Портал на Керторию - Александр Дихнов

– Пора выкладывать главный козырь. Не так ли, майор?

– Это вы в точку, – достаточно угрюмо усмехнулся Уилкинс и выложил: – Полный вперед!

Приказ был исполнен по обыкновению мгновенно, и «Прометей» вылетел из центра сферы своего отряда, как камень из пращи – просвет между ним и остальными кораблями рос с каждой секундой… Затем же наш – теперь уже бывший – эскорт очередной раз повернул и двинулся как будто на соединение с основной эскадрой. Выглядело так, что мы на максимальной скорости и в полном одиночестве понеслись к п-в-туннелю, с которого, по мысли Уилкинса, необходимо было снять блокаду.

Я глянул на Принца с Реналдо – вид у них был не менее обалдевший, чем у меня, но несколько по-иному. Похоже, они испытывали шок от того, что Уилкинс собирался предпринять, а я просто этого не понимал. К счастью, вымаливать объяснения не пришлось – майор сам не смог упустить случая похвалиться превосходством над железными мозгами…

– Вот сейчас у тактического компьютера уже по-настоящему дым повалил из ушей, – с мечтательной ноткой заявил он. – Даже интересно, рассматривал он такой вариант и отверг как безумный или вообще не учел?

– Чего не учел? – я осторожно подтолкнул его к развитию мысли.

– Ну как же! Скорость «Прометея», конечно. Она много выше, чем у остальных кораблей в системе – и наших, и противника, – и я сомневаюсь, что у Рэнда есть технические характеристики нашего монстра. А даже если есть, уже поздно… Моя задача была элементарна: подвести «Прометей» на одинаковое расстояние от п-в-туннеля с отрядами противника. Создавая иллюзию какой-то тактической борьбы, мне это удалось. А теперь… Теперь выйдет так, что «Прометей» прибудет к туннелю первым, затем… где-то с получасовым опозданием… подоспеет первый отряд противника, за ним – весь наш флот вместе с «Ямагучи», и только потом – основные силы противника.

Ну, я понял. Все и было ровно так, как выглядело. Нет, право же, Принц и герцог Венелоа – очень сдержанные люди…

– Послушайте, майор, когда мы прилетим в район п-в-туннеля, там нас будет ждать примерно… – я повнимательнее пригляделся к монитору, считая очередные кружочки, – дюжина кораблей противника и две тяжеловооруженные станции. «Прометей» в одиночку должен… за целых полчаса!.. всех их уничтожить, и тогда враг будет разгромлен. Правильно?

– Не совсем, – бодренько поправил меня Уилкинс. – С нами станут драться только корабли – станции обязаны защищать точку перехода. А вот нам надо вывести из строя именно их.

– Да? И как?

– Черт! Да что вы меня пытаете! – неожиданно вспылил он. – Подумайте сами, в конце концов! Способ-то один-единственный!

Я обиделся и заткнулся. Но когда пару минут спустя Принц вполголоса поинтересовался по-керториански:

– Он безумен? – а Реналдо с замечательным сарказмом предположил:

– Еще не исключено, что он волшебник! – я подумал, что не так уж плохо побыть какое-то время в неведении…

Поэтому в последующий час я целенаправленно забывал о предстоящей схватке и предавался достаточно абстрактным размышлениям. Лучше было бы еще поспать, но, как назло, сна в меня больше не лезло… Предметом же, вокруг которого вертелись мои мысли, являлась персона Его Высочества. Почему? Да без особых причин, как говорится, просто на глаза попался. Правда, в отличие от других, находящихся в поле зрения, Принц пребывал в необычном состоянии. Необычном для себя… Он совершенно определенно нервничал, даже я бы сказал – дергался. Нет, он не заламывал руки и не кусал губы, но вместо окружавшей его обычно ауры расслабленности и уверенности в себе на этот раз чувствовалась чудовищная напряженность. Неестественно прямая спина, чуть сведенные брови, взгляд, застывший в некой, весьма отдаленной точке – все это мелочи, но общее ощущение они создавали. И потом, с четверть часа Принц простоял, не сказав ни слова и даже не пошевелившись. А это, между прочим, очень тяжело чисто физически. Попробуйте как-нибудь и убедитесь – подобное возможно только при крайнем нервном напряжении, полной сосредоточенности на чем-либо…

Вот я и пытался угадать, что послужило причиной такого его состояния. Оказалось совсем не просто, поскольку объяснения, лежащие на поверхности, я отверг практически сразу. Страх за свою жизнь? Явно нет. С момента открытия портала для «Прометея» прошло уже много часов, и Принц – при его-то способностях – наверняка успел поднакопить энергии, чтобы в случае надобности свернуть с дорожки, ведущей в пекло. Расстройство из-за несовпадения реальных событий с намеченными им? Еще менее вероятно. Безусловно, осознание фиаско хитроумного плана могло досаждать Его Высочеству, но что было, то прошло – об этом все на Кертории знают…

Других версий под рукой не было, и довольно долго я ломал голову впустую, уходя все дальше и дальше от поставленного вопроса и пытаясь смоделировать ситуацию, которая возникнет в том благоприятном случае, если по окончании авантюры Уилкинса все мы еще будем живы… Пока вдруг не отметил забавное совпадение: погруженный в раздумья о будущем, со стороны я, наверное, выглядел точь-в-точь как Принц – только чуть менее напряженно. «Так, может, он тоже видит в будущем нечто важное», – подумал я и тут же напомнил себе, что это не только слова. Принц ведь и в самом деле умел видеть будущее, был у него соответствующий дар.

Вот это соображение придало моим мыслям по-настоящему интригующий оборот – пришлось даже поднатужиться и вспомнить все обрывки знаний, когда-то подхваченных на Кертории. К сожалению, они оказались весьма скудны. Да и могло ли быть по-другому, если ясновидение, пророческий дар к моменту моего рождения считались утерянными? А мой дядя вообще полагал подобные вещи сказками?.. Тем не менее какие-то основополагающие принципы в моей памяти отложились. Например, что будущее инвариантно, и ни одно видение не обязательно должно быть истинным. Что подчас истолковать увиденное значительно сложнее, чем непосредственно увидеть… Я припомнил, что в древности волшебники составляли целые талмуды, посвященные возможным вариантам развития истории, отмечали точки ветвлений, отсекали ложные ветви от истинных и тому подобное. Но это было чертовски давно, еще до объединения Кертории, в эпоху наивысшего расцвета магии, и занимались такими изысканиями чародеи, по сравнению с которыми нынешнее поколение даже не пигмеи, а так – нечто слабо различимое под микроскопом… Но Принц, как раз в этом смысле, очень выделялся. Еще до нашего отбытия с родины ходили разговоры о его необычайном таланте, однако ничем конкретным в ту пору они не подкреплялись. Зато теперь, в Галактике, в доказательствах недостатка не наблюдалось. Хватало одного недавнего космического портала – я сильно сомневался, будто любому из легендарных волшебников прошлого подобный фокус показался бы скромным. А если дар ясновидения у Принца был столь же развит, столь же могущественен? Что тогда? Тогда отнюдь не диким выглядело предположение, что Его Высочеству будущее, попросту говоря, наперед известно. Скажем, как карта незнакомого города. Ты знаешь, где находится то или другое, и только ищешь к нему кратчайший путь. Иной раз, конечно, можно и ошибиться, не туда свернуть, но глобальной опасности заблудиться не существует вовсе.