Шейх - Конни Мейсон

— И не пытайся, любовь моя, — улыбнулся Джамал. — Ты мне нравишься такой, какая есть.

— Раз уж мы заговорили об Англии, — заметила она, — то что ждет там Гаруна, Нафису, Зейнаб, Бен-Израэля и остальных? Они останутся твоими слугами?

— Из Нафисы, без сомнения, выйдет отличная нянька для нашего малыша. Моя мать, кстати, знает ее еще с тех времен, когда был жив отец, и они жили в Марокко. Хамет и 3ейнаб будут служить нам, если захотят. Мы будем им хорошо платить, и они смогут уйти, когда накопят достаточно средств и пожелают жить самостоятельно. Что же касается Бен-Израэля, то он великолепный врач, и я ни за что с ним не расстанусь. Он еще пригодится и нам, и нашим детям.

— Остается Гарун. Какой ты видишь его судьбу?

— Он не раз бывал со мной в Англии, ему уже знакомы и язык, и обычаи этой страны. Я готов предоставить ему то место, которое он захочет. В конце концов, Гарун мой друг, и это многое для меня значит. Мне хотелось бы видеть его рядом с собой, но если роль слуги ему неприятна, он может сделать свой выбор.

— Может ли? Как ты говорил, вы с ним вместе с самого детства. Ваши отцы тоже были дружны… Так неужели ты полагаешь, что Гарун захочет строить свою жизнь отдельно, независимо от твоей?

— Есть одна вещь, которую ты не принимаешь в расчет. Он отнюдь не беден. Ему причиталась весьма солидная доля с каждого нашего пиратского рейда. Я по дружбе посоветовал ему вкладывать деньги в те же банки, что и я. В итоге его деньги превратились в весьма солидное состояние. Мои доходы, правда, были много больше… Любовь моя, имею счастье сообщить тебе, что ты вышла замуж за невообразимо богатого мужчину. Мои владения…

— Постой, — мягко перебила его, Зара. — Мы обсудили с тобой всех, кроме Сахи. Мне кажется, она несчастна. Гарун не любит ее по-настоящему. Если он бросит ее, то что будет с ней в чужой стране?

— Не знаю, — пожал плечами Джамал. — Прости, но я не хочу сейчас думать о ней. Мне и своих забот хватает… Ох, прости, наших!

В холодный и сырой декабрьский день «Грабитель» бросил якорь в лондонском порту. Стоя на пронизывающем ветру и глядя на неприветливый, окутанный туманом берег, Зара подумала, что сама природа предостерегает ее; но тут же прогнала эту мысль. Они с Джамалом любят друг друга, и дитя их любви живет в ее чреве.

Путь из Марокко занял чуть больше шести недель. За это время все, кроме Сахи, научились сносно говорить по-английски. Рана Джамала почти зажила, и он снова стал самим собой. Зара, по крайней мере, могла судить об этом по тому, как часто он хотел заниматься с ней любовью.

— Готова ли ты ступить на этот берег?

Они, обнявшись, стояли на носу корабля.

Зара до бровей закуталась в длинную меховую накидку и с опаской посмотрела на лежащий перед нею порт с безликими строениями из известняка и угрюмой башней маяка.

— Здесь совсем не так, как в Танжере. Все какое-то серое и… грязное. Где горы? Где зелень? Где хотя бы белокаменные дома?

— Ничего такого здесь нет, Зара. Виной тому угольная пыль. Если ты хочешь увидеть зелень, то надо ехать в глубь страны. Горы же есть только в Шотландии и Уэльсе. Кстати, там расположено одно из моих имений. Думаю, оно тебе понравится.

— А куда мы поедем, когда сойдем на берег?

— В графство Кент, там мой дом. Мама не любит Лондон и большую часть времени проводит в провинции. Я пошлю Гаруна вперед, чтобы он предупредил ее о нашем приезде. О том, что мы поженились, ей пока знать необязательно.

Гарун просто скажет ей, что я прибыл не один, и попросит выделить моим гостям пять комнат.

— Ты полагаешь, это правильно? — несмело спросила Зара, которой пришлись не по душе подобные предосторожности.

— Что? Пять комнат? О, их там сколько угодно.

— Да нет, не говорить твоей матери о нас. О том, что мы муж и жена.

— Ты не так меня поняла, — успокоил ее Джамал. — Я просто не хотел, чтобы это сделал Гарун. Мы сами ей скажем.

— Как мне называть ее?

— Ее имя, полное имя Элоиза Бентли, леди Лендфорд. Но ты можешь звать ее просто «миледи», по крайней мере до тех пор, пока она сама не предложит тебе что-то другое. Вы сразу подружитесь, я уверен.

— Как далеко отсюда находится Кент?

— Путь туда не так уж долог, но я не хочу, чтобы ты утомилась в дороге. Ночевать мы будем в гостиницах. Ехать, конечно, можно и не останавливаясь на ночлег, но зимой это просто ужасно, особенно когда гололедица. Кроме того, так мы неминуемо нарвемся на «рыцарей дорог».

— А кто они?

— Бандиты, которые нападают по ночам на богатых путешественников, грабят их и убивают. Но не волнуйся, с нами этого не случится.

— Трап спущен, господин, — доложил капитан Брахим. — Если хотите, можете сойти на берег.

— Да, — ответил Джамал, — но сначала я пойду один. Надо найти большой экипаж, купить лошадь для Гаруна и нанять охрану, а потом все мы отправимся в Кент.

— А какие будут распоряжения относительно корабля?

— Если ты не против провести несколько недель в Лондоне, я постараюсь найти для «Грабителя» груз. И вообще, я решил наградить тебя за верную службу, так что отныне корабль твой у меня много дел в Англии, да и пиратский промысел мне надоел.

— Благодарю тебя, мой господин, твоя щедрость воистину не знает границ… — низко склонился перед ним капитан.

— Я долго не задержусь, — сказал Заре Джамал, когда Брахим ушел. — Не стой долго на холодном ветру, так легко простудиться. Лучше иди в каюту и жди меня там.

— Хорошо, любимый, — ответила она и поцеловала его. — Поторопись, мне не терпится увидеть твой дом и твою мать.

Наблюдая за Джамалом, легко сбегавшим по трапу на неприветливый английский берег, Зара снова подумала о том, как ей повезло. Она любила этого красивого мужчину всей душой, ей нравилось дотрагиваться до него, целовать его, чувствовать объятие его сильных рук. Острота наслаждения, которое они дарили друг другу вовремя любовных утех, не только не притуплялась, но открывалась каждый раз с какой-то новой, еще не познанной ими стороны. Все это было так, и казалось, теперь уже ничто не может помешать их счастью, однако Зару не оставляло странное, щемящее чувство. Англия — холодная страна, она поняла это с первого взгляда. Не изменится ли здесь Джамал? Неохладят ли свинцово-серые пейзажи его пылкую, страстную душу? Ведь он наполовину англичанин. До сих пор она знала только ту его часть, что взросла в стране жаркого солнца и раскаленных песков, но какова другая? А вдруг разговор об английской невесте был не случаен, и он просто готовил ее к тому, что рано или поздно им придется расстаться? У каждой земли свои законы, традиции и обычаи. Сумеет ли принять их она, берберская принцесса Зара? Примут ли они ее?

На душе у Зары было неспокойно. Есть ли здесь ее единоверцы? Не считается ли оскорблением для того, другого Бога произнести вслух «О Аллах!»? Да и услышит ли ее Аллах в этой чужой стране?