Айвири. Выбор сердца - Татьяна Серганова

Да, точно, это же была моя однокурсница. Мы с ней входили в лабиринт всего пару дней назад.

Девушка бегло осмотрела меня и неловко улыбнулась.

— Света и жизни.

— Жизни и света.

А я с в свою очередь осматривала её. Золотистые волнистые волосы заплетены в косы, которые она венцом уложила вокруг головы и закрепила. На стройном хрупком теле светлая блузка, с закатанными рукавами, и светло-голубая юбка, вышитая по краю желтыми цветами. Ничего общего с моим тёмным одеянием, в котором я буду должна ходить год. А возможно и дольше.

— Значит, Ардан, — тихо произнесла Мина, теряясь от пристального моего взгляда.

— Да. А ты?

— Меня направляют в Иллиум, — виновато произнесла она, наблюдая за мной. — Помогать старой Нэнни.

Ну конечно, работа, которая по велению отца должна была достаться мне. Я пыталась понять, что чувствую, узнав это. Несомненно, грусть, тоску по родному дому, отцу и младшему брату. И только. Моя судьба была в другом и, кажется, я смирилась с этим.

— Тебе понравится. Иллиум — красивое княжество. И Нэн поможет тебе освоиться, — нашла в себе силы улыбнуться я.

— Ты не злишься? — осторожно спросила Мина.

— На что? Лаари лучше знать, какой путь нам всем уготован. Твой лежит в Иллиум, мой в Ардан. И злиться на это не имеет смысла. Когда ты отправляешься?

— Завтра утром.

— Не передашь записку отцу? — с надеждой спросила я.

— Конечно, буду рада помочь, — с воодушевлением произнесла девушка. — Ты знаешь, а я всегда чувствовала, что именно ты отправишься в Адран. Ой, прости…

Поняв, что сказала лишнее, девушка прикрыла рот рукой и испуганно на меня уставилась.

— Ничего, всё нормально. И почему же?

— Не знаю. Ты всегда чем-то отличалась от нас, — пожала Мина плечами и, понизив голос, осторожно спросила: — Ходят слухи, что завеса совсем ослабла.

— Слухам не стоит доверять.

— А если это так… То тогда демонов уже ничто не удержит.

Вот только паники сейчас не хватало.

— Всё будет хорошо. Так я зайду к тебе вечером, хорошо? Передам записку.

— Да, буду ждать.

— Мне пора.

— Удачи, Айвири.

Я поспешила дальше, вышла во внутренний дворик, на мгновение застыв на ступеньках и вдыхая свежий воздух, щурясь от яркого солнечного света. Как же я скучала по этому, открытое окно не могло подарить это ощущение тепла и спокойствия.

Но времени мало, надо спешить.

Я спустилась по ступенькам на мощеную булыжниками дорогу и сделала два шага к арке, которая как раз вела к крылу ликанов. И вместо того, чтобы продолжить путь, внезапно остановилась.

Не знаю, как описать это чувство. Но только совсем недавно всё было хорошо, легко и по-летнему ясно, а тут ноги будто к земле примёрзли и сердце кольнуло от холода, который дрожью пронесся по телу.

Что это, откуда? Мне вдруг показалось, что я вернулась в свой старый кошмар, который вдруг обернулся реальностью.

Поворачивалась я очень медленно, тщательно контролируя каждое движение. Всем телом, развернулась на каблуках, пристально осматриваясь, пытаясь найти причину этого заледенелого страха и даже ужаса.

Белая стена соседней башни, узкие окна. Что же встревожило меня сейчас? Почувствовала чей-то взгляд? Но чей? И почему так бурно среагировала?

— Айвир-р-р-р-р-ри, — прошелестел ветер, налетев откуда-то со стороны.

«Нет! Этого не может быть! Это просто невозможно!»

— Айвир-р-р-р-ри…

Этот шепот я узнаю из сотен, из тысяч… Но как? Кто играет со мной? Кто пытается запугать?

— Всё в порядке? — спросила одна из наставниц, которая шла мимо и затормозила, увидев моё состояние.

— Д-да, — кивнула я, продолжая осматривать противоположную стену.

Оно там. Я знаю, что оно там. Чувствую.

— Айвири, — вновь позвала женщина, делая шаг ко мне.

Именно в этот момент одно из окон напротив стало медленно покрываться льдом.

Что может быть хуже кошмара? Только реальность, в которой этот кошмар воплотился.

— Лаари, спаси и сохрани, — прошептала я, начав медленно пятиться в сторону арки.

Как же так? Почему? Откуда? Такого быть не может. Ледяной демон никак не мог появиться в самом сердце обители. Блейна я вылечила, а никто иной не мог обратиться. Это невозможно.

Но изморозь уже начала подбираться к стенам, серебря вековые камни. И иней так ярко переливался и сверкал на солнце, что глазам становилось больно.

Надо было закричать, позвать кого-нибудь, а у меня слова кончились. Вот тебе и великая послушница, хранительница. Первая же трудность и я впала в панику, растеряв весь свой пыл. Можно было свалить всё на неожиданность, но это не имело значения. Такие нападения всегда неожиданы и ужасны.

— Айвири, что с тобой? — снова спросила наставница, подходя ближе и осторожно касаясь плеча. — Тебе плохо? Так и знала, что рано отпустили. Давай мне ручку, я отведу тебя назад. Ты еще не готова.

А за её спиной инея становилось всё больше.

— У-уходите, — с трудом прошептала я, не сводя глаз с окна.

Пусть оно было непрозрачным, но я всё равно знала, что там кто-то есть. И этот кто-то смотрит на меня.

— Что?

Женщина наклонилась ближе, пытаясь поймать мой взгляд, но я мотнула головой, наконец найдя в себе силы крикнуть:

— Уходите!

И почти с одновременно с этим витраж на окне разлетелся вдребезги. Но сотни острых, переливающихся на солнце осколков не упали на землю, а застыли в воздухе, прямо напротив черной дыры, которая раньше была проёмом.

— Что это?

Наставница прекратила попытки достучаться до меня и резко обернулась на звук, застывая в ужасе.

— Как же это так? — прошептала она, хватаясь за сердце и пятясь назад, пока не упёрлась в меня.

— Уходим! Сейчас же! — вновь закричала я, хватая женщину за руку и оттаскивая назад.

А там в дыре появился силуэт хрупкой девушки. Такой нежной, красивой и в то же время ужасной.

Фая.

Мы виделись с ней всего пару раз за время нашего путешествия с Иллиума до обители. Та самая послушница, которая не участвовала в спасении Блейна, потому что по словам девушек всё время спала или плакала. Бледная, молчаливая, с огромными глазами, в которых была одна пустота и слёзы. И когда её взгляд останавливался на мне, я всегда чувствовала непонятную неловкость.

И вот теперь эта послушница управляла холодом.

— Айвир-р-ри, — прошептала она, но её голос показался оглушительным в этой тишине.