Переплет 13 - Хлоя Уолш

годы они подрались несколько раз, но ярче всего в моей памяти запечатлелась драка, произошедшая в ноябре прошлого года.

Ссора была из-за обычной вещи — измены.

Папу застукали с другой женщиной, и это не было неожиданностью. Он решил бросить нас ради другой женщины — опять же, это не неожиданно.

Мама узнала о своей беременности в день его отъезда и легла в постель. Мы с Джоуи провели почти две недели, присматривая за младшими мальчишками и убирая беспорядок, который наделали наши родители.

Когда через десять дней наш отец наконец появился в дверях, воняющий виски и бросающийся дерьмом в маму, мой брат потерял самообладание.

Они с папой подрались в гостиной, крушили мебель и украшения, набросившись друг на друга.

Но это не то, что запомнилось.

Она запомнилась тем, что мой отец свернулся калачиком на полу в гостиной в позе эмбриона, а брат наносил ему удар за ударом по лицу.

Это была настоящая бойня, и хотя папе удалось сломать Джоуи нос, победу одержал мой брат.

Папа был в плохом состоянии после избиения, и это сыграло ему на руку, потому что мама пожалела его и забрала обратно. Каким бы удручающим ни был тот день для нас, детей токсичных родителей, он также означал смену главы семейства.

События того дня показали нашему отцу, что он больше не был главным псом.

В городе появился новый пес — тот, кто получил от него слишком много побоев и был готов прервать его дерьмо в любой момент.

— Шэннон, — ровным тоном проговорил Джоуи, не сводя глаз с нашего отца. — Уже поздно. Почему бы тебе не пойти спать?

Джоуи не нужно было повторять дважды.

Ухватившись за предложенное спасение, как утопающий за спасательный жилет, я направилась к лестнице, но остановилась, когда отец загородил дверной проем.

— Я еще не закончил разговор с ней, — пробормотал он.

— Ну, она закончила разговор с тобой, — сказал Джоуи, встав за моей спиной. — Так что убирайся с ее пути, старик. Сейчас же.

Тридцать секунд они пристально смотрели друг на друга, прежде чем папа наконец отошел в сторону. Выскочив из кухни, я со всех ног побежала по лестнице наверх, не останавливаясь, пока не оказалась в своей спальне, закрыв дверь и повернув замок.

Едва успев перевести дыхание, я бросила печенье на прикроватную тумбочку, так быстро, как только это было возможно, разделась и надела пижаму, прежде чем нырнуть на кровать.

Забравшись под одеяло, я нащупала под подушкой портативный проигрыватель и натянула одеяло до подбородка.

Я вставила одну затычку в ухо, когда начались крики.

Через несколько секунд в ушах раздался грохот ломающейся мебели. Мой желудок скрутило, и я быстро вставила вторую берушу, прежде чем включить старый, выцветший проигрыватель.

Нащупав кнопки, я нажала «play» и увеличила громкость до максимального уровня, молясь, чтобы в батарейках осталось достаточно заряда, чтобы перекрыть этот ад, который был моим домом.

Нажав на самый громкий, самый жесткий металлический трек на диске, я откинулась на подушку и осталась совершенно неподвижной, тело окаменело, а мышцы скрутились от напряжения.

Через четыре песни мое сердцебиение вернулось к нормальному ритму.

Еще три песни — и ко мне вернулась способность формировать связные мысли.

Так было не всегда.

Будние дни проходили в основном нормально, за исключением четверга, когда папа получал по почте деньги на социальное пособие. Выходные могли быть неспокойными, но мне фантастически удавалось избегать противостояния с отцом.

Если он пил в будний день, я всегда ставила себе цель вернуться домой из школы, поужинать и закрыться в своей спальне до шести часов.

Если он пьянствовал на выходных, я вообще не выходила из своей комнаты.

Однако события сегодняшнего дня выбили меня из колеи, и я совершила роковую ошибку.

Джонни бросил меня.

Я потеряла бдительность.

Я забылась.

Альбом доиграл до конца, и я снова включила его, повторяя по кругу.

Только когда я услышала, как хлопнула дверь соседней спальни, перекрывая музыку в моих ушах, я расслабила свои скованные мышцы.

С ним было все в порядке.

Прерывисто выдохнув, я убавила громкость и внимательно прислушалась.

Тишина.

Вытащив наушники, я откинула одеяло и поднялась с кровати.

На цыпочках подойдя к двери своей спальни, я повернула замок и прокралась на пустую лестничную площадку.

Нащупав в темноте путь к двери Джоуи, я ухватилась за дверную ручку и проскользнула внутрь.

— Джо? — прошептала я, когда мой взгляд остановился на нем. Он сидел на краю кровати в одних боксерских шортах, держа комок туалетной бумаги у рта. — С тобой все в порядке?

— Все прекрасно, Шэн, — резким тоном ответил он, вытирая салфеткой нижнюю губу, — Тебе надо лечь в постель.

— У тебя кровь, — задыхаясь, воскликнула я, не сводя глаз с запятнанной кровью бумаги.

— Это просто разбитая губа, — пробормотал он, звуча немного раздраженно. — Просто возвращайся в свою комнату.

Я не вернулась.

Не смогла.

Я, видимо, долго стояла у его двери, потому что когда Джоуи поднял на меня взгляд, выражение его лица было покорным. Тяжело вздохнув, он провел рукой по волосам, а затем похлопал по матрасу возле себя.

— Садись.

Подбежав к нему, я уселась на кровать и обхватила руками шею брата, цепляясь за него так, будто он был единственной вещью, которая скрепляла мой мир.

Иногда я думала, что это может быть правдой.

— Все в порядке, Шэн, — прошептал он, успокаивая меня.

— Прости, — задыхаясь, проговорила я, крепче сжимая его шею. Слезы потекли по моим щекам. — Мне так жаль, Джо.

— Это не твоя вина, Шэн.

— Но я разозлила его.

— Не твоя вина, — повторил мой брат суровым тоном.

— Я не хочу здесь больше быть, Джо.

— Я тоже не хочу.

— Мне надоело постоянно испытывать страх.

— Я знаю. — Он похлопал меня по спине, а потом встал. — Однажды все наладится. Я обещаю.

Подойдя к шкафу, он открыл дверцу и вытащил знакомый спальный мешок и запасные подушки. Мне не надо было спрашивать, что он делает; не тогда, когда я уже знала, и это заставило мое сердце сжаться. Когда Джоуи закончил раскладывать импровизированную кровать на полу, он опустился на нее.

Сложив руки за головой, он тяжело вздохнул.

— Выключи, пожалуйста, свет, Шэн.

Подчинившись, я наклонилась через кровать и выключила его лампу, прежде чем забраться в пустую кровать.

— Спасибо, Джоуи, — прохрипела я, вытирая нос тыльной стороной ладони, забираясь под одеяло.

— Не за что.

Повернувшись на бок, я посмотрела на него, лежащего на полу в спальне.

Его шторы были задернуты, но фонари на пешеходной дорожке возле дома погружали комнату