Джек Ричер: Часовой - Эндрю Чайлд

— Ситуация с журналисткой — совсем другое дело. Она не была ненужным свидетелем. Просто она что-то знала. В архиве что-то нарыла. Скорей всего, нашла информацию, с помощью которой можно определить, кто русский агент. Поэтому ее и убили. Чтобы заставить молчать. А нас Клостерманн считает просто жадными дурачками. Думает, мы поверили в его байки про то, что он занимается историей своей семьи. А когда увидит, как мы рады продать ему сервер, еще раз уверится, что мы не понимаем, какую информацию он хранит. А это значит, убивать нас ему нет никакой надобности. Более того. Это для него было бы опасно. Зачем привлекать к себе лишнее внимание? Русские очень не любят лишних рисков.

— А можно ли оставлять Расти копию сервера? Вдруг он случайно наткнется на секретную информацию, а это ведь может случиться в любой момент, как случилось с журналисткой. Разве Клостерманн не посчитает это ненужным риском?

— Такое может случиться. Если он узнает, что у Расти есть копия.

— Если вы скажете, что у него нет копии, думаете, он вам поверит?

— А я не стану его обманывать. Просто сделаю так, что он сам придет к этому выводу.

— Но как?

— Вы можете дать мне его номер?

Сара достала мобильник, включила и пальцем стала перелистывать страницы.

— Вот он. Набрать?

— Нет, спасибо, — ответил Ричер, доставая аппарат, который купил для него Резерфорд. — Диктуйте.

— А почему не позвонить с моего? Вот номер, он уже на экране.

— Тогда он останется у Клостерманна. А по номеру можно отследить телефон.

— Если он не представляет угрозы для вас с Расти, какую опасность мне от него ждать?

— Возможно, никакой. Но ведь не только русские не любят ненужных рисков.

Экономка Клостерманна с ледяным голосом отозвалась сразу. Она заявила, что хозяин ее ответить не может, но Ричер успел намекнуть о том, что недавно найдена одна вещь, представляющая для мистера Клостерманна большую ценность, и через две минуты Клостерманн взял трубку.

— Превосходная новость, — сказал он. — Вы быстро работаете. Когда вы его нашли?

— Минут пять назад, — ответил Ричер. — Мы начали поиски, как только покинули ваш дом. И всю ночь шли по следу.

— И где же он был?

— На одном складе. Подготовленный к продаже.

— Целый и невредимый?

— Похоже, что так. Я, конечно, не специалист, но у нас есть мистер Резерфорд, и вот он не сомневается в том, что сервер полностью исправен.

— Приятно слышать. Куда прийти, чтобы забрать его?

— Я сам вам доставлю.

— Правда? Хорошо. Когда? И как скоро вы будете здесь?

— А как скоро у вас будут для нас денежки?

— Уже готовы. Лежат в сейфе.

— Тогда, может, завтра? Или, скажем, в субботу. Самое позднее, в воскресенье.

— А почему не сегодня? Утром. Прямо сейчас.

— Сегодня никак не могу. Рановато будет. Нам все-таки надо придумать, как сделать копию. Тут нужно специальное оборудование. Сервер, понимаете, это вам не ноутбук. Его нельзя просто взять и включить. Это больше похоже на очень большой внешний жесткий диск. Тут нужен компьютер, специальная программа. А поскольку мистер Резерфорд больше на город не работает, у него нет доступа к такому оборудованию. Ему придется просить об этом одного приятеля. У него есть такой в Нэшвилле, может помочь. Если не получится, придется ехать в Ноксвилл.

— А зачем вам-то нужна копия?

— Вообще-то, я думаю, не нужна. Но хочется. Вы говорили, там есть какие-то документы из городского архива. А вдруг попадется что-нибудь интересное? А если после того, как уладится проблема вирусной атаки, возникнут проблемы с запуском оцифрованного архива в открытый доступ, — мистер Резерфорд подумал, что он мог бы передать городу копию в дар. Чтобы показать властям, что он не держит на них зла.

— Это очень великодушно с его стороны. Но дело тут вот в чем, мистер Ричер. Как я сообщил вам вчера, я человек очень нетерпеливый. Если я чего хочу, то терпеть не могу ждать. И предлагаю вам вот что. Привозите мне сервер прямо сейчас. Или, если хотите, я сам за ним приеду. Мне абсолютно без разницы. И если впоследствии с цифровым архивом возникнут проблемы, я от имени мистера Резерфорда лично отдам копию городским властям. Что вы на это скажете?

— Честное слово, не знаю. Мистер Резерфорд в некотором смысле с нетерпением ждал, когда он сможет заглянуть, ему было любопытно посмотреть, что там есть. Поближе, так сказать, познакомиться с историей города. Ведь как раз сейчас у него есть на это время.

— А вы сами-то видели эти документы?

— Вообще-то, нет еще.

— Скука смертная. Уверяю вас. Если, конечно, у вас нет личного интереса, как у меня, например. А так, тоска зеленая. Подробнейшие отчеты о прениях, скажем, на тему, сколько голов кур разрешить держать в личном подворье. Или по поводу разрешения гражданам продавать свежую рыбу на дому. И все в таком роде. Так что везите сервер прямо сейчас, мистер Резерфорд ничего не потеряет. Зато я буду очень вам благодарен.

— Интересно насколько?

— Скажем, тысяча долларов сверху?

Ричер промолчал.

— Две тысячи? — прибавил Клостерманн.

— Давайте сделаем так… Пять тысяч сверху, и я буду у вас не позже чем через полчаса.

Ричер достал из шкафа второй клонированный сервер, отнес его в багажник автомобиля Марти, сел за баранку и в одиночку отправился к Клостерманну. При этом он чувствовал себя как бейсболист внизу девятого иннинга. На бите, счет ничейный, два аута, два страйка. Один-единственный шанс на победу, если не будет дополнительного иннинга. А если будет, противник введет пинч-хиттера. Нового игрока, из другой лиги. Не выходившего на поле в стартовом составе, просидевшего всю игру на скамейке запасных. Темную лошадку. Но с крутой репутацией.

Ричер подкатил к началу подъездной дорожки. Нажал на кнопку внутренней связи, назвал свое имя, подождал, пока откатятся ворота, заехал на территорию и остановил машину на том же месте, где она стояла днем ранее. Поднялся по ступенькам крыльца, подошел к парадной двери. Экономка уже ждала его. В том же черном платье, что и вчера. И фартук тот же. Волосы так же зачесаны вверх и собраны в такой же точно пучок. Она поприветствовала его все тем же тихим, спокойным голосом и пошла впереди по коридору, легко скользя по выложенному изразцами полу мимо портретов на стенах, прямо к двери справа в самом конце. Постучала, открыла и отступила в сторону, давая Ричеру пройти. Клостерманн был уже там, сидел в своем кресле. В черном костюме, белой рубашке и узком черном галстуке. В этот день волосы его были причесаны несколько более тщательно. Такое впечатление, будто он собрался на похороны.

Клостерманн отложил газету и встал.