Наследник огня и пепла. Том IV - Владислав Добрый

копьем в спину. И, хотя на предмет таких намерений сеньоры рыцари были опрошены в присутствии ведьмы и признаны чистыми от таких замыслов, Гвена все же не теряла бдительности.

Я знаком велел оставшимся латникам распределиться по телегам. Пехотинцы заметно приободрились. Но не все и не до конца. Следовало сказать пару слов.

— Ну, теперь мне не сбежать на коне, — крикнул я. — Я остался, чтобы разделить с вами судьбу!

— Лучше бы мы получили коней и разделили с тобой твоё вино! — крикнул тот же ехидный голос.

В этот раз раздались из рядов чуханов смешки. Меня обдало злостью, как кипятком из опрокинутой кастрюли. Я досчитал до пяти, скомкал злость. И только после этого мог думать об ответе. Нужно сказать что-то веселое и подбадривающее.

— Если бы в поместье Итвис было хорошее вино, думаешь мы бы остались тут с вами, дураками? — внезапно крикнул Ланс. — Придется скинуть гниль с дороги и ехать за вином в Отвин!

Вокруг начли посмеиваться уже откровенно. К веселью присоединились и остальные шутники. Обладатель ехидного голоса немедленно заинтересовался, носят ли мертвяки сапоги, а то ему страсть как хочется сменить топ-топы на что-то поприличнее.

— Зачем скелетам сапоги! — со смехом ответил кто-то. — Они же костяшки. Вот у кровососов…

И не договорил. Напоминание о вампирах подействовало на хорохорящихся людей подавляюще. Большинство из вампиров беспомощны днем, впадая в глубокое оцепенение даже вдали от лучей солнца. Но, далеко не все. И об этом знал не только многомудрый Эфест. Пару поколений назад знание повадок вампиров могло не раз спасти жизнь. И до сих пор эти народные приметы и наблюдения передавались в форме сказок и быличек. Однако, вот, прямо перед глазами армия мертвых марширующая среди белого дня. Кто знает, может среди них есть и вампиры, активные и опасные. Обычный человек не убивал вампира ночью даже в сказках.

Тем временем армия мертвецов приблизилась примерно на две сотни шагов. Я сам не готов был в этом поручиться, но Сперат выстрелил из своего громадного арбалета. Вот он определял расстояние куда увереннее. Громкий стук тетивы и массивный арбалетный болт улетел в сторону врага. Результат видно не было. Пока я мог только разглядеть смутные фигуры среди щупалец черного тумана. Щиты, блеск металла. Но уже было видно, что черная гадость висит метрах в пяти над землей, накрывая армию нежити сверху, как огромный зонтик. Логично, если бы этот непроницаемый для солнца туман стелился по земле, то сквозь него ничего бы нельзя было увидеть. Хотя, как видит нежить?

— Университет дает двести дукатов за большое сердце вампиров! — неожиданно крикнул Эфест. Думаю, что он просто вспомнил про это и решил озвучить, как нечто важное. Но сделал он это в тот самый момент, когда лди боролись со смертельным страхом. В ту же секунду ехидный голос отозвался:

— Да в жопу мне ваши сапоги! — ответом ему были только сдавленные смешки.

— Так, — не дав ехидному продолжить, заорал сзади Сундук. Голосом опытного сержанта. Натренировался за год. — Кровососов потрошить в первую очередь! Сердце на общее дело! Сапоги с них снимать и засовывать в жопу Четвертаку! За исполнением я с Сундуком проследим!

Наконец-то мой младший командный состав разморозился. Ответом на высказывание Матля был одобрительный гул, но смеяться уже никто не стал. Враг приближался все ближе. Я подумал, и решил, что ничего не теряю. Задрал арбалет примерно под углом в сорок пять градусов и выстрелил. Главное не промахнуться мимо дороги. Увы. Эта штуковина в моих руках слишком сильно зависела от ветра. Да и удачи. Мой болт явно ушел в сторону. Может, со стороны не видно, а черный туман скрыл мой промах от остальных. Попасть из арбалета в что-то больше коровы я бы не смог уже шагов с пятидесяти. Там слишком хитрая парабола — целиться бы пришлось выше коровы метров на пятнадцать, учитывать особенности конкретного арбалета и болта, делать поправку на ветер. Я искренне удивлялся уникумам в Караэне, которые умудрялись вогнать арбалетный болт в плотную вязанку болотного тростника размером с человека, с расстояния в сотню шагов. И таких в городе становилось все больше. Увы, не среди моих чуханов их слабосильные арбалетики с трудом достреливали до ста пятидесяти шагов. Что не помешало им сделать залп, посчитав мой выстрел сигналом. Разумеется, без видимого эффекта.

В напряженной тишине до нас уже начал доноситься звук идущей на нас армии. Гул сотканный из топота ног, звяканья метала. Этот звук был каким-то неправильным. Подозрительным и настораживающим. Потому что в этом шуме не было слышно человеческих голосов.

Прежде чем я успел перезарядиться и выстрелить снова, враг приблизился к нам еще на двадцать шагов. Кажется, они немного замедлились. Люди вокруг меня затихли. Я продолжал стрелять.

— Они остановились! — удивленно сказал держащий передо мной щит стражник.

Я присмотрелся. Он был прав. Около семидесяти шагов. Я четко видел большие щиты первого ряда.

Нам ответили на следующий залп. Я не заметил того сам, склонившись над арбалетом для перезарядки. только услышал крик Матля «Поднять щиты», и услышал стук, будто кто-то с жуткой силой швырнул горсть стальных шариков в дерево. Оглянувшись, я увидел торчащие в бортах телег и в щитах ополченцев стрелы. Обычные стрелы из светлой древесины, с белым оперением. Я, почему-то, ожидал что они будут черные и гнилые.

— Мимо! Отрыжки гоблина! Мимо! — надрывался кто-то. Похоже, это была истерика. Глухой звук пощечины и крик прекратился. Наши арбалеты защелкали вразнобой, залпы уже не получались. Я тоже начал заряжать и стрелять, стараясь делать это как можно быстрее. Меня прикрывал стражник, в щит которого то и дело били стрелы. Второй по моему приказу отправился прикрывать Сперата. Остальные арбалетчики действовали примерно так же.

Именно Сперат убил первого врага. Его тяжелый болт пролетел мимо первого ряда, и расколол череп одного из мерно шагающих мертвецов. Я видел, как отлетает в сторону шлем. Этот удачный выстрел остальные встретили радостными криками. Между тем до врага оставалось уже меньше пятидесяти шагов. Я выстрелил последний раз, вогнав болт в щит идущего впереди мертвеца. Его уже можно было разглядеть получше, но мне не хотелось. Я отложил в сторону арбалет, взял четырехгранный молот. Подарок жены. Она отдала его мне, когда провожала на этот бой. И взяла обещание, что я его