Месть темного бога - Линн Флевеллинг

Направив своего коня рысью по бульвару на север, он скоро достиг первых ворот. Стражник мельком глянул на его пропуск и жестом предложил ему выехать на Жатвенный рынок. Он был меньше, чем рынок у Морских ворот, и в это время года на нем было не так много торговцев. Ворота, ведущие за городскую стену, были открыты, сквозь них тянулся поток повозок; многочисленные гостиницы и таверны окружали рыночную площадь. Присмотревшись к уличным указателям, Алек убедился, что знает теперь, где начинается улица Ножен, и направился через площадь к следующим воротам, чтобы продолжить свою прогулку по Кольцу.

Следующая секция использовалась как загон для скота Алек ехал мимо небольших отар овец, стойл для коров и быков, сосредоточенно жующих сено из кормушек под бдительным присмотром ребятишек. У внутренней стены в землю были вкопаны вместительные цистерны. Хотя стадо, которое здесь содержалось, казалось не таким уж большим, было ясно, что в случае осады за городскими стенами можно держать достаточно животных, чтобы обеспечить защитников пищей надолго.

Проезжая галопом по северной части Кольца, Алек через некоторое время начал встречать признаки того, что здесь живут и люди: к стенам лепились грубые дощатые лачуги, окруженные мусорными кучами. Обитатели выглядели мрачными оборванцами, худые детишки и тощие собаки рылись в отбросах и провожали проезжающих голодными взглядами.

Когда Алек поравнялся с одной из этих хижин, чумазый ребенок в рваной одежде метнулся почти под копыта его коня. Алек резко натянул поводья, чтобы не раздавить малыша, и тут же оказался окружен толпой малолетних нищих, визгливыми голосами клянчивших подачку. В дверях лачуги появилась простоволосая женщина и стала недвусмысленными жестами приглашать его внутрь. Кроме рваной юбки и шали на плечах, на ней ничего не было, да и шаль она тут же сбросила, что-то крикнув юноше.

Алек поспешно выудил несколько медяков и бросил их назад, чтобы дети убрались с дороги. Но чем дальше он ехал, тем больше на пути встречалось трущоб и тем гуще становились толпы нищих.

Следующие ворота были уже видны, когда Алек заметил троих мужчин, с интересом наблюдавших за ним. Когда он подъехал ближе, они поднялись со скамьи перед покосившейся палаткой и вышли на дорогу. Это были крупные мужчины, каждый из которых, наверное, оказался бы сильнее Алека, и у всех за поясами торчали длинные ножи. Алек раздумывал, повернуть ли ему назад или, пустив коня в галоп, попытаться прорваться, когда увидел, что навстречу едет отряд всадников в военной форме.

Зимнее солнце сверкало на их шлемах, одеты они были в синее, как и стражники у ворот, и вооружены тяжелыми мечами и пиками. Грабители с большой дороги поспешно скрылись между лачугами, и Алек благополучно добрался до ворот, проехал через них и оказался на Морском рынке.

Огромная площадь произвела на него такое же ошеломляющее впечатление, как и в первый раз. Остановившись на минутку, чтобы оглядеться, Алек увидел вдали широкую улицу Ножен и направил коня в ту сторону по проходу между лавками. Несколько освоившись в городе, Алек решил задержаться у харчевни, чтобы поесть. Спешившись, он купил ломоть мяса и кружку сидра, уселся на оказавшийся рядом ящик и принялся разглядывать снующую толпу.

«Не так уж и плохо в конце концов», — подумал он. Где он был всего шесть месяцев назад? Бродил по тем же горам, которые знал всю жизнь. А теперь он сидит в центре столицы одного из самых могущественных царств в мире, у него добротная теплая одежда, в кошельке звенит серебро. Он начинает, решил Алек, наслаждаться жизнью. Он как раз заканчивал трапезу, когда раздался громкий неровный звон колокола, перекрыв уличный шум. Толпа хлынула в ту сторону, откуда несся звук, и Алек присоединился к зевакам, распихивая их локтями.

По мостовой ехала телега, окруженная дюжиной солдат в синем. К задку телеги была прибита высокая пика; на ее острие болталась отрубленная голова. Челюсть ее дергалась при каждом толчке, остекленевшие глаза смотрели вверх, как будто и после смерти не хотели видеть выражения ненависти и отвращения на лицах тех, мимо кого проходила мрачная процессия. К пике стражники прибили дощечку с надписью, но буквы не были видны под потеками свернувшейся крови.

Алек поспешно выплюнул мясо, которое жевал, и опустил глаза. Похоже, куда бы он сегодня ни шел, всюду ему встречаются части мертвых тел. Неожиданно сзади его обхватила чья-то рука.

— Тебе нехорошо, молодой господин?

Лица Алека коснулось зловонное дыхание. Оглянувшись, он обнаружил, что в его рукав вцепился тощий молодой головорез. Худое лицо напоминало лезвие топора, что подчеркивалось тонким горбатым носом и выступающими зубами. Прядь светлых волос все время падала ему на глаза, и парень отбросил ее одной рукой, по— прежнему крепко держа Алека другой. Его одежда когда-то была нарядной, но по ее теперешнему виду и запаху Алек заключил, что это обитатель трущоб в северной части Кольца.

— Со мной все в порядке, спасибо, — ответил Алек, которому не нравилось, что незнакомец все никак не выпускает его руку.

— Некоторым такие зрелища не по нутру, — сообщил парень, осуждающе качая головой, хотя было непонятно, то ли ему не нравится зрелище насильственной смерти, то ли проявленная Алеком слабость. — Как я тебя увидел, так сказал себе: этот сейчас свалится с копыт. Может, тебе сесть вон там, пока слабость не пройдет? Хорошо кончил старый Вардарус, верно?

— Да со мной все в порядке, — настаивал Алек. — А кто такой Вардарус?

— Ты на его лицо сейчас смотришь, а если заглянешь в телегу, то увидишь и все остальное. Казнили сегодня утром за заговор против самого наместника, как говорят. — Парень умолк и смачно сплюнул. — Проклятый леранский предатель!

«Против наместника!» — подумал Алек, вспоминая веселого человека, с которым Миррини познакомила его на плацу. Вот теперь будет что рассказать Серегилу! Благородный Бариен, должно быть, шел как раз с казни своего неудачливого убийцы. Алек мысленно сделал заметку: спросить Серегила, что значит «леранский».

— Так ты в порядке, молодой господин? — еще раз спросил его обшарпанный спаситель.

— Да, все хорошо. — Алек коротко кивнул и оглянулся, высматривая своего коня. Когда он повернулся снова, парня рядом с ним уже не было. Изумленно покачав головой, Алек снова двинулся в путь.

Та часть Кольца, что была обращена к морю, охранялась гораздо строже. Пропуск Алека стражники внимательно рассмотрели, прежде чем позволили ему проехать в ворота. Теперь между стенами тянулись огромные загоны, где содержались лошади различных воинских отрядов Сотни животных были видны за оградой по обе стороны дороги Тут же располагались мастерские кузнецов, шорников, оружейников. Ремесленники добавляли шуму к ржанию коней. На каждом загоне виднелся знак воинской части; форма охраняющих их солдат тоже была разной. Алек сразу заметил шлем и саблю — эмблему царской конной гвардии, а чуть дальше — изображение пламени: его носили воины в синем, охраняющие город. Другие эмблемы и мундиры были ему незнакомы. Солдаты в небесно-голубых с белым туниках и эмблемой, изображающей летящего сокола, занимались табуном, состоящим из одних только белых лошадей. Другая группа носила темно-лиловую одежду, на которой была вышита свернувшаяся змея.