Микроб без комплексов - Дарья Донцова

Но разбираться с этим времени не было, Валентина уехала. Домой она вернулась в обморочном состоянии – дочка умерла. Проплакала до вечера, потом постаралась взять себя в руки. Букет и пижама по-прежнему лежали на тумбе. Три герберы, которые прикрывали штанишки с мишками, почернели так, словно их облили кислотой, а два цветка, на которые ткань не попала, сохранили свежесть. Герберы отличаются редкостной выносливостью, они способны продержаться в вазе долгое время, и Валя не поняла, почему букет принял столь странный вид.

Она запихнула и костюм, и цветы в мусорное ведро, вызвала из ритуальной конторы агента и занялась скорбными процедурами. После ухода гробовщика заснуть Валентине не удалось, и она включила DVD-проигрыватель…

Раиса прервала рассказ и уставилась на меня.

– Понимаете? Валя никогда не была дурой. Она моментально сообразила: пижама с секретом – одежду пропитали ядом. Зину убили!

Я помотала головой.

– Нет, лишить жизни задумали Эдиту, костюм приготовили для нее. Теперь мне понятно: Зина погибла случайно, надев чужую вещь. Домработницу не собирались убивать, она случайная жертва.

Рая сморщилась, потом зачастила:

– Вале было плевать на актрису, она хотела получить компенсацию за дочь. Поэтому поехала к Зое Владимировне и заявила: «Вы мне должны денег!» Старуха спокойно ответила: «Я заплатила вам хорошую сумму, дала трехмесячный оклад вашей дочери. Куда уж больше!» Валя не стала продолжать беседу. Мы с ней обсудили ситуацию, и я ей не советовала заниматься шантажом. Ведь если в той семье люди близкого убили, то и она жизнью рискует. Валентина вроде согласилась с моими доводами, но попросила спрятать пижаму. Вы правы: в моей квартире есть тайник, его оборудовал мой покойный муж. Так вот, мы с подругой надели резиновые перчатки, запихнули комплект в несколько полиэтиленовых пакетов, положили все в брезентовый мешок и убрали туда. Мне казалось, что Валентина забыла обо всем, что с ней приключилось, но две недели назад, в связи с кризисом, ее уволили с работы, и подруга вновь стала звонить Зое Владимировне и требовать денег.

– И как реагировала Звонарева? – заинтересовалась я.

– Равнодушно. Сначала просто говорила: «Мы давно в расчете», потом посоветовала Вале обратиться к врачу, дескать, ей надо попить успокоительное. Валентина жутко обозлилась и сказала мне: «Пора вытаскивать пижаму».

– Ясно, – кивнула я, – вы ее хранили до сих пор… Наверняка собирались подзаработать! Тоже хотели шантажировать Зою Владимировну?

– Господь с вами! – слишком быстро ответила Раиса. – Я думала, Валя выздоровеет и заберет.

– Хорошо хоть, что не успели позвонить Звонаревой, – вздохнула я, – иначе появился бы еще один труп.

В среду Чеслав вызвал меня в кабинет и бодро сказал:

– Молодец! Зоя Владимировна призналась в двух убийствах.

– Марины-Эдиты и Валентины?

– Да, – кивнул начальник.

– Смерть Зины тоже на совести старухи, – не успокаивалась я.

– В принципе ты права, – согласился Чеслав, – но домработницу Звонарева не хотела лишать жизни, да и Валентину убрала лишь после того, как та нагло вломилась к ней в дом и стала громко требовать миллион долларов.

– В старшей Звонаревой явно погибла актриса, – заметила я, – мне она абсолютно спокойно сообщила о неадекватности Валентины и ушла на работу. Кстати, а зачем она мать Зины убила? Разве та не умерла бы сама, отравленная ядом из пижамы? Она не раз ведь ее трогала.

– Но Зоя-то Владимировна не знала об этом. Напуганная звонком Ляли, она принесла с собой из лаборатории шприц, наполненный лекарством. Она поняла, что если мать домработницы приехала к ней домой, то от нее необходимо побыстрей избавиться, времени на приготовление платка, шарфа или кофты, пропитанных ядом, у Звонаревой не было. Валентина явно пошла вразнос и могла заявить в милицию. Поэтому Зоя Владимировна догнала ее на улице, пообещала ей миллион, сказала: «Сию секунду еду в банк! Ступайте домой и ждите меня». Укол она сделала ей в ладонь, та даже не поняла, что случилось.

– Неужели? – удивилась я.

– Это методика, разработанная для животных, – пояснил Чеслав. – Если зверь живет в лаборатории, он очень быстро понимает, что такое шприц, и активно сопротивляется при виде исследователя. Можешь мне не верить, но многие ученые очень не любят причинять своим подопечным боль. Поэтому два немецких зоолога изобрели некую, грубо говоря, капсулу. Она крепится у человека на ладони, ты подходишь к объекту и либо протягиваешь ему руку, либо гладишь по спине. Необходимо произвести легкое сжатие, тогда из капсулы впрыскивается через кожу лекарство. Практически никаких болевых ощущений. Конечно, я весьма приблизительно описал механизм действия такого «шприца». Кстати! Сейчас такую методику активно применяют в косметологии, это так называемая безыгольная мезотерапия. Ранее врач колол пациентке в кожу лица витамины, и оставались синяки, поэтому далеко не все женщины соглашались на эффективную, но очень неприятную по ощущениям процедуру. А теперь просто прижимают ко лбу или щекам такие капсулы, и готово. И никаких следов. Не пробовала?

– Нет, – ответила я. И не смогла удержаться от ядовитого замечания: – Надо у Марты спросить. Вот она точно не упустила возможность освежить мордочку!

Чеслав исподлобья глянул на меня и продолжил:

– Зоя Владимировна пожала Валентине руку и быстро ушла. Очевидно, Звонарева неправильно рассчитала дозу – хотела, чтобы сердечный приступ начался у матери Зинаиды дома, но лекарство подействовало слишком быстро.

– Ей стало плохо на улице, – перебила я его, – из последних сил она перешла через дорогу, зная, что там находится больница.

Чеслав кашлянул.

– Ну да, а ты как раз привела к травматологу Веню. Чем дольше я работаю, тем яснее понимаю: есть на свете провидение, которое помогает поймать преступника.

Я не сумела скрыть удивления:

– Вы верите в подобную чепуху?

– Нет, конечно, – быстро ответил начальник, – но независимо от моего отношения к этому явлению оно существует.

– Весьма логичный вывод, – усмехнулась я. – Можно вопрос? Даже два. Почему Зоя Владимировна решила убить Марину-Эдиту?

Чеслав крякнул.

– Неужели ты не сообразила? Марина верой и правдой служила Звонаревой и Фазилю. Федькина оказалась талантливой и очень благодарной. О себе она не думала, работала на износ, обеспечивала семье и продюсеру благополучие. А потом в ее жизни появился Влад. Ткаченко ждал несколько лет, но в конце концов ему надоело скрывать свою любовь, и ювелир позвонил Зое Владимировне. Влад не знал, что его любимая живет под чужим именем, он наивно полагал, что мать будет рада известию о браке дочери. А дальше было так…

Звонарева-старшая, услыхав о матримониальных планах псевдодочери, пришла в бешенство и устроила актрисе взбучку. А под конец приказала: