Антиловушка - Андрей Воронин

- У меня единственный выход, - после некоторых размышлений сказала Катерина, - поехать к матери в Керчомью. Но пойми, Сережа, долго так не может продолжаться. Ребенку надо ходить в школу, чувствовать себя в полной безопасности.

Леонов молча утаптывал могилу Альмы.

- Игорь! А ты что здесь делаешь? - приветственно крикнул Леонов, подходя к сидящему на бережку Гранчаку.

- Тихо! Рыбу мне распугаешь, - приглушенным голосом ответил тот. - Привет-привет. Садись рядом.

- Ты ж на охоту вроде бы собирался. Чего ж не пошел?

- А-а-а... Настроения нет. Сижу вот тут с удочкой, о жизни думаю, и ладно. А то в последнее время что-то слишком много крови вокруг льется. А с рыбкой оно как-то спокойнее, - Гранчак поднял садок и показал Леонову. В посудине плескалось несколько средних по размеру рыбин. - А ты чего такой смурной?

- Ничего. А ты, брат, котяра какой-то! - Леонов засмеялся, увидев недоуменное лицо приятеля. - Вот уже темень какая, а ты все поплавки видишь!

- Я их пальцами чувствую! Могу вообще в полной темноте ловить! - Гранчак довольно потянулся. - А не пойти ли нам выпить? Под жареный улов оно хорошо пойдет. Да и ребят помянем...

- Ты уже знаешь?

- Передали.

- А знаешь, что Хининов объявился?

- Не может быть! Это ты что-то надумал. Он же в тюрьме, у него срок - пятнадцать строгого режима.

- Я знаю наверняка. Это он виноват в том, что погиб Вареников, Васильев и Грушевский. Он повесил мою собаку. Хорошо еще Катя не видела.

Я - его основная цель. Но перед тем как убить меня, он убирает всех, кто рядом со мной. Чтоб я чувствовал себя виноватым, понимаешь? Он и так винит меня во всех своих неудачах. Но знаешь, может, он и прав...

- Это ты о чем?

- Да о том, что я-то действительно подставил.

Пока что он убил троих из нашего отряда... - На скулах у Леонова заиграли желваки. - Послушай, Игорь, ты скоро уезжаешь в Подольск. Не мог бы ты забрать с собой Катю и Сабину? Она знает обо мне почти все, я ей рассказал.

- Зря ты это сделал. Она же твоя будущая жена, а не исповедник.

- Правильно, она моя будущая жена, и я ей во всем доверяю.

- Ну ладно, я попытаюсь что-нибудь придумать, - сказал Гранчак, доставая из рюкзака бутылку водки. - Только думаю, что из Коми ей не следует уезжать. Знаешь, ей такого насплетничают в Подольске. Превратят тебя в кровавого убийцу... Куда ты пошел?

- Пойду, расскажу обо всем в отряде, - отозвался Леонов.

- Только попробуй, тут же за решетку угодишь. Ты им нужен, Серега. Нужен в деле, а не за решеткой. И только один ты можешь его выследить и поймать.

Леонов медленно ушел в темноту. Его душа разрывалась на части. Если бы опасность грозила только ему, он бы знал, что делать. Но безумец нашел более уязвимое место - его будущую жену и ее дочь.

* * *

На следующий день командир саперного отряда Игнатий Варанов на утренней летучке читал подчиненным что-то вроде нотации. В принципе ни он, ни кто другой не были виноваты в смерти Васильева и Грушевского. Но если бы Варанов принял во внимание соображения Леонова, то последних двух жертв можно было бы избежать.

Именно За это Варанов винил себя и, выливая отрицательные эмоции на подчиненных, как бы реабилитировал себя не только перед ними, но и в собственных глазах.

- Нас бомбят, а мы только разоружаем бомбы и влезаем в это дерьмо все глубже и глубже, - Игнатий глянул на Леонова, сидящего в углу комнаты отдыха. - Мы никакие не герои, мы просто пытаемся остаться в живых. Все понятно?

- Да, - нестройным хором отвечали подчиненные.

- Вот что я вам скажу, парни. Я примерно знаю, кто ставит эти чертовы мины. В этом нет никакой тайны. Нашего злого пиротехника зовут Николай Хининов. Его приговорили к тюремному заключению, но он смог при помощи криминальных авторитетов выпутаться, пообещав им свой талант в обмен на свободу. Однако у него что-то не получилось, и его уже сами воры в законе упрятали в свою тюрягу. А недавно он удрал от них, и вот посмотрите, что успел натворить.

- А откуда такая информация, товарищ командир? - поинтересовался один из подчиненных.

- Наше начальство по моей инициативе сделало запрос в Москву. Там навели кое-какие справки, и мне кажется, так оно и есть. Он свободный художник минного дела, а как каждый художник, он немного не в себе, - Варанов покрутил пальцем у виска.

На журнальном столике зазвонил телефон.

Леонов мрачно глянул на Баранова и, не говоря ни слова, подошел к аппарату. Он поднял трубку и услышал женский голос:

- Говорит жена Самусева. Где Олег?

- Он здесь, позвать его к телефону?

Самусев подошел к телефону и, не стесняясь никого, стал громко разговаривать с женой:

- Дорогая, здравствуй. Ты опять за свое.

Сколько раз я тебе говорил? Не верь во всю эту астрологическую чепуху. Ладно, слушай, у меня сейчас дела, я потом тебе перезвоню.

Леонов понял, что в саперном отряде не все в порядке. Всему причиной был страх, обыкновенный страх. Он, как кислота, разъедал уверенность, изматывал нервы, наводил ужас на семьи саперов.

"Никто не остановит Хининова, - подумал Леонов. - Это должен сделать я, и никто другой".

* * *

А Хининов мастерил тем временем бомбу для Баранова. Он решил, что очередной его жертвой должен стать именно Игнатий, как командир саперного отряда.

Речной теплоход "Кальмар", или, вернее, то, что от него осталось, стал приютом для полубезумного взрывника. Хининов оборудовал одну из наиболее уцелевших кают, законопатил щели, чтобы не гулял ветер, разложил и развесил инструменты.

Пользуясь стоматологической бормашиной, Хининов вытачивал детальку для очередного минного устройства. Дьявольская улыбка не сходила с лица взрывника. Он никогда не убивал просто так: бум - и готово. В каждом подготовленном и осуществленном им взрыве был особый смысл, будто Хининов совершал некое ритуальное действо, дающее ему возможность чувствовать себя властелином над остальными, как он считал, жалкими людишками. Иногда он представлял себя восседающим на троне на вершине пирамиды, у подножия которой копошились тысячи и тысячи человеческих существ, ничего не смыслящих в минном деле. Совершив очередной акт возмездия, он, Николай, считал себя чуть ли не Богом, вершителем человеческих судеб.

Попугав Леонова, Хининов подумал, что майор некоторое время будет осторожничать и предпримет для себя и будущей жены предельные меры безопасности. Поэтому не надо спешить с ним разделаться, а следует переключить свое внимание на менее осторожного Баранова. Этот парень тоже должен получить свое за подольскую историю. Николай легко установил, где живет Варанов, узнал, что каждое утро тот совершает тренировочные пробежки, полчаса висит на турнике и выделывает всякие упражнения. Затем саперный командир идет в квартиру, берет из холодильника охлажденное пиво, валится в кресло, надевает наушники и предается на целый час абсолютному бездействию, дергаясь в ритмах негритянского блюза.