Когда палач придет домой - Александр Риттер

– Это был прокол, – сказал я мрачно. – Но прокол планирования операции! Все из-за недостатка людей. Не следует в одиночку бродить по таким районам, как это пришлось сделать мне вчера. Когда я вышел с той автостоянки, меня попытались ограбить. Мне пришлось защищаться, а драться с такой толпой народу невозможно, поэтому пришлось прибегнуть к оружию ветерана.

– Не горячись ты так. Никто не обвиняет тебя ни в несанкционированных убийствах, ни в провале операции. Пока не обвиняет. С охранником дело посложнее.

– С каким охранником? – вполне искренне спросил я и тут же вспомнил охранников, бежавших ко мне от дома Браунлоу, и мою лихорадочную пальбу, которой я прикрывал свое бегство. – Я ведь стрелял поверх их голов, чтобы никого не задеть!

– Так оно и есть, но одного из них ранило рикошетом от фонаря, – ответил мне сэр Найджел. – Он сейчас в больнице в тяжелом состоянии. Врачи говорят, что его шансы пятьдесят на пятьдесят. Однако в случае его смерти тебя все равно никто не обвинит в убийстве, так как это был несчастный случай. Скажем так, несчастный случай на производстве. – Сэр Найджел усмехнулся, но тотчас снова натянул свою маску бесстрастия.

– Спасибо, сэр, – сказал я как можно искреннее. Откровенно говоря, меня не очень занимало то, что он мне говорил. Я думал, как я буду дальше жить со Светланой.

Сэр Найджел сел и, пристально посмотрев на меня, сказал:

– Кстати, мы нашли твою сероглазую девушку.

– Кого нашли? – спросил я, чувствуя, что из-под меня вырвали землю.

– Эту твою девчонку, которую ты видел около Слейда в день убийства.

– И что вам удалось узнать? – как можно безразличнее спросил я шефа и подумал: «Все, это конец. Он все узнал и просто играет со мной, как кошка с мышкой».

– Ничего особенного, – безразлично ответил сэр Найджел, роясь в каких-то бумагах на столе. – Русская. Работает по контракту в лондонском научном центре специалистом по вирусам. В тот день в нашем секторе она должна была встретиться со своим другом, который работает в той же организации, что и она. Поскольку это запрещено, она воспользовалась чужим межзональным пропуском, поэтому мы и не смогли ее найти.

«Слава богу, он ничего не знает. А если это ловушка?! И он просто успокаивает меня?» – подумал я и спросил:

– А как вы ее все-таки обнаружили?

– Вчера покончил жизнь самоубийством один молодой поэт…

«Так я и думал. Прости меня, Эд».

– …расследуя это дело, полиция вышла на друзей поэта…

«Наверняка это Крис, на квартире которого жил Эд».

– …в том числе на некоего Эрика Кристиансена. Он назвал имя этой самой девушки, Светланы Беловой, и сказал, что она была подругой поэта. Очевидно, она решила его бросить, потому что на его столе полиция нашла прощальное письмо от нее…

«Неужели он догадался? Почему он так пристально смотрит на меня? Знает или нет?»

– …один из наших осведомителей в полиции информировал нас об этом случае, поскольку вспомнил о недавнем общем запросе об этой девушке. Полиция встречалась с ней сегодня утром. Мне доложили об этом за несколько минут до твоего прихода.

– Что-нибудь еще выяснили? – спросил я, с трудом заставляя держать себя в руках.

– Ничего такого, что могло бы представлять для нас интерес. Не думаю, что она представляет угрозу режиму секретности нашей организации. – Мой шеф задумчиво потер подбородок и добавил: – Ликвидировать ее не придется, если ты об этом.

– Да. Я именно об этом.

– Она почти одна из нас, поскольку работает на ВОЗ, пусть и не информирована в достаточной степени о том, для чего была создана эта организация. Кроме того, не в ее интересах что-либо говорить о том дне, когда был убит Слейд, иначе мы легко прижмем ее с помощью имеющейся у нас информации о том, что она собиралась нарушить правила организации и тайно встретиться с одним из своих коллег…

«Не думаю, что это ее волнует, если на ее вечеринках присутствовал ее шеф. Хотя… Смотря с кем она там встречалась и с какими целями».

– Я все понял. Какие будут указания?

– Я, конечно, хотел бы отправить тебя на несколько дней куда-нибудь подальше от города, тебе необходим отдых после такой напряженной работы, однако медики грозятся повторной волной инфицирования, поэтому настоящего отпуска я тебе предоставить не могу. Даю тебе два дня отдыха, однако ты должен все это время находиться в Лондоне, чтобы мы могли в любое время связаться с тобой, если возникнет такая необходимость, – сказал мой шеф и посмотрел в окно.

– Понял, – коротко ответил я и встал.

– Отдыхай, веселись, только не уходи в запой.

«Зачем мне спиртное, если у меня есть Света? Надо только помочь ей перенести смерть Эда, и у нас все будет прекрасно», – подумал я и спросил:

– Я могу идти?

– Да. Но помни, что я тебе сказал.

Мой шеф встал и протянул мне руку, которую я поспешно пожал. С ним многие на короткой ноге, потому что ему это нравится, но вот рукопожатием с ним могут похвастаться немногие. А я могу похвастаться уже вторым всего лишь за два дня. Интересно, это хорошая примета или плохая?

– Зайди к Биллингему, чтобы он выписал все необходимые документы, – сказал сэр Найджел и вновь сел в кресло.

– Конечно. До свидания.

Шеф кивнул головой и снова углубился в свои бумаги, а я вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Я не пошел к Биллингему, а завернул в бар. Мне надо было подумать. И выпить тоже. Знает сэр Найджел о том, что я провел ночь у предполагаемого свидетеля по делу Слеида, или нет? А о том, что это я убил Эдварда Хамнера? По лицу моего шефа ничего нельзя было понять. Он с одинаковым выражением лица делает заказ в ресторане и подписывает смертные приговоры людям, которых знает не один десяток лет.

В стакане, который мне выдал электронный бармен, отражалось хмурое задумчивое лицо. Пока я смотрел в стакан, оно внезапно стало лицом мистера Эшби, который с укором смотрел на меня. Я качнул стакан, и отражение превратилось в Эда Хамнера, который что-то пытался мне сказать, но я не слышал ни звука. Потом появилось еще одно незнакомое лицо. Я долго смотрел на него, пока не догадался, что это лицо охранника, которого я ранил вчера вечером. Потом поверхность стакана потемнела, покрылась туманом, и внезапно из него на меня метнулось страшное создание с телом волка, лицом Светланы и огромными клыками. Я зажмурился и отшатнулся. Почувствовав прикосновение к своему плечу, я дико вскрикнул и отпрыгнул в сторону.

– Ты стал очень нервным, Бен, – сказала Дженис, отдергивая руку от моего плеча, словно оно было раскалено докрасна.

– А-а, это ты, Дженис, – протянул я, стараясь прийти в себя. Я сидел на полу бара с мокрыми от пролитого виски коленями.