Лето волков - Виктор Смирнов

Юрась, наверно, был на самой вершинке и оглядывал склоны. Увидит или нет? Вместе со страхом пришло чувство радости: приполз куда надо.

…Солнце, высунувшееся из-за леса, слепило Юрасю глаза. Приставив ладонь козырьком, Юрась осмотрел склон, полого уходящий к лесу. Поблескивали оконца бочажин. Постанывали лягушки. С другой стороны холм почти отвесно обрывался к реке. На той стороне, за кустом ивняка, Гедзь, Дрозд и Степаха устанавливали на треноге МГ.

Было тихо, даже благостно. Лес дышал запахом вереска. Юрась скрестил и развел руки, показывая командиру, что беспокоиться не о чем.

Внизу, у дороги, к Горелому и Юрасю подбежал Сенька:

– Едут! Трое! Бухгалтера взяли с собой. А этот, Попеленко-ястребок, у них на разведке. Смех! Карабин дрожит, и сам трясется!

Горелый зевнул. На том берегу пулеметчики уже установили в верболозе МГ. Ствол, высунувшись из кустов, смотрел на реку.

– Нехай в воду войдут, – сказал Горелый. – Трошки посмеемся.

Юрасю уже стало смешно: прикрыл ладошкой рот. Они встали за стволы осокорей.

Иван дополз до вершины. Отсюда был виден весь диск солнца и, далеко в обе стороны, река. По Инше плыл буреломный мусор. Взгляд задержался на полуторке. Лейтенант вгляделся. Из кабины торчали зеленые ветви. Течение играло с ними, заставляя то окунаться в воду, то выпрыгивать. Река сама принесла этот зеленый знак, который должен был показать, что подмога пришла. От бессилия и отчаяния Иван опустил голову.

…Попеленко, выйдя к реке, сразу увидел свежую ветку ольхи в кабине полуторки. Присмотревшись, заметил и пулемет на другом берегу. Хлопцы Гупана были на месте. Молодец лейтенант! Обернувшись к лесу, где, за деревьями, его сигнала ожидали Глумский и Яцко, Попеленко призывно взмахнул рукой. На песчаной дороге показалась телега. Яцко шагал сбоку, держа руку на мешках.

Глумский подвел лошадь к реке. Кобыла сунула губы в воду.

– Ветка в машине, – прошептал ястребок. – Вон пулемет: Гупан прибыл.

Глумский посмотрел на заросли верболоза. Никого не было видно. Но председатель знал, что его команда затаилась там и ждет.

– Ну, пошла!

Яцко влез на телегу и обхватил мешки руками, беспокоясь, чтобы на глубине их не унесло течением. Лебедка неохотно, чувствуя, что вода поднялась, вошла в речку. Глумский щелкнул кнутом.

Из-за деревьев наблюдали за переправой Горелый, Юрась и Сенька. Юрась хотел выйти на дорогу и удивить глухарчан. Горелый удержал его:

– Пусть дойдут до середины!

Трое глухарчан залегли в зарослях верболоза. Они видели, что Глумский погнал Лебедку в воду, и, стало быть, все идет как по писаному.

– Ты здесь, – прошептал Валерик Малясу и указал место, – ты, Прокоп Лексеич, там, я тут… Как начнется, к дороге – и огонь по клятому врагу!

– А где враг? – спросил Маляс.

– Враг себя проявит. На то он и враг!

Телега была уже посреди реки, недалеко от газогенераторки. Колеса скрылись в воде. Река забурчала, зашелестела, встретив новое препятствие. Лебедка обмахивалась хвостом, сея брызги. Неожиданно кобыла стала погружаться.

– Брод размыло! – закричал Глумский. – Вот сюда, правее!

Подняв карабин, он вышел на более мелкое место. Попеленко взял под уздцы Лебедку, глаза которой стали бешеными от страха, и последовал за ним. Яцко сильнее обхватил мешки, готовый утонуть вместе с ними.

С середины реки был хорошо виден пулемет в лозняке, поставленный на станок, но сами бойцы были скрыты листвой.

– Добре попрятались хлопцы, – сказал Попеленко. – Теперь мы под защитой.

Он махнул пулеметчикам рукой. Те не ответили.

– Затаились, – одобрил их поведение ястребок.

Вода подтопила груз до половины. Яцко подкопался под мешки, приподняв их своим телом. Сам оказался в воде, но это его не волновало.

– Эй, воины! – раздался странный свистулечный голос.

На покинутом берегу, по-хозяйски расставив ноги, стояли трое. Как из-под земли выросли. Из-за поднимающегося солнца фигуры были неразличимы. Яцко помахал им рукой. Ему ответили.

– Хлопцы на месте, – бухгалтер был доволен.

– На Гупана не похоже, – сказал Глумский. – Бандиты на подходе, а они орут на весь лес. Вылезли, не прячутся!

– Може, военная хитрость? – предположил Попеленко.

Трое на берегу прятаться не собирались.

– Вот комедь, – сказал Юрась. – Може, пойти до них пообниматься?

– Чего штаны мочить? – бросил командир. – Сами до нас подойдут.

Пулемет на том берегу дал две короткие очереди. Веер брызг возник неподалеку от телеги. Пять-шесть пуль оставили новые дырки в колонках газогенераторки. Одну из дверец окончательно сорвало с петли, она булькнула и исчезла в реке.

– Вы шо, хлопцы? – закричал Попеленко. – Сдурели? Попасть можете!

До него донесся смех. Смеялись и пулеметчики, и те трое, на оставленном берегу.

– Давай, поворачивай обратно! – прокричал Юрась, сложив ладошки рупором. – Посидим, побалакаем.

– Шось непохоже, шо наши! – пробормотал Попеленко. – И товарища Гупана не видно.

– Да наши, – возразил Яцко. – Недоразумения какая-то. Поворачиваем.

– Стоять! – приказал Глумский.

Он удерживал Лебедку за повод. Течение омывало лошади бока. Кобыла, похоже, смирилась с участью утопленницы и равномерно махала по воде хвостом, отгоняя кровососов. Брызги летели бухгалтеру в лицо.

– Щас разберемся, – сказал Яцко, отплевываясь. И закричал троим на берегу: – Я буду жаловаться товарищу Гречко! Як фамилии ваши?

– Ваненько, Петренько, Козленько! – ответил Юрась. – Вертайся быстренько!

На другом берегу захохотали и дали очередь. Вода у телеги вскипела.

– Шо вы делаете, отвечать будете по закону! – Яцко завертел головой.

– Шось совсем не то, – вздохнул в тоске Попеленко. – Надо вертаться.

– Стоять! – повторил Глумский, передергивая затвор карабина.

К пулеметным добавились автоматные очереди, с глухарского берега. Фонтанчики воды вспухли рядом с глухарчанами.

– Бросай оружие! – крикнул Юрась. – Щас ударим прицельно!

Попеленко выронил карабин. Он исчез в воде, даже не булькнув. Глумский бросил свой карабин чуть в сторону, так что он оказался в кабине полуторки, рядом с ольховой веткой.

Яцко, следуя примеру товарищей, выпустил из рук папку с финансовыми бумагами.

– Шо ж оно такое? – сказал Попеленко. – Ветка ж на месте!