Потерявшие имя - Август Северн

он получал правильные ответы на любой, даже неизвестный ему ранее материал. Осознавая свою странность (мамины упрёки после визита в их дом родственников), он выбрал профессию, которую стоило освоить — психиатрия. Поступить в университет было просто. Гораздо сложнее было выстроить отношения с сокурсниками. Точнее сказать с сокурсницами.

В школе девочки только строили глазки и пытались завести дружбу со странным мальчиком, способным помочь по любому «сложному» предмету. В университете стремления у девочек были те же, только опыта и возможностей больше. После одного неудачного контакта (Тадеуш «считал» как сокурсница собиралась устроить подлянку молодой мачехе и высказал своё негативное отношение к такому способу решения проблемы), за ним потянулся шлейф поклонника оккультных наук. Кличка «Хилер» не способствовала росту академического авторитета (после проведённых им трёх «операций» больные пошли на поправку, вопреки прогнозам лечащих врачей). После двух несданных экзаменов и за практики нетрадиционной (академической) медицины, Тадеуш был отчислен из университета (что его не расстроило).

На третьем курсе учёбы Тадеуш понял, что психиатрия его больше не интересует. Его страстью стала хирургия, позволявшая разорвать связь сущности (болезни), поселившейся в физическом теле человека (энергоструктуре, так точнее). Он был не согласен с устранением последствий, когда мог воздействовать на причину (что и показал на примере двух пациентах хирургического отделения больницы, когда был там на практике). А его неспособность зубрить текст, оказалась камнем преткновения на экзамене латинского языка. Железная Алиса (так прозвали студенты-медики неподкупную преподавательницу) слушала на экзамене, не проговаривая про себя текст экзаменуемого. Она жила мелодикой, гармонией мёртвых языков (древнегреческий, латинский), наслаждаясь звуками цитируя Гомера, Софокла, Цицерона, Вергилия на языках авторов. Вторым камнем преткновения на пашне академического образования стал преподаватель философии (маленький человек, не заслуживающий упоминания его имени). Этот «профессор» имел перед глазами только текст из книг (которым он преклонялся как ярый фетишист), не жил преподаваемым им материалом, а на экзаменах искал в ответах студентов контрольные слова (просчитывая в это время в голове, сколько стоит оригинал книги того или иного автора в редком издании).

Покопавшись в себе, Тед не нашёл опыта «обращения» с противоположным полом посредством слов. Все его «ученики» молча следили со стороны за его «операциями», не требуя комментариев. Деления между мальчиками и девочками не делал ни Доктор, ни преподаватели в университете. Из глубин памяти начал подниматься разговор с Доктором об обращении с сексуальной энергией, но так как сейчас это было не к месту, пришлось отстраниться от всплывающего воспоминания. Приняв решение, оставалось только найти способ перевести своё видение мира на академический язык (другой формы обучения Тадеуш не знал).

Живительная влага альтернативных знаний пролилась на благодарную почву — Джил впитывала теорию как губка. Подкрепление теории в практике настолько увлекло девушку, что она свела до минимума свои дежурства в госпитале, проводя всё освободившееся время в подвалах под пабом. Амбиции девушки и её знания позволили ей перейти от обязанностей официантки к управляющей пабом. Взяв в свои ловкие руки снабжение и бухгалтерию (разгрузив сына Старшины, помогавшего Теду с поставками алкоголя), она попросила не об увеличении оплаты или процентах от выручки. Ей казалось, что справедливой компенсацией за её труды будет возможность проживания в комнатах Теда (которыми он почти не пользовался). Разумность расчётов приведённых Джил (компенсация в размере оплачиваемой аренды за снимаемую ей комнату, давала существенную прибавку к её активному доходу), не оставила шансов для Теда устоять перед напором девушки. Опрометчивость своего поступка он, ввиду своей неопытности, ощутил на следующий же день.

— Тед, ты спал с женщинами? — Джил пристально посмотрев в глаза бармена, убедилась, что именно он «мается» в физическом теле, продолжила. — Я ни разу не видела тебя флиртующим ни с одним посетителем паба (мужики тебя тоже не интересуют).

Отвлёкшись от раздумий (шансы найти замену мальчику уменьшались с каждым днём), Тед обратил внимание на возбуждённое состояние Джил. Желая прочитать девушки и заодно успокоить, его рука легла на руку, призывно оставленную на стойке. Ребус состоял из двух частей приводящих к одному сложному для Теда решения — нужно что-то делать с сексом.

Джил по старой привычке сразу из постели отправилась за утренним кофе (в пять вечера). Не обнаружив кофеварки в комнатах Теда (хоть это она сообразила), ей пришла в голову мысль спуститься в паб, где ещё не так много народа. Открыв дверь, она нос к носу столкнулась с выходящим из своих комнат Кимом. Увидев молодое спортивное тело парня, она почувствовала нарастающее возбуждение. Желание пригласить его в комнаты, где стояла пустая кровать, ещё сохранившее тепло её тела, включила механизм развёртывания женского обаяния (три года без мужика). Ким, опустив капюшон с головы (чёрные перчатки на его руках резко контрастировали с бледной кожей лица, изрезанной наливающимися кровью шрамами), окатил её волной презрения, разглядывая с головы до ног. Молча надев капюшон на голову, мальчик развернулся, вернулся в комнаты, закрыв за собой дверь. Между дверью в комнаты Кима и Джил повисла облако мальчишеской обиды, стыда и злости. Облако начало медленно приближаться к заворожённой Джил. Приглушённый дверью истерический смех Кима вывел девушку из оцепенения.

Девушка впервые примерила на себя выражения «чувствовать себя облитой помоями». Осмотрев себя (спортивные трусы и майка, в которых она спала, чистые) и не нашла, к чему мог придраться Ким. Вернувшись в комнату, она приняла душ. Предоставив воде естественным образом испаряться с бархатной кожи, Джил медленно поворачиваясь, осматривала своё тело перед ростовым зеркалом (изъяны были, но не настолько критичные, чтобы копить деньги на пластическую хирургию). Когда вода испарилась, частично впитавшись в кожу, Джил всё ещё ощущала оставшийся негатив от взгляда Кима, как тонкая масляная плёнка покрывавшая всё её прекрасное тело (заслужившее достойного восхищения всех её партнёров по сексуальным утехам). Не находя физических изъянов, она прибегла к методу касания духа, которому её обучил Тед (надо им заняться).

Джил чувствовала привлекательную силу и отстранённость хозяина паба (которая её возбуждала, даже сейчас). Он мог свободно переходить в любое состояние (касание духа — это детский сад, если рассказы Теда — полная правда), а она могла войти в это состояние, только отрешившись от побуждений тела двигаться, сосредоточив внимание на дыхании, заняв медитативную позу. Опускаясь на белый мех ковра (Тед, обустраивая жилище для Кима, создал его точную копию в комнатах напротив), она почувствовала обнажённой коже больших половых губ, щекочущее касание мягких волосков. Это вызвало улыбку воспоминаний на её лице (оно прекрасно отражалось в зеркале, она вся была прекрасна и желанна. Будь она мужиком, тут же бы