Страсть куртизанки - Моника Бернс

— Однако ты согласилась стать моей любовницей, зная, что я моложе тебя, — напомнил он и подошел ближе.

— Ты не должен осуждать меня за это, — сказала она, оставаясь на месте, несмотря на внезапное желание немедленно исчезнуть.

В его словах была правда, и, кроме того, трудно игнорировать реакцию тела на его близость. Она вдыхала его мужской запах, и все ее существо трепетало от страстного желания. Лицо Гаррика выражало смирение и сожаление, губы были плотно сжаты.

— Я все понимаю, Рут. Вина полностью лежит на мне. Если бы можно было повернуть время вспять, я уберег бы тебя от унижения.

— В таком случае убереги меня от дальнейших унижений и найди другую любовницу, — вымолвила она.

— Я не хочу другую любовницу, — ворчливо возразил он. — Я хочу тебя.

Несмотря на желание не поддаваться чувствам, она так и не нашла в себе сил противостоять его обаянию. Бархатный голос вызвал дрожь, пробежавшую по ее спине. Она покачала головой, молчаливо протестуя, и отступила назад. Однако он не дал ей возможность увеличить дистанцию между ними. С быстротой молнии его рука схватила ее за предплечье, и он притянул Рут в свои объятия. В тот момент, когда его губы слились с ее губами, жар этого поцелуя сделал податливым ее тело.

Ее кровь воспламенилась с пугающей быстротой. Ее душа ликовала, и Рут пренебрегла предупреждениями, звучавшими в глубине сознания. Она поддалась охватившей ее страсти. Его губы требовали пламенного ответа от нее, и она тихо застонала.

— Ты не представляешь, как прекрасна. — Его дыхание опаляло ее, и от нежных слов ноги ослабели. — Несмотря на годы, твоя красота никогда не увянет. Ты неподвластна времени, о чем другие женщины могут только мечтать.

Она сделала глубокий вдох, надеясь скрыть свою реакцию, однако, его взгляд говорил, что он знает, что она испытывает в данный момент. Рут в отчаянии напомнила себе, что он обманывал ее, что двенадцать лет — слишком большая разница в возрасте.

Все же невозможно было думать о чем-либо, наслаждаясь его ласками. Где-то глубоко в подсознании внутренний голос призывал отказаться от логики и воспользоваться хотя бы небольшой частичкой счастья, которое он подарил ей. Однако это было неразумное желание.

Если сейчас ей трудно расстаться с ним, то в будущем она тем более не сможет пережить, когда он бросит ее. У нее перехватило дыхание, когда она встретила его пронизывающий взгляд. Внезапно он прищурился, словно поняв, что она старается не поддаваться ему.

Рут попыталась успокоить сердцебиение и сделаться неподатливой в его объятиях. Она была на грани сдачи своих позиций, и если позволит ему увидеть это, он продолжит настаивать на своем, пока она окончательно не капитулирует.

— «Неподвластна времени» — замечательные слова. К сожалению, они ко мне не относятся.

— Почему ты так считаешь? Твои уста говорят одно, Рут, а тело — совершенно, другое.

Он говорил чрезвычайно напряженным голосом, и у нее пересохло во рту от страха, когда она встретилась с его проницательным взглядом. Боже, неужели он догадался о ее истинных чувствах? Нет, не может быть. Иначе он немедленно воспользовался бы этим. Возможно, он вообразил, что влюблен в нее. От этой мысли сердце ее болезненно сжалось.

Скорее всего он просто испытывает сильную страсть: ведь она его первая женщина, — но это совсем другое чувство, а вовсе не любовь, которую она испытывает к нему. Даже если с его стороны это глубокая привязанность, невозможно смириться с разницей в их возрасте.

Рут поймала его взгляд и увидела решимость в голубых глазах. Гаррик не сомневался, что она поддастся. Если не порвать с ним сейчас, он настоит на своем. У нее не было иного выхода, кроме как удалить его любыми средствами, даже самыми грубыми.

— Ты забыл, что я научилась профессионально отвечать на ласки любого мужчины, — резко сказала она и высвободилась из его внезапно ослабевших объятий. — С тобой был особый случай, потому что ты предоставил мне возможность обучать тебя, вместо того чтобы прибегать к обычным трюкам моего ремесла.

От того, что он услышал, голова его резко откинулась назад как от удара. Он выглядел ошеломленным, и Рут вся напряглась, борясь с желанием броситься к нему и просить прощения за эти жестокие слова. В следующее мгновение лицо его приняло отстраненное выражение.

Он посмотрел на нее испепеляющим взглядом, отчего она вся похолодела. Собрав остатки самообладания, Рут едва сдерживалась, чтобы не закричать от боли при виде презрения в его глазах. Он отступил от нее на шаг и чопорно поклонился.

— В таком случае я больше не буду мешать вам совершенствоваться в своем ремесле, миледи.

Презрение, звучавшее в его голосе, сделало оскорбление еще более чувствительным. Не сказав больше ни слова, он повернулся и вышел из гостиной, тихо закрыв за собой дверь. Замерев на месте, Рут смотрела ему вслед, вновь впав в оцепенение. Затем медленно опустилась на пол, обхватив себя руками. Усталость и холод пронизывали все тело. Второй раз в жизни она чувствовала себя такой потерянной. По щекам ее катились слезы. В глубине сознания внутренний голос призывал ее пойти за ним, но она игнорировала его. Еще одна слеза упала на ее руку, и боль, зародившаяся в груди, распространилась по всему телу. В прошлом нечто подобное она испытала в связи с уходом отца, но потеря Гаррика была куда более болезненной. По щекам горячими ручейками текли слезы. У нее было ощущение, словно, проснувшись среди ночи, вдруг поняла, что рассвет никогда не наступит. Гаррик прав. Ее возраст не такой уж большой грех. Она не боялась старости. Гораздо больший страх вызывало понимание того, что она никогда не узнает, что значит быть любимой.

Рут просматривала лежащие перед ней документы. Она сидела в небольшом офисе приюта Святой Агнессы уже больше половины дня, проверяя счета, несмотря на тщательное ведение бухгалтерского учета. Она хмурилась, долго глядя на цифры, прежде чем уступить боли в голове.

Карандаш упал на бухгалтерскую книгу перед ней, она закрыла глаза и потерла виски. Прошло более недели, после того как она порвала с Гарриком, и каждый день теперь стал болезненным испытанием. Ее по-прежнему приглашали на различные мероприятия, но она боялась посещать их из страха встретить там его.

Она была уверена, что некоторые из ее окружения будут рады позабавиться, посмотрев, что произойдет, когда эти двое окажутся в одной комнате. Даже Аллегра не могла утешить ее, настаивая, чтобы Рут посетила Пембрук-Холл во время большого приема. Она отказывалась, несмотря на уговоры подруги.

Рут решила покинуть городской дом и переехать в Кроули-Холл. У нее не было больше причин оставаться в городе. Надо только закончить дела, касающиеся приюта Святой Агнессы. Лорд Пембрук назвал имена нескольких кандидатов, кто мог бы позаботиться о приюте, когда она покинет город.

Джеймс Теркот, молодой мужчина, на кандидатуре которого она, в конце концов, остановилась, был очень любезным с ней. Он явно любил детей и, стало быть, будет заботиться об их благе, а также о бережливом расходовании средств. Тем не менее она будет приезжать в город для ежеквартальных встреч с руководством приюта. Однако повседневное ведение дел оставит Джеймсу. Он должен приступить к своим обязанностям со следующей недели, и она уже дала указания Долорес приготовиться к переезду в Кроули-Холл.