнему эфиру», – понял я.

– Будет окно в двадцать два двадцать. Лимит десять минут. Укладываюсь… Ну как? – Ольга имела в виду текст обращения.

– Как всегда супер! – похвалил я, хотя не прочитал ни строчки. Отвинтил колпачок ручки, подписал оба листа, положил их на край стола и пожаловался: – Что-то с утра гложет меня тревога. Не пойму, почему.

Ольга молчала. И демонстративно даже не смотрела на меня. Ей куда интереснее был столбик пепла на конце ее сигареты. В высоту столбик уже достиг сантиметров трех.

«Сейчас обрушится», – подумал я.

– И что, есть поводы для этой тревоги, Забродин?

– Если бы был хоть какой-нибудь повод, было бы проще.

– Странная у тебя логика. – Латынина в последний момент успела донести сигарету до пепельницы. Трехсантиметровый столбик рухнул точно туда, не успев нанести никакого урона ни Ольгиной юбке, ни моему журнальному столику. – Жизнь прекрасна, все лучше некуда, вот только почему-то гложет тревога. И не понять, почему. Так?

Я улыбнулся:

– Именно, так.

– Все ясно. Либо устал, либо рехнулся… Хм… На этот счет могу дать два совета: обратись к психиатру. Или напейся.

– Было бы с кем. – Я поднялся из-за стола и перебрался к Ольге поближе, в соседнее кресло.

– А что, Катерина не пьет? Я покачал головой:

– Если бы и пила, ей сейчас нельзя.

– Как она, кстати?

«А ведь Ольга, пожалуй, единственная в нашей редакции, кто ни разу не поинтересовался здоровьем Кати, – отметил я. – Теперь этот пробел восполнен».

– Поправляется, – лаконично ответил я. Вдаваться в подробности, вести с Латыниной разговоры о Катерине не было никакого желания.

Вот только Ольга была иного мнения.

– Денис. – Она повернулась ко мне и впервые за сегодняшний день удостоила меня взглядом.

А я подумал, что она очень редко называет меня по имени. Обычно: «Забродин, Забродин…» А сейчас вдруг: «Денис».

Не настало ли время для выяснения отношений?

– Что, детка? – Я произнес это как можно мягче, постарался пропитать этот вопрос любовью и лаской. Если честно, мне очень хотелось, чтобы наши отношения с Ольгой наладились.

Она молчала.

– Что, детка? – повторил я.

– Ну, в общем… Я хотела спросить, у вас с Катериной, это серьезно?

Я улыбнулся и сокрушенно покачал головой.

Вопрос восьмиклассницы, но никак не умудренной жизненным (в том числе, и любовным) опытом, ядовитой и даже в какой-то мере стервозной Ольги Латыниной – одного из ведущих специалистов крупной телекомпании. Непостижимо! Конечно… бабы… хрен их разберешь!

– Катерина будет жить у меня, пока окончательно не поправится. Потом поедет домой.