Нестор - Андрей Валентинов

Справа негромко рассмеялись.

– Нет, такого еще не умеют! Протяните руку, господин Белов, если можно, левую.

Прежде чем выполнить просьбу, Александр поглядел на вход в отель. Швейцар и кто-то незнакомый. Разговаривают, в его сторону не смотрят.

– Извините, я в перчатке… Соль!

Даже в перчатке рука показалась очень маленькой, детской.

– Соль – это Соланж. Святая Соланж Беррийская, жила при Капетингах. Ой, нет, кажется еще раньше[53]. Извините, господин Белов, земную… То есть историю знаю не очень хорошо.

Александр невольно улыбнулся. Капетинги! Сразу вспомнился институт, лекции, зачет по Средним векам… Всего-то и проблем – выучить имена и даты!

Прочитал по-русски и только после спохватился.

– Данте, – уверенно заявили справа. – А вот язык угадать не могу. Господин Белов…

– Александр, – вздохнул он. – Как говорится в одной хорошей книге: «Господа в Париже». Чем вам помочь, Соль? Выдать военные тайны не могу, ни одной не знаю…

– Зато вы знаете отель! Вы там живете.

Белов прикинул, что гестаповскому агенту, даже если он в шапке-невидимке, сведения об отеле вроде бы и ни к чему. Хочешь узнать, зайди и посмотри. Или не-призрак Соль в доверие втирается?

– Живу, хоть бывал не везде. Вас что конкретно интересует?

* * *

Хельтофф долго разглядывал карту, наконец, кивнул.

– Шакяй, значит, объехали… Причем все это ночью, по незнакомым дорогам… Вам не кажется, подследственный, что ваш Фридрих очень хорошо знает местность?

Белов развел руками.

– Мне вообще ничего не кажется, господин следователь. Рассказываю, как было. Выводы – по вашей части.

Тот взглянул исподлобья.

– На принцип идете, Белов? Вы же не думаете, что Фридрих – агент Коминтерна? Если вам интересно, он офицер Абвера, военной разведки Рейха. Так что даже нам, Государственной тайной полиции, ваш знакомец не по зубам. Пусть с ним Канарис разбирается! Кстати, Фридрих выжил, идет на поправку и наверняка скоро начнет интересоваться вами. Только не радуйтесь, Абверу вас не отдадим, мы военным тоже не по зубам. Такая вот диалектика… Ладно, пишите и желательно очень и очень подробно.

Когда дверь захлопнулась, Александр щелчком отправил карандаш в угол стола, поймал, подбросил, сжал в руке. Интересно выходит! Пока красноречивый Хельтофф распинался про Фридриха-фашиста, он все ждал, когда тот помянет любознательную девушку по имени Соль. Почему бы и нет? Испытание секретной аппаратуры, шапка-невидимка для шпионов Рейха. А девушка – ради большего доверия. Про отель он, конечно, рассказал, не жалко, но все же был почти уверен, что и это игра.

А если нет? Если Соль не из гестапо, а из подполья? Хотя почему из подполья? Шапка-невидимка подполью, как выражается Хельтофф, не по зубам. А вот британской разведке или, допустим, французской…

«Вы мне не верите, да и я вам верить не могу». Верно, ох, верно! Если подумать, убедить его может одно – разгромленный отель, Хельтофф в наручниках, красный флаг на веранде, где Геббельса пристрелили. Белов покачал головой. А ведь и такое «стапо» может провернуть. Не ради него, птицы невеликой, но ради кого поважнее – могут!

То ли дела дома! Там проще, верить вообще никому нельзя. Товарищи по Политическому Красному Кресту не в счет, их приговоры наверняка уже подписаны.

Никому не верь… Как с этим жить?

* * *

На этот раз он спустился в бар сам, без приглашения. Хельтоффа там не было, как и обоих Гансов. Зато прочего народу полно. Столиков свободных не нашлось; Белов, решив, что не судьба, уже собрался уходить, когда услыхал знакомый голос:

– Эй, арестант, сюда! Место есть!

Знакомый охранник с третьего этажа восседал в компании двух таких же габаритных парней. Александр пожал плечами. Почему бы и нет?

За столиком пили коньяк, причем, судя по пустой бутылке, всерьез. Он тоже заказал рюмку, но всего лишь пригубил.

– Его спросите, – кивнул охранник, подождав, пока Александр поставит рюмку на стол. – Как раз на моем третьем этаже, в коридоре. Прилично одетый парень, но не наш, не из Рейха. Американец, похоже.

– Вы что, про призраков? – поразился замполитрука. – Парни, да как в такое можно верить?

– Верить – не надо, – откликнулся один из габаритных. – А вот знать желательно. Вправду видел?

Белов пожал плечами.

– Видел. И тетку с полотенцем в волосах – тоже. По-моему, нас всех разыгрывают. Скучно тут, вот и валяют дурака.

– Не так и скучно, камрад, – возразил третий. – Ты же вроде здесь подследственный, сам папаша распорядился.

…Александр на всякий случай запомнил. «Папаша» – явно не Хельтофф.

– Хотел бы я с тобой поменяться на недельку. Всюду сплошной саботаж, ни одному швейцарцу верить нельзя, агентуру – и ту не завербуешь…

Сосед тряхнул его за плечо, но не помогло.

– А в горы вообще лучше не соваться, даже к подножию Северной стены. Сгинешь, ввек не найдут. Думаю, не дурака тут валяют, а подполье что-то готовит. Нас в двух корпусах сколько? И полсотни не наберется, даже если с арестантами считать. Утром проснемся, а наши головы в тумбочках!

Охранник с третьего этажа покачал головой.

– Взяли!

Излишне разговорчивого парня ухватили за плечи, встряхнули, приподняли.

– У кого в тумбочках, – наставительно заметил более трезвый сосед, – а твоя сейчас в унитазе будет.

И повернулся к Белову.

– Вот так и живем. А когда сюда направляли, все радовались. Горы, природа, курорт!..

Александр, кивнув сочувственно, бросил взгляд на циферблат, что на чужом запястье. Кажется, пора и ему… Подождал, пока все троица исчезнет в коридоре, встал, отмахнувшись от сизого сигаретного дыма.