Хитничья жила - Дина Серпентинская

Желая сделать что-нибудь полезное, Валя стала заготавливать дрова. Приволокла к кострищу старое, полуистлевшее бревно, которое можно было проталкивать в огонь по мере прогорания. А также наломала сухих веток, натаскала палок: те, что тоньше, легко разломала руками, а на тех, что толще, попрыгала, и они треснули под тяжестью ее веса.

Вспотевшая и уставшая, она опустилась на бревно и вернулась к своей геологической задаче.

«Значит, так,– стала рассуждать Гордеева.– Здесь, на десятой точке, пробу отобрали из речных отложений – аллювия. Этот участок может быть интересен как демантоидная россыпь, но до подстилающих пород – плотика – не добраться, так как аллювиальная толща обычно мощная и вручную ее не перекопать. К тому же река – это постоянный водоток, и зерна демантоида могут перемещаться на некоторое расстояние от жилы… Где она по факту, никто не знает. Искать ее конкретно здесь – напрасная трата времени. Пусть Тимур и дальше промывает свой рыхляк, если ему так нравится, а я обойду другие точки».

Она достала топографическую карту и какое-то время изучала местность. Внезапно ее посетила блестящая догадка.

«Мне надо обратить внимание на шлихи, отобранные из делювия, то есть у подножия склона! А такие тоже есть. Возможно, коренник находится рядом, выше по склону, и тогда присутствие демантоида в пробе объясняется совсем легко. К примеру, жила частично разрушилась в результате выветривания, самоцветы перенеслись вниз временными ручьями – дождевыми потоками или талыми водами, а то и просто скатились под действием силы тяжести,– пришла к логическому выводу она.– Нужно найти примерное место отбора пробы. Если рядом есть какая-то возвышенность, то пойти вверх по склону и посмотреть, что там интересного. Вот! И почему я раньше не додумалась? Значит, так и поступлю!»

Валя понимала, что рассуждает очень уж оптимистично и в геологии все куда сложнее, но факт оставался фактом: при исследовании делювия шансы встретить жилу повышались.

Перед увольнением она успела сфотографировать листы с полевой документацией всех шести точек и этим вечером собралась детально изучить. А завтра, с утра, вооружившись не только молотком, но и знаниями, идти на точки, внимательно смотреть, искать…

Утром Валя предупредила о том, что на целый день уйдет в маршрут. Все для этого было готово.

–Одна? А не боишься встретить косолапого?– удивленно и вместе с тем восхищаясь ее смелостью спросил Тимур.

–Как ты сказал, он сам меня боится. Если что, фальшфейер наготове, а еще включу громкую музыку. У нас один геолог так и делал,– вспомнила она с улыбкой.– Врубал блэк-метал на всю катушку и шел на профиль под визги с воплями. Бедное зверье разбегалось кто куда.

–Ха-ха, я представляю! Лисы забивались в норы, мишки удирали, оставляя за собой лепёхи,– весело сказал Тимур.– Но ты смотри, давай пройдусь с тобой? И тебе не ссыкотно, и мне спокойнее.

Предложение показалось Вале заманчивым, но ей так хотелось выглядеть в глазах Тимура не какой-нибудь «ссыкухой», а бесстрашной геологиней, настоящей авантюристкой, что она решила отказаться.

–Мне не ссыкотно. А ты давай работай и не отвлекайся.

–Уверена? Это здесь более-менее открытое место, а туда дальше реально непроходимая тайга! Я как-то ходил смотреть и знаю,– предупредил всерьез обеспокоенный Тимур.

–Нашел кого пугать. Я в полях уже три года. Лазила и не по таким местам,– сказала Валя.– За меня не переживай. Если пойдем вдвоем и ничего не встретим, то просто потеряем день. А так хоть что-нибудь намоешь.

Логика в ее словах была, поэтому Тимур хоть нехотя, но согласился с ней и напоследок наказал:

–Ну смотри, только долго там не шастай! Возвращайся к трем. Мало ли чего… Чтоб не ждать до темноты. Если в три часа тебя не будет, то все бросаю и иду тебя искать.

–Окей, я поняла,– кивнула Валя.

На самом деле, ей нужно было пройти всего-то четыреста метров: по двадцатому профилю, затем от двадцатого к девятнадцатому, по девятнадцатому и еще сто метров от девятнадцатого к двадцатому, чтобы вернуться на начальную точку № 10. Такой вот круг, а если быть точнее, то параллелограмм.

По меркам поисковой геологии, маршрут был суперкоротким, но Валя не гналась за километражем. Перед ней стояла конкретная цель, которая требовала вдумчивого изучения, а не бестолковой беготни по местности.

Начала она с того, что забрала у Тимура джипиэску и посмотрела, в каком направлении идти. Если верить карте и описанию из полевой документации, то впереди ее ждало верховье долины мелкой реки, а пробу отобрали из аналогичного аллювия, но Вале нужно было убедиться в этом самой.

Она включила музыку и во всеоружии пошагала к одиннадцатой точке: за спиной рюкзак, в руке молоток, в одном кармане орущий телефон, в другом – фальшфейер. С такой амуницией никакой медведь не страшен.

Валя ошибочно считала, что профиль незалесенный. Стоило ей обернуться через десять метров, как ничего не было видно: ни места стоянки, ни сизой струйки дыма от костра. Лиственные еще не распустились, зато хвойные заполонили все. Коварные ёлки распушили лапы, которые не просто закрывали обзор, но и зловеще подрагивали, будто кто-то в них сидел.

Гордеевой невольно рисовались жуткие, пугающие образы. Ей, с ее богатым воображением, хоть вообще в маршруты не ходи! Она часто останавливалась, стучала молотком по стволу дерева и что-нибудь кричала, вроде «У-у-у-у!» или «А-а-а-а!»

Внутри все замирало, когда внезапно раздавался треск – оказывалось, это ломались и падали сухие ветки.

Валя не знала, насколько правдиво утверждение о том, что дикие звери сами сторонятся человека, а не воспринимают его как легкую добычу, но следовала одному важному правилу: всячески шумела, заявляла о своем присутствии, лишь бы избежать опасной встречи. Ее музыка играла для обитателей тайги; сама же Валя шла, настороженно прислушиваясь и приглядываясь ко всему вокруг.

Так и дошла до одиннадцатой точки.

Ей хватило беглого взгляда, чтобы понять: здесь делать нечего. Ельник расступился, и вывел ее к речушке. Судя по всему, пробу отобрали на пологом склоне из аллювия.

«Это россыпь, а значит, искать жилу без толку»,– отметила Гордеева.

Она считала, что россыпные демантоиды уступают по качеству жильным. Ведь, как известно, демантоид – хрупкий минерал. Его твердость по шкале Мооса59 – всего 6,5 (для сравнения: уалександрита – 8,5, у сапфира и рубина – 9).

В отличие от драгоценных камней с высокой твердостью, демантоид разрушался в россыпях. Просматривая шлихи под микроскопом, Валя часто отмечала, что ей попадаются даже не зерна, а их обломки с ребристым сколом. Поэтому-то поиск жилы, где камни целые, нетронутые, был в приоритете.