Роза пустыни - Сьюзен Симмонс

Он пообещал, что покажет ей их все. О многих он только слышал или читал, но они освоят их вместе. Ничего более обольстительного для нее не существовало.

Оставаясь неподвижной на их брачном ложе, Элизабет почувствовала, что Джек – спит он или проснулся – снова начал двигаться внутри ее. На этот раз он совсем не спешил. Он двигался медленно, целиком выходя из ее тела, а потом снова погружаясь в самую его глубину. Он овладевал ею постепенно, крошечными кусочками, долями дюйма…

Это было мучительно. Это было чудесно. Казалось, это длится вечно.

По крайней мере Элизабет хотелось, чтобы это длилось вечно. И в то же время ей казалось, что еще немного – и она умрет.

Она ткнула в его грудь подбородком.

– Джек, ты не спишь?

Он отозвался только неопределенным мычанием.

– Вы не спите, милорд?

– Мне совершенно все равно, проснулся ли я, или все это сон, – прошептал у ее уха хриплый голос. – Такому грешнику, как я, ближе к райскому блаженству не подобраться.

– Это не рай, милорд. Это ваш шатер.

– А вот тут ты ошибаешься, милая моя женушка. Это настоящий рай.

– Рай, – откликнулась Элизабет, соглашаясь с ним.

Они снова и снова поднимались вдвоем к вершинам блаженства. Они не выходили из шатра три дня и три ночи. Еда появлялась у входа, как по волшебству. То, от чего надо было избавиться, куда-то исчезало. Они никого не видели. Ни с кем не разговаривали. Им было подарено это время, чтобы побыть вдвоем.

Ибо и это тоже было законом пустыни.

– Приветствую вас, господин мой, – раздался у входа в шатер знакомый Джеку голос.

– Входи.

– Не могу, господин мой.

– Карим? – Черный Джек окончательно проснулся. Он сел на постели и набросил на себя и свою крепко спящую жену вышитое покрывало. Было утро. Прежде в этот час он уже занимался делами, но теперь они с Элизабет полночи разговаривали и любили друг друга. – Это ты, Карим?

– Да, о самый благородный и снисходительный, – прозвучал приглушенный ответ.

– Входи, любезный.

– Не могу, господин мой.

Джек нахмурился:

– Ты болен?

– Нет, господин мой.

– Ты ранен?

– Нет, господин мой.

– Так по какой причине ты не можешь ходить?

– Ходить я могу, но предпочитаю стоять здесь на коленях.

– На коленях?

– Я недостоин того, чтобы стоять в полный рост, недостоин того, чтобы сидеть, недостоин находиться рядом с вами, о щедрейший из щедрых. Я не смею смотреть вам в лицо. Я недостоин целовать ваши руки и даже ваши ноги. Я буду валяться перед вами и умолять о прощении.

– Ты сошел с ума, Карим?

– К величайшему моему сожалению, дело и не в этом, господин мой.

Джек начал терять терпение, несмотря на свою привязанность к верному другу и слуге.

– Тогда в чем же дело? – спросил он.

Элизабет зашевелилась рядом с ним и села, протирая заспанные глаза.

– О каком деле идет речь, Джек?

– Сам не знаю, – признался он ей. – Карим стоит у шатра на коленях и отказывается войти. И только мямлит что-то насчет того, как он недостоин стоять рядом со мной.

– Наверное, ты чем-то напутал беднягу, – решила она, протягивая руку за пеньюаром.

– Ничего я не делал. Только пригласил его войти. Честно, дорогая.

В ответ Джек получил весьма скептический взгляд, после чего его жена на несколько минут исчезла из шатра.

– Как чудесно. Я вижу, что нам принесли завтрак, – заметила Элизабет, вернувшись. Она осмотрела просторное помещение шатра. – Но где же Карим?

Джек завязал пояс халата и проворчал:

– По-прежнему валяется за шатром.

Она уперла руки в бока и возмущенно спросила:

– Так что ты все-таки с ним сделал?

– Ничего я с ним не делал! – воскликнул Джек. – Как я мог что-то сделать? Я уже несколько недель его не видел. С тех самых пор, как отправил его в Каир, чтобы он выполнил одно мое поручение.

Она мгновенно насторожилась:

– Поручение? И что это было за поручение?

– Ну, теперь ты, разумеется, можешь узнать правду. Я велел Кариму сойти со «Звезды Египта» и вернуться в Каир, чтобы он встретился там с человеком, который время от времени выполняет для меня кое-какую работу.

– Какую именно работу?

– Расследования. Этот человек… торгует… информацией.

– Сыщик. Как интересно!

– Ну да. Карим должен был получить у этого человека сведения о графе Полонски, полковнике и миссис Уинтерз.

– И он их получил?

– Не знаю. Мне не удалось убедить его войти и поговорить со мной.

– По-видимому, ситуация требует женского такта, – решила она, постукивая пальцем по нижней губе. – Мне попробовать?

– Не стесняйся, – ответил Джек, поощрительно взмахнув рукой.

Элизабет направилась к краю шатра.

– Карим?

Ответом было приглушенное:

– Приветствую вас, госпожа.

– И я тебя приветствую, Карим. Чудесное утро, не правда ли?

– Да, госпожа, чудесное.

– Твой путь из Каира был долгим и трудным?

– Да, – признался он со вздохом, – это был очень долгий и очень трудный путь.

– Тогда мы вдвойне рады тому, что ты вернулся к нам целым и здоровым.

– Вы очень добры, госпожа.

– Ты не зайдешь внутрь?

– Не могу.

– Почему не можешь?

– Потому что я подвел моего господина.

– Чем ты его подвел?

– Я не смог вовремя вернуться к нему с той информацией, которая была ему нужна, снисходительная госпожа моя.

Она взглянула на Джека через плечо, повернула голову и объявила:

– Он прощает тебя, Карим.

– Но я не могу себя простить.

– Тебе придется, – сказала она ласково, но твердо. – Ты нам нужен.

– Нужен, госпожа?

– Конечно. Предстоит сделать очень много, и нам понадобится твоя помощь.

– Понадобится моя помощь? Конечно же, я сделаю все, что будет в моих силах, госпожа.

– Я знала, что мы можем на тебя рассчитывать, Карим, – уверила она остававшегося за шатром слугу, после чего добавила, понизив голос: – Но нам надо поговорить без свидетелей, а это не получится, если мы будем кричать друг другу.