В поисках Оюты - Мария Лунёва

и умирающих было так много, что у меня во рту от ужаса появился сладковатый привкус тошноты.

И стоила ли эта халява жизней?

— Зачем? — тихо выдохнула и, желая избавиться от этого мерзкого привкуса на зубах, потянулась за стаканчиком с недопитым травяным чаем.

— Что зачем? — не понял Шу.

Он сосредоточенно следил за пятью рядами непонятных мне цифр, которые бежали с невероятной скоростью, приближаясь к нулевому значению.

— Зачем они лезли в эти корабли? — тихо пояснила, с нездоровым интересом вглядываясь в очередной разграбленный грузовой крейсер.

Какая-то неясная мысль тихо начинала скрести в голове, но я не понимала, почему меня так тревожат эти развороченные трюмы.

— А что неясно, Луиза? — кажется, муж даже усмехнулся. — Старая добрая, сладкая халява и вера в собственную неуязвимость. Это же других чума заражает, других черви и личинки кусают, а они-то бессмертные. Они обязательно вскроют, достанут и спокойно сорвут тот самый золотой куш. А итог такой самонадеятельности ты сейчас видишь.

— Какая глупость, — шепнула, всматриваясь в фигуры покойников.

И снова этот неясный страх и подсознательное ожидание чего-то ужасного. Словно мы чего-то не видим и не понимаем.

Судорожно вздохнув, заметила, как мелко трясутся мои руки.Шу выводил крейсер на очередной виток. Картина на мониторе не менялась. Она только обрастала деталями. Всё больше разинутых как пасти монстров грузовых люков, всё больше развороченных тюков, рассыпанных пластиковых коробок. И даже вытащенный на платформу контейнер.

Моё сердце екнуло.

Та самая свербящая мысль словно взорвалась паникой в голове.

— Шу, ответь, — тяжело выдавливая из себя слова, прошипела я, — а что будет, если они вскрыли и корабль с Оютой на борту? Что если вскрыли их контейнер?

Я ожидала от него какой угодно реакции, но только не выражения крайней досады и злости.

— Ты понял, — обличительно взвизгнула. — Ты всё понял. И молчал. Как же я ненавижу твоё молчание, Шу. За что ты так со мной?

— Успокойся, — его голос прозвучал невероятно холодно. — Не истери. Твоя дочь не дура. Ее чужой товар мало интересует. Сама она в глазах этих вот гниющих тоже не особо ценна. Откроют, увидят двух ребят, отправленных в рабство, и захлопнут крышку. Так что уймись. Главное, чтобы сами дети не решили геройствовать или сбежать.

— Нет, — я тряхнула головой и зажала между колен трясущиеся руки, — Оюта неглупая, она умеет здраво оценивать обстановку. Она не станет рисковать, не станет. Слышишь, Шу...

— Успокойся! — снова рявкнул он. — Даже если и заражены. Найдем и поместим в медкапсулу, опустим температуру до минимальных отметок и довезем их до системы гурсан. Там им сделают операцию, и всё будет хорошо. Слышишь меня, Луиза? Неважно в каком состоянии дети. Всё будет хорошо!

Вытащив руки, я сжала их в кулаки.

Но сердце просто обливалось кровью. Оно словно шептало, что там с моей девочкой не хорошо. Там всё совсем не хорошо.

— Как далеко мы до Оюты? Как далеко, Шу?

— Семь дней до Альмиры, — четко произнес он. — Нас ищут. Если очень повезет — натолкнёмся на военный крейсер. На каждом есть стационарная операционная капсула и высококвалифицированный врач.

— Да кто пустит зараженных на борт, Шу? Кто? — моя паника все пыталась выйти из-под контроля.

— Да кто захочет становиться мне кровным врагом, Луиза? Кто? — рявкнул Шу в ответ. — Те, кто ищет меня, прекрасно понимают: если умрет мой ребенок — я истреблю весь род. Вырежу всех. В этом я схож с отцом. Жестокость — наша семейная черта. Даже родная мать меня боится. И в кои-то веки я рад этому. Очень рад.

— Не наговаривай на себя, — выдохнула успокаиваясь. — Главное, найти. Найти их!

Прикрыв глаза, пыталась вспомнить имя хотя бы одного из богов своей расы. Ведь верили же когда-то! Молились!

Вера — вот что мне нужно было сейчас.

Вера в себя, в Шу и в благоразумность моей дочери. Вера в маленького мальчика, которому хватит сил пережить всё это.

— Никуда больше их от себя не отпущу, — процедила в ярости, глядя на приближающуюся поверхность посадочной станции. — Глаз не спущу с обоих. Никаких экскурсий. Никаких!

— Вот так-то лучше, — кивнул Шу. — Злость лучше паники. Потом трястись будем. А сейчас собралась, женщина. Последний рубеж, а после только счастье.

Сжав сильнее штурвал, он вновь уставился перед собой на эти странные, бегущие к нулю цифры.

Глава 32.1

***

Наверное, это была самая легкая посадка из всех, что я когда-нибудь переживала.

Нет, не потому что Шу виртуозно посадил наш межзвездный катерок на взлетную полосу для крупногабаритных крейсеров.

И не потому что магнитное поле Бриокса не способствовало сильным перегрузкам.

Нет. Вовсе не потому!

Все это я даже не заметила, находясь в тихом, почти паническом волнении.

Момент нашей пришвартовки просто пропустила. Мой взгляд был устремлен к стоящим здесь грузовым тягачам. Где-то там сейчас моя девочка, и я готова была лететь на её поиски.

Цифры на мониторе завершили свой бег и замерли на нулях. Ядро корабля тихо урчало, словно мурлыкало. Странный звук, успокаивающий. Моргнув, я повернулась к своему гурсану. Он продолжал сжимать штурвал и всматриваться в одну точку. Костяшки его пальцев побелели, и только сейчас я заметила, в каком странном напряжении находится и он.

— Луиза, — облизнув губы, Шу, наконец, взглянул на меня, — если со мной что-нибудь случится. Тебе нужно будет сделать следующее...

Потянувшись вперёд, он пальцем сдвинул невзрачную серую крышку и указал на круглую черную клавишу.

— Это «внутренний» сигнал бедствия. Для спецканалов. Ты понимаешь? Его услышать могут только корабли системы Альмира и Оюта. За вами прилетят. Обязательно! Нужно будет только немного подождать. Как закрывать внешний люк, ты знаешь. Пускать никого, кроме гурсан, нельзя! Слышишь меня?

Я слышала, но не могла поверить, что он говорит это. Что он учит меня тому, как выжить без него. Волнение сменилось диким ужасом.

— Не смотри так, детка, — он покачал головой. — Я обещаю, что доведу и тебя, и детей обратно на этот корабль, а дальше... А дальше может случиться всякое. Личинок и червей здесь больше, чем нужно. Я бы тебя на корабле оставил, но... Ты ведь не высидишь. Обязательно высунешься наружу, чтобы проверить — не иду ли я там. Не утерпишь.

— Шу... — мой голос дрожал от волнения.

— Все нормально будет, — он снова качнул головой и выдвинул ящик со своим арсеналом.

Снаружи из динамиков раздался оглушающий грохот. Издав сдавленный визг от неожиданности, уставилась непонимающе на экран. На нем отчетливо было видно, как разлетаются пылающие куски сверхпрочного спрессованного пластикового кирпича — все, что осталось от высокой башни диспетчеров.

— Станция разрушается, — пробормотал Шу. — Медлить, значит, повышать уровень опасности для нас.

Сглотнув, я проследила за тем, как ещё два корабля неспешно оторвались от земли и устремились ввысь. Похоже, эти были последние.Но несмотря на свои слова, Шу не торопился, он тщательно крепил к бедрам кобуру для своих огромных бластеров.

Меня же мелко трясло. Как-то не этого я ожидала. Не такой страшной развязки.

— Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, — пропищала, теряя самообладание.

Там снаружи все полыхало. Там ад...

— Я сказал, все нормально будет, Луиза.

Но, кажется, я теряла веру. В душе снова воцарился страх, вытесняя злобу и решимость.

— Держи, — Шу протянул мне небольшой бластер, — стреляй во все, что не я и не наши дети. Придется тебе мне немного помочь.

— Я помогу, — встрепенувшись, соскочила с кресла и схватила оружие. — На что нажимать?

— На курок, детка, — усмехнулся он. — Это детская игрушка, с ней справятся и такие милые девочки, как ты.

— Я не милая, — зачем-то фыркнула и сжала рукоять бластера так, словно действительно убивать иду.

— Там термический заряд, в детали вдаваться не буду. Но все, во что ты попадешь — займется пламенем. Так что смотри, куда палишь, — продолжил наставления Шу. А я закивала, пытаясь утрамбовать инструкцию в свою голову.

— Возьми с собой одеяло, — передернув затвор на своем бластере, Шу указал в сторону каюты.

Не задавая лишних вопросов, я метнулась за чем сказали. Сдернула с матраса плед, запнулась за ножку кровати, упала на руки, нажала случайно на курок и только и увидела, как Шу вовремя отскочил к двери.

Такого ошарашенного выражения я ещё на его лице не видела.

— Нет, детка, моё «умирать» откладывается до лучших времен. Знаешь, в чем я неправ? — его голос дрогнул. — Я не научил тебя пользоваться медкапсулой, и это мой огромный промах.

— Так я умею, — пискнула,