Истинное зло - Грег Айлс

Большинство людей тоже охотятся, не считая тех, в ком цивилизация вытравила древние инстинкты. Охота ведется по-разному и в разных местах: на бирже, в офисах, в лабораториях ученых, на темных улочках городов. Есть и те, в ком не угас дух подлинной охоты. Алекс одна из них, и это определяет ее характер. Рожденная с кровью охотника, она просто следует своей судьбе, заключенной в генах предков.

Теперь она охотится за ним.

Морс предстояла трудная работа. Элдон умел прятаться лучше всякого животного. Он мог оставаться невидимым даже для людей, проходивших в нескольких футах от него. Взять хоть сегодняшний день. Он не стал в панике нестись через всю страну, как поступили бы на его месте большинство преступников. Нет, он жил спокойно, среди живой природы, в нескольких милях от места, где его искали.

После убийства Элдон часто впадал в странную летаргию вроде тех, что возникают у змей. Нужно время, что освоиться с крупными событиями. Конечно, потом он снова начнет двигаться и искать очередную цель. Но пока кровь текла в нем медленно и неохотно, а кипевшая вокруг жизнь казалась очень бурной и почти пугающей. Нечто подобное он уже испытывал раньше. Порой Тарвер сам чувствовал себя каким-то ретровирусом, не то живым, не то мертвым, просто куском спирали, фрагментом ДНК, вечно пытающимся прицепиться к любой клетке. Он подозревал, что большинство людей ведут себя так же: полуспят, полубодрствуют, плывут куда-то наугад, пока не проникнут сквозь защиту другого человека. Внедрившись в чужую жизнь, они начинают действовать, чувствовать, функционировать и бешено размножаться. А затем рано или поздно наступает момент, когда они убивают тело своего хозяина. Как все эти озабоченные женщины и мужчины, ищущие помощи у Раска. Большинство уже прицепились к новому объекту и делают конвульсивные движения, стараясь вырваться из прежней оболочки, высосанной ими до конца. И если понадобится, каждый из них готов убить.

Элдон прислушался к шуму ручья, и его мысли потекли в ином направлении. Иногда у него случались проблемы с опорожнением кишечника. Прежде чем его приемный отец уверовал, будто Тарвер избран рукой Божьей для ловли змей, он его немилосердно избивал. Гнев, копившийся над головами его родных сыновей, жена умело переводила на Элдона, которому отводилась роль громоотвода. Тогда Тарвер ничего этого не понимал; ему была понятна лишь боль. Даже сейчас на его теле оставалось не менее дюжины ожогов – память о безумных попытках приемного отца доказать, что он не принадлежит к избранным и на нем лежит печать дьявола. Ожоги считались доказательством греха. Элдона прижигали раскаленным железом, его использовали в церкви во исполнение слов святого Луки: «Се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью, и ничто не повредит вам». Для скептиков имелся еще святой Марк, тысячи раз звучавший в ушах Тарвера до того, как ему исполнилось пятнадцать: «Будут брать змей; и если что смертоносное выпьют, не повредит им; возложат руки на больных, и они будут здоровы».

Звонок мобильника так неуместно прозвучал в лесу, что многие звери насторожились и застыли. Элдон дождался третьего сигнала и взял трубку:

– Да?

– Доктор Тарвер?

Элдон моргнул, прежде чем ответить:

– Да.

– Это Невилл Берд. Кажется, я его поймал, сэр. По крайней мере, раскусил.

– Продолжайте.

– Помните, о чем мы говорили? Про механизм.

– Да, я слушаю.

– Эндрю Раск только что зашел на голландский сайт. Похоже, там существует что-то вроде авторизации. Ему нужно идентифицировать свою личность.

– И что?

– Ну… если он проделает то же самое завтра, мы будем знать, что это ключ, верно? И что если он этого не сделает, скажем, послезавтра, это активирует определенные процессы. Какие именно, вам виднее.

Элдон почувствовал, что ему трудно адаптироваться к потоку современной жизни.

– Отлично. Перезвоните мне, когда… будете уверены.

Невилл Берд тяжело дышал в телефон – похоже, его озадачила странная пассивность заказчика.

– Хорошо, доктор. Что-нибудь еще?

– Нет.

– Ладно.

Связь оборвалась.

Тарвер нажал кнопку отбоя, подтерся сорванной с куста зеленью и медленно двинулся к мотоциклу. Проходя мимо сосны, он увидел, что в сухой хвое что-то зашевелилось, и насторожился. Вместо того чтобы остановиться, как поступили бы другие люди, доктор выбросил вперед правую ногу.

Толстая черная змея поднялась с земли, раскрыв молочно-белую пасть с двумя длинными зубами. Водяной щитомордник. Кончик хвоста дрожал, но никакого звука не было. В отличие от гремучей змеи у щитомордников нет погремков. Зато свою территорию они умеют защищать не менее отчаянно.

– Agkistrodon piscivorus, – пробормотал Элдон. – Надеюсь, ты доброе предзнаменование, мой друг?

Рептилия, казалось, была озадачена его бесстрашием. Шагнув вперед, Тарвер открыл рот и подвигал языком – старая привычка охотника за змеями. Щитомордник не так красив, как королевский аспид. Но аспиды вообще редкость, а тот, которого он поймал раньше, почти наверняка уже мертв. Даже если он укусил агента Морс, та скорее всего выживет. Но она уже никогда не будет прежней. Она вкусит духа вражды, которую Бог наложил на змею и человека, и поймет, что на сей раз ей предстоит особая охота.

Щитомордник сделал выпад в сторону доктора, демонстрируя серьезность своих намерений. Элдон рассмеялся и обошел вокруг змеи. Ее туловище было толщиной с его руку, а ромбовидная голова достигала размеров большого кулака. Такая змея могла внушать страх. В определенных случаях она сойдет за очень веский аргумент.

– Я истинно верю, – произнес он нараспев, – что ты служишь знаком возрождения.

Он водрузил на плечо брезентовый мешок и устроился на «хонде», а его смех эхом разносился в глухом лесу.

Крис сидел за кухонным столом, просматривая медицинские карты, когда зазвонил телефон, который дала ему Алекс. Бен находился в гостиной и занимался игровой приставкой, но они видели друг друга через открытую дверь. Пасынок уже спрашивал о новом мобильнике, и Крис объяснил, что его выдали ему на работе. Он думал, что, наверное, не надо отвечать, а перезвонить, когда Бен ляжет спать, но это могло занять много времени. Покосившись на приемного сына, Шепард встал и потянулся рукой за холодильник, где хранил свой «тридцать восьмой». Сунув его в карман, он взял мобильник и фонарь и, подойдя к входной двери, крикнул:

– Я выйду на улицу, там связь лучше!

Бен даже не повернул головы.

– Алекс? – спросил он, спустившись по ступенькам. – Как твои дела?

– Неважно.

– Голос расстроенный.

– Сегодня не самый хороший день.

– Сочувствую. Прими еще атриван.

– Я бы с удовольствием, но завтра тест на наркотики. Отказаться нельзя.