Случайный турист - Энн Тайлер

– Мюриэл.

Конечно, ей было известно ее имя.

– Ты думаешь остаться с ней насовсем?

– Пока что не знаю.

Мэйкон отметил, каким странным показалось это имя в старомодном накрахмаленном номере. Мюриэл. Необычное имя. И вдруг как будто незнакомое.

Когда он летел домой, его соседкой оказалась красивая молодая женщина в отменно сшитом костюме. Содержимое своего портфеля она выложила на откидной столик и пальцами с идеально ухоженными ногтями перебирала бумаги. Потом спросила, не найдется ли у Мэйкона ручка. Это показалось забавным: из-под флера деловой дамы проглянула истинная натура. Мэйкон ответил отказом, поскольку не любил одалживать свою чернильную авторучку. Соседка вроде даже обрадовалась и моментально убрала бумаги в портфель.

– Я была уверена, что умыкнула ручку из последнего отеля, – сказала она. – Выходит, это было в предпоследнем. Знаете, все эти отели перепутались в голове.

– Наверное, вы много путешествуете, – вежливо откликнулся Мэйкон.

– Не то слово! Иногда утром проснусь и только по гостиничной почтовой бумаге понимаю, в каком я городе.

– Ужасно.

– Нет, мне нравится. – Женщина поставила портфель под сиденье. – Только так и расслабляюсь. А дома вся на нервах, не могу усидеть на месте. Я предпочитаю быть… бегущей мишенью, так сказать.

Мэйкон вспомнил давнюю статью о героине: наркотик бесповоротно изменяет обмен веществ – раз попробуешь и, рад не рад, уже не остановишься.

Он отказался от обеда и напитков, соседка последовала его примеру и, умело соорудив подушку из жакета, заснула. Мэйкон раскрыл «Мисс Макинтош» и уставился на страницу, начинавшуюся словами «ее щетинистые брови, волосы, тронутые сединой…». Он так долго смотрел на них, что слова эти как будто зашевелились, и весь английский язык стал казаться мохнатым и щетинистым. Ожил динамик:

– Дамы и господа, наш самолет приступает к снижению…

Слово «снижение» выглядело новшеством, состряпанным авиакомпаниями.

В Балтиморе автобус-челнок подвез Мэйкона к автостоянке, где он забрал свою машину. Уже спустился вечер, над городом светилось бледное небо. Мэйкон рулил, а перед глазами его все еще стояли слова из «Мисс Макинтош», в ушах звучал вкрадчивый голос стюардессы: бесплатные напитки… командир корабля просит… поднимите и закрепите столики… Он хотел включить приемник, но не мог вспомнить, на какую станцию тот настроен. Наверное, на любимую Мюриэл музыку кантри. Из-за этого вдруг накатила усталость, не было сил нажать кнопку, и Мэйкон ехал в тишине.

На Синглтон-стрит он включил поворотник, но не свернул. Немного погодя поворотник сам собою выключился. По Чарлз-стрит Мэйкон поехал в свой старый район. Там припарковался, заглушил мотор и посмотрел на дом. Нижние окна были темны. Верхние мягко светились. Очевидно, он приехал домой.

Сара и Мэйкон решили купить новый диван. На это они отвели субботу, вернее, первую ее половину, поскольку после обеда Сару ждал урок. За завтраком Сара пролистывала мебельный каталог, выискивая отправную точку для окончательного решения.

– Знаешь, я подумываю о чем-нибудь таком цветастом, – сказала она. – У нас никогда не было цветастого дивана. Или это слишком вычурно?

– Не знаю, меня смущает зима, – ответил Мэйкон.

– Почему смущает?

– В смысле, сейчас, в середине июня, цветастый диван вполне уместен, а вот в декабре он будет смотреться странно.

– То есть ты хочешь что-нибудь однотонное.

– Даже не знаю.

– Или, может, в полоску.

– Не уверен.

– Шотландку, я знаю, ты не любишь.

– Не люблю.

– А как насчет твида?

– Тви-и-ид… – протянул Мэйкон.

Сара отдала ему каталог и стала загружать посуду в моечную машину.

Мэйкон рассмотрел картинки: модерновые угловые диваны, уютные диваны в ситцевой обивке, диваны в комбинированных тканях, стилизованные под разные эпохи. Потом с каталогом прошел в гостиную и оглядел место, где встанет диван. Старый диван, безнадежно промокший, и два кресла отправились на помойку. Мэйкон смотрел на голую стену и яркий, заново оштукатуренный потолок. Без мебели комната выглядела прозаично, словно контейнер. Или капсула. Точно, капсула. Мэйкон представил, как в этой капсуле несется сквозь космос.

Пока Сара одевалась, он вывел Эдварда на прогулку. Стояло теплое румяное утро. Соседи подстригали лужайки и пропалывали клумбы. С Мэйконом здоровались. После его довольно долгого отсутствия прежнее радушие исчезло, приветствия были суховаты. Возможно, это лишь казалось, однако Мэйкон старался всем напомнить, что он здешний старожил: «Не устаю любоваться вашими тюльпанами! Гляжу, ваша косилка все еще дышит!» Эдвард вышагивал рядом, неустанно виляя задом.

В кино и книгах герои, решившиеся на важные перемены в жизни, совершали их одним махом. Они уходили и уже не возвращались или женились и жили счастливо. В реальной жизни все это получалось не так четко. Скажем, Мэйкон решил вернуться домой, но был вынужден появиться у Мюриэл, чтобы забрать пса. Под ее осуждающим взглядом он складывал свою одежду, упаковывал пишущую машинку. Позже выяснилось, что кое-что он забыл – вещи, бывшие в стирке, любимый словарь, огромную керамическую кружку, из которой привык пить кофе. Конечно, за ними он уже не вернулся. Так и ушел, намусорив, наследив.

Когда Мэйкон привел Эдварда домой, Сара поджидала их в палисаднике. В желтом платье, подчеркивавшем ее загар, она выглядела очень привлекательно.

– Я беспокоюсь об азалиях, – сказала Сара. – Кажется, весной их подкармливают?

– Вроде бы. По-моему, они живы-здоровы.

– Да, в апреле. Или в мае. Но сделать это было некому.

Мэйкон уклонился от комментария. Он предпочитал делать вид, что в их жизни все как обычно.

– Ничего, у Розы полно всяких удобрений, – сказал он. – На обратном пути заедем и одолжимся.

– И лужайку никто не засеял.

– Лужайка выглядит замечательно, – сказал Мэйкон напористее, чем хотел.

Они заперли Эдварда в доме и сели в машину. Сара взяла с собою газету с объявлениями о продаже мебели.

– «Современные товары для дома», – прочла она. – Но это аж на Прэтт-стрит.

– Давай заглянем, – сказал Мэйкон. Прэтт-стрит была одной из немногих улиц, куда он знал дорогу.

Они выехали из арок древесных крон, в машине стало жарковато, и Мэйкон опустил стекла. Сара подставила лицо солнцу.

– В такой денек тянет искупнуться, – сказала она.

– Можно, если останется время. Вообще-то я хотел пригласить тебя на обед.

– Ой, а куда?