Тихая сила. Как достичь успеха, если не любишь быть в центре внимания - Сьюзан Кейн

и Альберта Эйнштейна. Отпуская шуточки, которые нравятся его слушателям, сам он выглядит даже более довольным, чем они. Занятия профессора Литтла в Гарварде всегда пользуются большой популярностью у студентов и часто завершаются бурными аплодисментами.

Напротив, ниже пойдет речь о человеке совсем другого склада характера: он живет со своей женой в уединенном домике, расположенном на двух акрах земли в удаленном канадском лесу. Время от времени к ним приезжают дети и внуки, но в остальное время этот человек практически ни с кем не общается. На досуге он занимается музыкальной оркестровкой, читает книги и пишет статьи, а также длинные электронные письма друзьям, называя свои сочинения «электронными посланиями». Общаться же с другими людьми, в случае необходимости, он предпочитает тет-а-тет. На приемах он как можно быстрее уединяется с кем-либо для спокойной беседы или выходит «подышать свежим воздухом». Когда ему приходится много общаться или когда он попадает в конфликтную ситуацию, то буквально заболевает.

Удивитесь ли вы, если я скажу, что профессор, устраивающий целые представления на лекциях, и затворник, отдающий предпочтение жизни разума, — это один и тот же человек? Может, это и не вызовет у вас удивления, если вы вспомните, что все мы ведем себя по-разному в разных ситуациях. А раз уж нам свойственна такая гибкость, имеет ли вообще смысл говорить о различиях между интровертами и экстравертами? Не слишком ли мы спешим противопоставлять эти понятия: интроверт — это мудрый философ, а экстраверт — бесстрашный лидер? Интроверт — поэт или ученый-отшельник, экстраверт — диджей или глава команды чирлидинга? Нет ли в нас всего этого понемногу?

Психологи обозначают полемику вокруг этой темы дилеммой «личность или ситуация»: действительно ли существуют какие-то неизменные личностные качества или они меняются в зависимости от ситуации, в которой оказывается человек? Поговорите об этом с профессором Литтлом, и он скажет вам, что, несмотря на всю свою публичность и признание как преподавателя, он истинный, глубокий интроверт, причем не только в поведенческом, но и в нейрофизиологическом плане (при тестировании на лимонном соке, о котором шла речь в главе 4, слюна у него выделялась, как и положено интроверту). Учитывая все это, в полемике о «личности или ситуации» профессор Литтл держит сторону личности. Он убежден, что определенные личностные качества во многом определяют нашу жизнь и что они основаны на психологических механизмах и относительно неизменны на протяжении всей жизни. Этой точки зрения придерживаются многие известные люди: Гиппократ, Милтон, Шопенгауэр, Юнг, а в последнее время к ним можно отнести и ученых, которые проводят исследования с применением технологии fMRI и тесты на электропроводимость кожи[443].

Совсем другую позицию по этому вопросу занимают психологи-ситуационисты. Основным положением ситуационизма служит утверждение, что любые обобщения, делаемые нами по поводу человеческой личности, в том числе и в ее описании (застенчивый, агрессивный, добросовестный, покладистый), только вводят в заблуждение. Нет никакого ядра личности — есть только разные его варианты, проявляющиеся в ситуациях X, Y и Z. Позиция ситуационистов получила известность в 1968 году, когда Вальтер Мищел опубликовал свою работу Personality and Assessment («Личность и оценка»)», в которой поставил под сомнение идею о существовании ядра личности[444]. По мнению Мищела, ситуационные факторы определяют поведение таких людей, как Брайан Литтл, в гораздо большей степени, чем предполагаемые личностные качества.

В течение нескольких следующих десятилетий в науке преобладал ситуационизм. Постмодернистский взгляд на личность сформировался примерно в это же время под влиянием таких теоретиков, как Эрвинг Гоффман, автор книги The Presentation of Self in Everyday Life («Самопрезентация в повседневной жизни). Согласно этой точке зрения, социальная жизнь — это представление, а социальные маски и есть наше истинное я[445]. Многие исследователи выражали сомнение в том, нужно ли вообще говорить о существовании личностных качеств в каком-либо значимом смысле этого слова. У исследователей, занимавшихся типологией личности, возникли серьезные трудности с поиском работы.

Однако точно так же, как дилемма «природа или воспитание»[446] уступила место интеракционизму[447] (идее о том, что оба фактора определяют суть нашей личности и оказывают взаимное влияние друг на друга), так и дилемма «личность или ситуация» была вытеснена более глубоким пониманием происходящего. Специалисты по психологии личности признают, что мы можем стремиться к общению с другими людьми в 6 часов вечера, и к уединению — в 10 вечера, и такие отклонения вполне реальны и зависят от сложившейся ситуации. Однако те же психологи подчеркивают, что достаточно много факторов свидетельствуют в пользу предположения, что, несмотря на все эти отклонения, ядро личности все-таки существует.

Сейчас даже Вальтер Мищел признаёт существование устойчивых личностных характеристик, но считает, что они проявляются в соответствии с определенными закономерностями. Например, некоторые ведут себя агрессивно с людьми, равными им по статусу или с подчиненными, но покорно — с авторитетными лицами. Другие же ведут себя в подобных случаях совсем наоборот. Люди, которым свойственна чувствительность к неприятию, кажутся мягкими и любящими, когда чувствуют себя в безопасности, и ведут себя враждебно и стремятся контролировать происходящее, когда чувствуют себя отвергнутыми.

Впрочем, этот удобный компромисс порождает один из аспектов проблемы свободы воли, которая рассматривается в главе 5. Всем известно о психологических границах между тем, кто мы, и тем, как мы себя ведем. Но следует ли манипулировать своим поведением в доступных нам пределах или мы должны просто быть верными своему истинному я? В какой момент такое самоуправление становится тщетным или изнуряет?

Так уж ли необходимо интроверту в корпоративной Америке сохранять свое истинное лицо на протяжении спокойных выходных, а будние дни тратить на «выходы в свет, общение с людьми, выступления на публике, поддержание контактов с членами своей команды и другими людьми и вкладывать в это всю энергию и индивидуальность, которую только можно», как советовал Джек Уэлч в онлайн-колонке BusinessWeek?[448] А экстравертированному студенту университета следовать желаниям своего истинного я во время бурных выходных, а в будние дни сосредоточенно учиться? Могут ли люди так управлять своими глубинными качествами?

Единственный достойный ответ на эти вопросы дает Брайан Литтл.

Утром 12 октября 1979 года профессор Литтл приехал в Королевский военный колледж в городе Сен-Жан на реке Ришелье, в сорока километрах к югу от Монреаля, чтобы выступить перед группой старших офицеров. Как и следовало ожидать от интроверта, он тщательно подготовился, не только отрепетировав лекцию, но и убедившись в том, что сможет процитировать результаты последних исследований. Во время выступления профессор Литтл находился в состоянии, которое сам называет «режимом интроверта»: он постоянно просматривал аудиторию в поисках признаков неудовольствия у слушателей и по мере