Негасимое пламя - Патриция Филлипс

В комнате раздался пронзительный крик новорожденного, и слезы облегчения хлынули из глаз Джессамин. От счастья она бросилась обнимать и Олдена, и Бена. Подоспевшая на помощь служанка занялась малышом: хорошенько обмыла его, потом завернула в теплые пеленки и сунула ему в рот туго свернутую тряпочку, которую обмакнула в теплое молоко, чтобы он учился сосать. Джессамин вернулась к роженице. С ней дела обстояли куда хуже. Мэгги ненадолго задремала, но вид у нее был не лучше, чем у ее умершего младенца.

Знаком подозвав Олдена, Джессамин велела ему вынести крохотное тельце, не желая, чтобы Мэгги увидела его, когда придет в сознание. С помощью служанки девушка обмыла несчастную женщину и уложила на чистые простыни. Она даже постаралась зашить страшные разрывы — плоть Мэгги не выдержала, когда несчастная женщина, пытаясь родить, отчаянно тужилась. Наконец все необходимое в таких случаях было сделано.

И вот Мэгги очнулась, с трудом приоткрыла глаза и едва слышно пробормотала слова благодарности. Ее пальцы все еще сжимали ладонь Джессамин. Конечно, она была слаба, как котенок, измучена донельзя, но все-таки жива и даже смогла спросить про своего ребенка. Отбросив с глаз Мэгги слипшиеся от пота волосы, Джессамин сообщила молодой матери, что у нее здоровый, крепкий малыш. И та сразу же провалилась в сон. Джессамин тоже рухнула на стул, почувствовав, что ноги се не держат.

— Я сделала все, что могла, — сказала она Олдену, который удивленно уставился на нее. — Все будет в порядке — просто я смертельно устала.

— Вы — святая, леди Джессамин, — благоговейно прошептал он, и Джессамин досадливо поморщилась. — Все, что хотите… если я что-то могу для вас сделать… только скажите!

Джессамин, улыбнувшись, похлопала его по руке и обещала непременно вспомнить о нем, если потребуется помощь. Оставалось надеяться только на то, что сам Олден не забудет о ее трудах по крайней мере до вечера. Склонив голову, они вслух читали молитву, пока Джессамин начертала на лбу Мэгги крест — она позаботилась прихватить из замка бутылочку со святой водой.

— Теперь се жизнь в руках Господа, Олден, — устало прошептала девушка, пока фермер покрывал ее руку поцелуями.

Свистнув Неда, она вышла из дома. И с удивлением остановилась на пороге: наступил день, и яркие лучи солнца заливали ослепительным светом пожухлую коричневую траву, пробиваясь сквозь плотную изгородь, сбегавшую вниз по склону холма. А ей-то казалось, что до рассвета еще далеко. И тут только она поняла, сколько времени провела у постели Мэгги.

Сначала Джессамин ехала, ничего не замечая от усталости. Но по мере приближения к замку сердце ее начало болезненно сжиматься.

Вдалеке, в тени тяжелых туч, тянувшихся длинной чередой, лежал замок. Вдруг что-то заставило Джессамин поднять голову, какое-то неясное предчувствие, потому что она не слышала ничего необычного. Все вокруг выглядело таким мирным, будто дремало. Но, взглянув на Неда, Джессамин заметила, что старый пес тоже насторожился. Уши у него встали торчком, и шерсть на загривке зловеще топорщилась. Что-то было не так. Ветер разогнал тучи, и выглянувшее солнце озарило замок, в его лучах ослепительно сияла вода во рву.

Бен трусил позади нее, улыбаясь довольной улыбкой, и, по-видимому, ничего не чувствовал.

И тут Джессамин резко натянула поводья. Подъемный мост был опущен!

Позади нее старый Бен сделал то же самое и, нахмурившись, удивленно уставился на свою хозяйку, явно не понимая, что происходит.

— Но ведь мост же был поднят, когда мы уезжали?

— Конечно, госпожа. Так оно и было. Может быть, привезли что-то? — неуверенно добавил он, указывая на повозки во дворе, которых здесь раньше не было.

— Привезли или нет, какая разница… разве можно так копаться?! Его следовало поднять сразу же! Поехали, нужно торопиться. Ну, Саймон, погоди! Дай только добраться до замка, а там уж я за тебя возьмусь! — пробормотала Джессамин, подгоняя Мерлина каблуками.

Лошадка стремительно рванулась вперед, и через несколько минут они уже скакали по деревянному мосту через ров. Нед огромными прыжками несся рядом с Джессамин, изо всех сил стараясь не отставать.

Джессамин удивилась еще сильнее, когда обнаружила, что никто даже не заметил, что они вернулись в замок по мосту.

Стиснув зубы, Джессамин чувствовала, как в душе волной поднимается гнев. Скорее всего Уолтер намеренно игнорировал распоряжения Риса. Это в его духе — выкинуть одну из своих дурацких штучек.

Через настежь распахнутые ворота она въехали во двор. И тут краем глаза Джессамин заметила нечто странное… отблеск чего-то голубого и вскинула голову. Страшный сдавленный крик вырвался у Джессамин — на верхушке башни реяли два знамени! Один из них, тот, что висел пониже, был белый с золотом флаг Дакре. А над ним на ослепительно голубом шелке сверкала серебром свернувшаяся змея — герб сэра Ральфа Уоррена!

Испуганно взвизгнув, Джессамин повернула коня. Она едва успела криком предупредить трусившего за ней по пятам Бена, как… было уже слишком поздно!

Вооруженные люди выросли как из-под земли, и через мгновение Джессамин увидела, что их окружают воины сэра Ральфа Уоррена.

— Добро пожаловать домой, леди Джессамин!

Ей не нужно было оборачиваться, чтобы узнать говорившего. Хриплый голос сэра Ральфа она узнала бы где угодно.

— Что вы здесь делаете?

— О, это длинная история! Может быть, вам лучше спешиться?

Бен отрицательно замотал головой, и его тут же грубо стащили с седла.

Чтобы не подвергаться подобному унижению, Джессамин сама спрыгнула на землю, изо всех сил стараясь держаться грациозно, как подобает знатной даме, — пусть эти мерзавцы не надеются, что она даст им повод высмеять ее!

С бешено бьющимся сердцем она испуганно огляделась, впервые заметив, как много вооруженных воинов во дворе замка. Что произошло? Как сэру Ральфу удалось обмануть стражу?

Вдруг жавшийся к се ногам старый Нед ощетинился, поднял голову и издал протяжный хриплый вой, словно предупреждая об опасности. Джессамин потрепала его по спине, ласково пригладив вставшую дыбом шерсть. Теперь сэр Ральф остановился перед ней, и вновь глаза Джессамин не могли оторваться от герба, сверкавшего серебром на белоснежном плаще. Из-под плаща виднелись тяжелые латы.

Глаза их встретились. Сэр Ральф потянул носом, брезгливо сморщился и поджал губы.

— Боже милостивый, леди Джессамин, неужто вы провели ночь в свинарнике?

Ее будто хлестнули по лицу. Вспыхнув от ярости, Джессамин стиснула кулаки, борясь с желанием вцепиться ногтями в самодовольную, нагло усмехавшуюся физиономию.

— Я только что принимала трудные роды, ты, высокомерный ублю… — Она не успела вовремя прикусить язык, и он догадался, что она хотела сказать.

Угрожающе шагнув к Джессамин, Уоррен прошипел сквозь стиснутые зубы: