Лютая охота - Бернар Миньер

Подняв глаза, она обвела взглядом пространство поверх перегородок. Один из журналистов наблюдал за ней. Это смешно, перестань, старуха… И тут она поняла. Интервью, скорее всего, относилось к более раннему времени, а оцифровывать газету стали только с 2013 года. Статья вышла раньше этой даты. Она относилась к эпохе, когда царствовали бумажные носители, когда сотни тысяч читателей покупали газеты и журналы в киосках. В те времена люди были еще жадны до серьезного материала за солидными подписями, до обстоятельного анализа, до выверенной и надежной информации. Тогда журналистов не опасались, как сейчас. Она вспомнила интересный образ, который попался ей в каком-то романе: «В то время как одни журналисты откапывают истину, другие сразу же забрасывают ее землей, чтобы закопать». Может, именно поэтому они и потерпели поражение. А может, из-за чертовых уловок в подтверждении информации: стремительно возрастало число людей, не воспринимавших информацию, если она не затрагивала их чувства, будь она и абсолютно достоверна.

Эстер пожалела, что не сохранила картотеку этих старых статей в «Ворде». Она задумалась. Газетный архив располагался на первом этаже здания. На дворе было воскресенье. И она знала, где найти ключ: один из ключей висел в кабинете Шометта, если, конечно, тот не запер кабинет на засов.

Она вошла в кабинет под подозрительными взглядами трех сотрудников, долго рылась в ящиках, пока не нашла ключ, и вышла.

– Ты что такое делаешь? – спросил один из троих, журналист лет двадцати, с лицом, напоминающим лисью мордочку.

– Похоже, ты каждый день задаешь этот вопрос своей подружке, которая изменяет тебе, пока ты сидишь в редакции, – огрызнулась она.

* * *

Дверь она заперла за собой на ключ.

В архиве было тихо. Просторный зал освещали четыре больших окна, выходившие на рю де Луа. В помещении, пропахшем бумагой и типографской краской, скопилась пыль, напольное покрытие вытерлось и поблескивало белесыми пятнами. Почти все пространство занимали металлические этажерки, где рядами выстроились стопки газет. Только в одном углу стоял деревянный письменный стол, на котором громоздились два допотопных устройства для чтения микроформ.

Сквозь матовые стекла проникал лишь слабый свет, и Эстер зажгла неоновые лампы. Потом подошла к одному из аппаратов и нажала кнопку включения-выключения. Ничего не произошло. Она нагнулась и заглянула под стол. И тут выяснилось, что оба аппарата просто не были подключены к сети. Пришлось забраться под стол, чтобы воткнуть штепсель в розетку. Вылезая, она стукнулась головой и ругнулась. Потом подошла к коробкам с микроформами, разложенными на этажерке по годам.

Она рассчитывала, что нужная статья найдется среди материалов 2011–2012 годов. Материал 2013–2014 годов был уже оцифрован. И потом, надо же было с чего-то начинать. Если это ничего не даст, придется перерыть более ранние записи.

Спустя час она все-таки заглянула в 2010 год. Двигая первую форму под стеклом, она то приближала, то отдаляла изображение, перебирая статьи и фотографии, плывущие по экрану.

Ее прошиб пот. Здесь были собраны все ее снимки. И она почувствовала, как постепенно на экране собирается зло.

Вдруг она остановила бег кадров и вернулась немного назад. Вглядываясь в экран над стеклами очков, она застыла на месте. Вот! «Бесполезные законы ослабляют законы необходимые, считает генерал Тибо Доннадье де Риб. Интервью с человеком, у которого слово «правосудие» не сходит с языка».

Генерал Тибо Доннадье де Риб…

* * *

Сверив дату, Эстер нашла на стеллаже нужную газету и расправила пожелтевшие, высохшие страницы на деревянном столе. Теперь она все вспомнила, до малейших деталей. И снова увидела высокого военного с невероятно синими глазами, которые пронизывали насквозь. От этого человека исходила несокрушимая властная харизма. Интервью она брала в рамках галереи портретов активных участников общественной жизни: художников, политиков, исследователей и просто интересных людей…

– Генерал, вы заявляете, что настало время призвать армию, чтобы положить конец власти пришлых князьков в городах. А вы не перегибаете палку?

– Давайте говорить ясно. Только сила способна заставить насилие отступить. Речь идет о войне. О войне против нашей нации, против нашей цивилизации. Между князьками и исламистами существует негласный альянс. Это известно всем. И нельзя больше закрывать на это глаза. Проблему разрешит не идеология, а прагматизм и воля. Пришла пора действовать. Это вопрос выживания и одновременно вопрос справедливости.

[…]

– Но разве вас не удерживает долг осмотрительности и осторожности?

– Настает момент, когда молчание становится равно предательству. В условиях примиренческого правосудия, беспомощной политической власти и местных избранников, которые, по мнению многих, компрометируют себя, якшаясь с врагами демократии ради успешных выборов, нам нужны мужественные люди. Иначе нам не победить. Надо действовать смело, определить ясную стратегию и восстановить правосудие.

[…]

– Генерал, вы много говорите о правосудии…

– Потому что все начинается с него. Если правосудие на самом деле не работает, если преступники свободно расхаживают по улицам, если те, кто проповедует ненависть и насилие, не находятся под следствием, если преступления не…

И дальше в том же духе. Она подсчитала. Тринадцать раз. В ходе интервью слово «правосудие» прозвучало тринадцать раз. Что там говорил ее информатор? Ходят слухи, что где-то существует тайная группа, которая собирается временно выправить все недостатки системы правосудия и восстановить справедливость своими силами. Группа состоит из полицейских, судей и военных.

Все, как говорил он.

Неужели она попала в цель? В глубине души она чувствовала, что стоит на верном пути. Это был ясный путь, правда, неизвестно, куда он приведет. Через десять минут она погасила свет в архиве и поднялась наверх. Сердце пустилось в галоп, как бывало всякий раз, когда она что-то ухватывала. Вернувшись в редакцию, она скинула туфли, открыла страницу «Гугла» и набрала в поисковой строке «Тибо Доннадье де Риб», слишком громко стуча по клавишам.

Не задерживаясь на Википедии, она просмотрела все следующие результаты поиска, пробежала глазами три интервью, данные за последние десять лет, включая то, что нашла в архиве. И в каждом фигурировало слово «правосудие».

Эстер была озадачена и растеряна. Что со всем этим делать? Дело было не в том, чтобы написать статью, тут все обстояло гораздо серьезнее…

В этот миг она и приняла решение: необходимо передать эту информацию полиции. Она, конечно, обменяет ее на какую-нибудь сенсацию, но, как бы там ни было, они должны заинтересоваться. Пока не появились очередные трупы. Схватив телефон, она застыла в нерешительности. Если Рафаэль разболтает эту новость Сервасу, он себя демаскирует как источник информации, а это будет означать для него конец карьеры.