Шесть соток для Робинзона - Дарья Донцова

– Ужасно! – передернулся Феликс.

– Согласна, – кивнула я, – иезуитская жестокость. Мне вспомнились слова Нади, когда Рох воскликнул: «Сейчас все думают лишь о деньгах». Георгий Яковлевич сетовал, что в современном мире забыты все чувства: месть, ревность, любовь. В почете лишь ассигнации. И я вдруг подумала: а что, если дело не в капиталах Стебункова, не в желании завладеть его бизнесом, а в мести? Вера хотела, чтобы Иван Гаврилович мучился остаток жизни в одиночестве, вспоминал умерших друзей, страдал, чтобы он испытал все те чувства, которые охватили ее после смерти отца. Отправить Стебункова в могилу просто, но физическое устранение его показалось студентке недостаточно жестоким. Ивану Гавриловичу, по ее замыслу, нужно жить долго, думая о том, что именно он отправил своих друзей на тот свет. Нет, девушка хорошо изучила привычки Стебункова, знала о его страсти к сафари и о том, что он привозит из Африки съедобные «сувениры», которыми угощает друзей.

– Откуда у нее такая информация? – перебил меня Феликс. – Как она выяснила, что Стебунков полетит на сафари и притащит оттуда крокодилятину?

– Иван ведет блог в Интернете, – пояснила я, – вывешивает там снимки, хвастается трофеями, рассказывает, как, вернувшись в Москву, варит суп из хвоста зебры или запекает какую-нибудь другую экзотику. Да, в Россию нельзя ввозить туши животных, но Стебунков летает частными рейсами, а VIP-пассажиров вообще не досматривают. Чем больше ты платишь денег, тем неприкосновеннее становишься. В Сети у Стебункова много виртуальных приятелей, таких же, как он, сумасшедших охотников. Ваня никогда не скрывает своих планов, честно пишет: «Народ, улетаю на сафари, цель охоты – слон. Непременно привезу филе элефанта. Кто-нибудь его ел? Сделать шашлык или лучше жарить стейки на гриле?» И начинается обмен мнениями. Вера легко могла выяснить планы бизнесмена, она чувствует себя в Интернете, как дома. Понимаешь замысел Никифоровой? Что должен был думать Иван, когда один за другим стали умирать в мучениях его друзья, а специалисты заговорили о неизвестном африканском вирусе? Кто виноват в гибели Олега, Игоря, Степана и Дарьи? Сам Стебунков. Вот почему Вера взяла у матери на работе пробирку с неизученным возбудителем смертельной болезни родом из Африки. А уж то, что вирус уничтожал человека не сразу, действовал медленно, оказалось для нее приятным бонусом.

Феликс протянул мне телефон.

– Полагаю, ты сейчас должна позвонить полковнику. Расскажи ему о своих поисках и открытиях, изложи собственную версию. Действовать надо оперативно, медлить нельзя. Убийцы могут сбежать.

Я кивнула и потянулась к трубке. Вдруг профессор спросил:

– Ты ведь не сообщила Дегтяреву, что у Стебункова есть сын, не только из желания сохранить его тайну? Полагаю, решила сама докопаться до истины, опередить Александра Михайловича, обыграть полковника на его поле, ведь так?

Я схватила телефон и молча набрала знакомый номер.

Веру Никифорову задержали в тот момент, когда она пыталась сесть в самолет, отправляющийся в Турцию. Она не стала сопротивляться и сразу выложила в кабинете Дегтярева правду об убийстве друзей Стебункова. Все мои предположения, выстроенные без каких-либо веских доказательств, подтвердились. Она решила отомстить за смерть отца, выбросила в Сеть фото «Мерседеса» с мигалкой и довольно скоро получила от некоего анонима сообщение с паспортными данными и адресом Стебункова. Почти наверняка это был кто-то из полицейских, и скорее всего – гаишник. Потому что информацию завершал пассаж: «Надоели такие гады, хозяева жизни. Носятся, как хотят, давят детей, стариков, рулят по встречке, а остановить их нельзя – неприкасаемые! Так бы и расстрелял сволочей! Смоется такой на своей бронированной машине, а народ на сотрудника ДПС собак спускает. Наслушаешься оскорблений, обматерят по полной. Положи, девочка, этому хрену дерьмо в почтовый ящик или зайди на сайт «otomsti», там написано, какие феньки можно сделать с чужими машинами». Кстати, этого полицейского обнаружить не удалось.

О том, где раздобыла сведения о болезни Ирины Зиминой, Вера не рассказала. Но я думаю, и тут не обошлось без Интернета. Вспомним, что, почувствовав недомогание, домработница, не думая ни о чем плохом, пошла в поликлинику. А доктор, поставив диагноз, стал лечить женщину частным образом. Вероятно, Алена Ротова, которая просиживает у компьютера сутками, каким-то образом узнала о визите Зиминой к врачу и стала разматывать клубок. Но это лишь мои предположения.

Никифорова постаралась вывести подругу-инвалида из-под удара, твердила:

– Алена ни при чем, я украла у нее паспорт, унесла тайком.

Ротова приехала к Дегтяреву на допрос в сопровождении адвоката и врача. Первый не дал клиентке раскрыть рта, второй предоставил кучу справок о ее тяжелом состоянии. Алена, похоже, выскочит из этой истории безнаказанной. А Вера спокойно во всем призналась.

Викторию Николаевну девушка трогать не собиралась, экономка стала случайной жертвой. После того как Вадим, Нина и я покинули квартиру Стебункова, она отчитала горничную:

– Почему ты своевольничаешь? Было сказано: никакой российской минералки. А ты опять ее купила!

Вера попыталась оправдаться, дескать, осталась в кладовке пара бутылок, не выбрасывать же их. Нормальная, даже вкусная вода.

Последняя фраза вконец разозлила экономку, она схватила не допитую Ниной бутылку, вылила остатки в кружку, быстро глотнула из нее и скривилась:

– Гадость. Никакого вкуса! Специально на твоих глазах попробовала, чтобы убедиться: это барахло, а не вода. Запрещаю ее в доме использовать.

Почему Вера держала при себе пробирку с вирусом и не покинула дом Стебункова, отравив его друзей? Где она раздобыла сведения о Вадиме?

Сперанский после многих попыток подстерег Ивана Гавриловича на улице, назвался его сыном, выдвинул материальные претензии. Стебунков прогнал его и в бешенстве обратился к своему адвокату – захотел решить вопрос с наследством, сделать так, чтобы Вадим никогда не получил даже гроша из его состояния. Ваня не желал шума, ему не хотелось, чтобы стародавняя история попала в прессу. Адвокат предлагал разные варианты завещаний, бизнесмену не нравились все.

Возникшую проблему Иван Гаврилович обсуждал дома в своем кабинете. Как многие богатые люди, живущие в окружении прислуги, Стебунков привык не замечать ни экономку, ни горничную, ни даже верного охранника. Виктория Николаевна никогда не интересовалась личными делами хозяина. Степан знал много тайн Ивана, но никогда не раскрывал рта. У Веры тоже имелись уши, и она вовсю использовала их, скользила тенью по комнатам, слышала беседы с адвокатом, узнала о существовании Вадика. Вот только Никифорова считала Сперанского родным сыном бизнесмена и подумала: «Сейчас Стебунков зол на сына, хочет оставить его нищим. Но когда Вадим умрет, отец будет очень переживать». Поэтому она стала разрабатывать план устранения Сперанского, придумала историю со сборщицей подписей, заготовила воду. И вдруг Вадим сам приехал к Ивану Гавриловичу… Далее все известно.