Повелительница снов - Евгений Гуляковский

К самому выстрелу он уже не имел отношения — видимо, наводчик, выполняя недавно полученную команду, так и не успев разобраться в том, что происходит, нажал на спуск.

Взрыв по своей силе превзошел все, что можно было ожидать от такого небольшого калибра. Надстройка второго катера оказалась развороченной, и где-то в глубине его корпуса прогремел еще один взрыв. Сдетонировал боезапас, и корпус катера раскололся пополам. Прежде чем все это произошло, Сергей вновь оказался на шхуне. Он стоял у самого борта, намертво сжимая в руках крепежный конец.

— Ты что, заснул? — осведомился боцман, видимо, давно уже стоявший рядом. — Не по твою ли душу пришли эти ордосские собаки? Ведь это ты был последним матросом, которого мы наняли перед самым отплытием? И какого хрена ты не отвечаешь, когда я к тебе обращаюсь?!

— Может, и по мою, — не отводя взгляда от расширившихся от гнева глаз боцмана, ответил наконец Сергей. — Они мне не докладывали. Но вам нет смысла из-за меня губить всю команду. Если хотите, чтобы они вас оставили в покое, попросите капитана лечь в дрейф и выделите мне шлюпку.

К сожалению, Сергей не мог немедленно повторить трюк, который только что проделал с наводчиком первого катера. Нужно было выиграть время для того, чтобы восстановить баланс энергии.

Спустя полчаса он уже сидел в шлюпке и смотрел, как шхуна удаляется к острову, такому близкому и такому недоступному для него. Ордосское судно кружило вокруг его крохотного суденышка, как коршун, постепенно сужая круги. Гибель одного из судов сделала противников Сергея предельно осторожными. Ордосские обращенные, управлявшие катером, не спешили начинать атаку, присматриваясь к этому безоружному и совершенно безобидному с виду гребцу.

Проблема для Сергея состояла в том, что он должен был безошибочно выбрать объект для своей следующей атаки. Сил хватит только на один ментальный удар, к тому же не подкрепленный предварительной разведкой. И если он ошибется, повторить удар он уже не успеет. Об этом красноречиво свидетельствовал ствол пушки, неотрывно следивший за его шлюпкой во время всех маневров ордосского корабля.

Наибольшую опасность представлял наводчик, и медлить больше было нельзя. Сергей решился, послав свой ментальный бросок, словно теннисный мяч, не видя сетки, вслепую.

Удар оказался неточным. Вместо наводчика он зацепил рулевого, и все, что тому осталось, так это резко и неожиданно положить руль в сторону. Судно рыскнуло, меняя направление, и в ту же секунду прогремел выстрел.

Последним, что Сергей увидел, была вспышка разрыва, а затем взрывная волна накрыла его, отключая сознание. Шлюпка разлетелась от этого удара в щепки. Драконья кожа предохранила его тело от осколков, но она не могла предохранить его сознание от шока контузии, и спустя несколько секунд после взрыва его беспомощное тело появилось на поверхности воды среди обломков.

Очнулся он уже в кубрике ордосского катера. Это была крохотная металлическая каюта. Он лежал на железной койке, прикрученный к ней цепями, с несколькими замками, фиксировавшими его тело так, чтобы он не мог пошевелиться.

Команде строго-настрого запретили подходить к двери кубрика, в свою очередь, запертой на несколько замков.

Судно, перепрыгивая с волны на волну, неслось куда-то на максимальной скорости, увозя с собой опасного пленника.

Первую попытку выбраться из безнадежного положения, в котором он очутился, недооценив своих противников, Сергей предпринял часа через два, когда накопилось достаточно психической энергии, растраченной во время боя. Катер начал замедлять ход, и дальнейшее промедление становилось опасным.

Хотя цепи болезненно врезались в тело, а неудобная поза никак не способствовала медитации, он научился отсекать в сознании внешние мешающие факторы, и теперь это не имело большого значения.

Он сосредоточился, пристально разглядывая опутавшие его цепи и стараясь убедить себя, что видит их как бы во сне. В конце концов одно из звеньев приблизилось в его мысленном взоре, расширилось и заполнило все сознание. Сергей словно оказался внутри энергетического тела, составлявшего основу этого стального звена. Сейчас его сознание сжалось и уменьшилось настолько, что он видел прыжки отдельных молекул, привязанных друг к другу силовыми нитями притяжения. Он видел полет свободных электронов, напоминавших небольшие расплывчатые мячики света. Но больше всего в открывшемся ему пространстве было все-таки пустоты. Вся материя на 99 процентов состоит из пустоты. Расстояния между атомами, по сравнению с размерами самих атомов огромны, еще больше расстояния между молекулами. Его задача состояла теперь в том, чтобы в одном, наиболее слабом месте увеличить размеры этой пустоты. Расшатать, ослабить молекулярные связи, а затем и вовсе их разорвать. Это не потребовало чрезмерных усилий, и, когда он вновь вернулся в обычный мир, одно из звеньев сковавшей его цепи благополучно распалось.

Через некоторое время корабль содрогнулся от легкого толчка, и под килем заскрипел песок. Они куда-то приставали, и полностью освобожденный к этому времени от цепей Сергей замер возле двери в свою каюту, ожидая дальнейших событий.

Вскоре в замке загремел ключ. Едва дверь приоткрылась внутрь, как он рванул ее на себя, заставив стоявшего за ней матроса от неожиданности влететь в каюту.

Одним точно рассчитанным ударом он избавился от него и, не теряя ни секунды, выпрыгнул на палубу. Здесь он лицом к лицу столкнулся с тремя вооруженными людьми, составлявшими, по-видимому, всю команду этого небольшого суденышка.

Вот когда ему в полной мере пригодились навыки рукопашного боя, не слишком значительные по меркам Бертранского монастыря, но вполне достаточные, чтобы справиться с тройкой растерявшихся матросов, не обученных специальным приемам рукопашного боя.

Ордосы всегда предпочитали строго ограничивать возможности своих рабов теми специальностями, для которых они предназначались, и не загружали их головы лишним грузом. Это облегчало задачу управления, но зато в сложных ситуациях, подобных этой, их слуги легко терялись.

Не прошло и пяти минут, как Сергей остался полным хозяином корабля.

Теперь у него появилось время для того, чтобы провести рекогносцировку по карте, висевшей на стене корабельной рубки.

До порта оставалось еще не меньше десяти миль. Ему не составило бы особого труда преодолеть это расстояние пешком, но было бы глупо не воспользоваться дармовым транспортом. У него впервые появилась возможность поупражняться в управлении ордосскими механизмами, и если уж он собрался справиться с техникой звездолета, то начинать следовало с чего-нибудь более простого.

На капитанском мостике не оказалось никаких приборов. Даже рулевого колеса. Вместо него посередине рубки стоял какой-то плоский высокий ящик с десятью отверстиями в центре. Их размеры и расположение подсказали Сергею разгадку их назначения. Это были приемники, в которые управляющий кораблем человек вставлял свои пальцы, чтобы установить тесный контакт с живой машиной, двигавшей корабль.