Пленница - Бренда Джойс

Стоп, не надо. Не надо думать о будущем. Фантазии всегда кончались одним и тем же: ей удастся завоевать величайшую в мире награду, завладеть душою, сердцем и любовью самого выдающегося в мире человека. Но с некоторых пор она опасалась, что только дурачит себя.

И тут Алекс показалось, что за ней следят.

Она подняла голову, осмотрелась. Никого. Алекс легла на согретую солнцем широкую ступеньку лестницы, спускавшейся в бассейн. Теплые лучи скользили по лицу, вода ласково щекотала кожу.

— Тебе что-то нужно? — раздался голос Мурада.

Алекс охнула, постаралась прикрыться. Впервые за все это время она постеснялась присутствия раба.

— Нет, все в порядке. — Щеки Алекс горели.

— В таком случае я пойду в комнату. Я уже сделал уборку и забрал у прачек чистое белье.

Алекс кивнула. Когда он ушел, ей стало спокойнее.

Что происходит? Куда подевалась былая непринужденность в их отношениях? Алекс не сомневалась, что Мурад ее любит, но по-дружески, не более того. А к тому же он был евнухом. Значит, он не должен относиться к женщинам так, как обычные мужчины.

И тут у нее в голове снова зазвучали грубые намеки Зу. Она ведь ни минуты не сомневалась, обвиняя Мурада и Алекс в любовной связи. И твердила, что из евнухов получаются отменные любовники. Алекс задумчиво посмотрела туда, куда только что ушел Мурад.

Нет, он не может любить ее как мужчина. Это невозможно! Или она ошибается?

— Почему ты целую неделю ни разу не посылал за мной? — капризно спросила Зу.

— Не будь ты моей первой женой, я давно бы уже наказал тебя за такие вопросы, — отрезал Джебаль. Он сидел, скрестив ноги, на кушетке и машинально обрывал гроздь винограда.

Зу стояла перед ним. Она пришла сама, вместо того чтобы покорно дожидаться, пока ее позовут. И постаралась одеться понаряднее.

Ее одежды были сшиты из самых дорогих и роскошных тканей, но достаточно прозрачных, чтобы не скрывать пышных соблазнительных грудей с крупными сосками. Зу подвела глаза, подкрасила губы и расчесала свои роскошные волосы. Стоя на месте, она умудрялась покачивать бедрами так, что тоненько позвякивала цепочка на широком золотом поясе, спускавшаяся в ложбинку между бедер.

— Ах, Джебаль, ну неужели ты до сих пор гневаешься на меня за то, в чем я не виновата?

— Ты по-прежнему утверждаешь, что Зохара лжет?

— Да, — злобно блеснули глазки Зу. — Я не поила ее сонным зельем. Скорее всего она сделала это сама!

— Зу, я отлично знаю о тех чувствах, которые ты испытываешь к ней и к любой другой женщине, которую мне угодно было позвать к себе в постель.

— Да, я ревную, и это не может не радовать тебя, Джебаль! — вскричала Зу, падая на колени. — Потому что я тебя люблю!

— Тем не менее такая ревность непозволительна.

— Зохара лжет, — стояла на своем Зу. — Она обманула тебя, и не один раз. О, она законченная лгунья!

Джебаль отшвырнул недоеденную гроздь, вскочил и грозно навис над своей пышнотелой супругой.

— Что ты хочешь сказать?!

Зу лежала у его ног. Такая поза должна была выражать покорность и возбуждать ее господина. Приподняв голову, она взглянула на него:

— Я узнала, что в Гибралтаре никогда не было дипломата по фамилии Торнтон, ни английского, ни любой другой страны!

— Не может быть. — Джебаль был поражен.

— Может. — Зу встала. — Она обманула тебя. Может, у нее и был муж по фамилии Торнтон, но, во всяком случае, он никогда не был дипломатом. И никогда не плавал по Гибралтару.

Джебаль побагровел от ярости.

— Зачем она врет? — Зу схватила его за руку. — И была ли она замужем? Да, она не девственница, значит, уже была вместе с мужчиной. А вдруг ее зовут не Торнтон, а как-то еще? И вовсе не Александра? Кто она такая? И что скрывает?

— Да, это очень серьезные вопросы, Зу. — Джебаль вырвал у нее свою руку. — Но я сам задам их Зохаре.

Зу злорадно улыбнулась. Джебаль надменно посмотрел на нее.

— Я уверен, что этому есть какое-нибудь объяснение.

— О, конечно, — пропела Зу.

— А тем временем я требую, чтобы ты помнила об одной вещи!

— Только прикажи, мой господин!

— Александры Торнтон больше не существует. А Лили Зохара — моя жена! — Его взгляд сверкнул гневом. Зу испуганно отшатнулась, недоуменно пробормотала:

— Но я люблю тебя, Джебаль. И стараюсь помочь, как умею!

— Лучше бы ты позаботилась о себе, моя милая!

— Что?! — опешила Зу.

— До меня дошли любопытные слухи — по поводу тебя и Масы.

— Слухи? — переспросила Зу с бьющимся сердцем.

— Да. Говорят, он превосходный любовник. Вот только кто мог бы быть его возлюбленной, кроме тебя?

— Джебаль, но я всегда была верна тебе! — испуганно вскричала Зу.

— А теперь не дерзнула ли ты обмануть меня, Зу? Надеюсь, что нет. — В глазах Джебаля полыхало холодное пламя. — Ведь я утоплю тебя, если узнаю об измене!

Зу побледнела.

Джебаль отвернулся.

— Этим вечером я слишком занят. Однако непременно дам знать, когда захочу снова видеть тебя. — Его голос звучал оскорбительно небрежно.

Зу вздрогнула, как от удара, но тут же изобразила на лице раболепную улыбку.

— А теперь ступай.

— Джебаль, — вкрадчиво сказала она, — позволь мне задать еще один вопрос.

— Ну?

— Ты заметил, что Зохара неравнодушна к этим новым американским пленникам?

Джебаль развернулся на каблуках. Зу слащаво улыбалась.

— Видел бы ты ее лицо и слышал бы ее крик, когда твой отец приговорил к смерти их красавчика капитана — кажется, он такой длинный, как минарет, и его зовут Блэкуэлл?

Джебаль остолбенел.

— О, конечно, это только оттого, что он ее земляк, а она такая бескорыстная, добрая душа, я уверена, что это просто жалость, и не более…

Джебаль молчал. Зу отважилась поднять глаза.

— Разве что они были знакомы до того, как попали в плен, может, они были друзьями там, в Америке…

— Америка — очень большая страна, — неуверенно возразил Джебаль. — Вряд ли такое возможно.

— Наверное, ты прав, — двусмысленно улыбнулась Зу. — Что ж, мой господин, я с нетерпением буду ждать, когда ты меня позовешь. Доброй ночи!

Джебаль ничего не ответил.

Зу стояла в своей спальне, повернувшись спиной к распахнутому настежь окну. Светила полная луна. Тяжелые груди темноокой красавицы были хорошо видны в вырезе жилета.