Плотские повести - Юрий Поляков

Три человека вошли в мой кабинет без всякого предупреждения, отшвырнув секретаршу. Двое - в строгих, немного старомодных костюмах - напоминали бухгалтеров. Третий, чеченистого вида, был одет в черную кожаную куртку. Через открытую дверь я увидел, как еще два таких же кавказских чернокурточника приставили стволы к животу беспомощно набычившегося Толика. Дверь закрылась.

- Здравствуйте, - вежливо заговорил один из бухгалтеров. - Извините за вторжение, но некоторые обстоятельства вынудили прибегнуть к действиям, для нас совершенно нехарактерным…

- Какие такие обстоятельства? - поинтересовался я, стараясь не показывать испуг.

- Вы очень подвели наших друзей. Понимаете, кредиты берут для того, чтобы их возвращать. Вы согласны?

- Согласен.

- Вот наши друзья и попросили с вами поговорить. По-товарищески. Вы поступаете очень нехорошо, ведь эти деньги из Сбербанка, а вы, я надеюсь, знаете, кто держит деньги в Сбербанке? Пенсионеры, ветераны войны… Беззащитные старики. У вас живы родители?

- Живы.

- Вот видите! Даже странно, что с человеком, занимающимся авиацией, бизнесом высокоинтеллектуальным, нам приходится вести такие… странные разговоры!

Второй бухгалтер сидел молча, тонко улыбался и неотрывно смотрел мне в глаза. Чеченистый с удивлением разглядывал полки, набитые книгами, и модели самолетов.

- Ты чей? - вдруг спросил он.

- В каком смысле?

- Крыша у тебя есть?

- Крыша есть у любого нормального человека… И если она едет, ничего хорошего из этого не получается.

- Что? Ты умный? Книжки читаешь? Сейчас будешь свои мозги с книжек собирать! - Он сунул руку под куртку. - Тебя перепаснули, ты понял?

- Погоди, - поморщился разговорчивый бухгалтер, переглянувшись с молчаливым. - Я бы вам очень советовал, Павел Николаевич, поскорее вернуть долг нашим друзьям. Они устали ждать. Если хотите, мы поможем, но тогда вам придется в дальнейшем согласиться на наше участие в вашем бизнесе. Самолетами мы давно интересуемся…

- Спасибо, но я в помощи не нуждаюсь.

- Не торопитесь. Подумайте, посоветуйтесь… Позвоните своим друзьям.

- Я в помощи не нуждаюсь! - как можно тверже повторил я.

- Смелый, да? Ты что, под ментами ходишь? - снова встрял чеченистый.

- Погоди! - снова оборвал его разговорчивый бухгалтер и повернулся ко мне. - Коллега немного разгорячился, но смешного в том, что мы говорим, ничего нет…

- Я вовсе не смеюсь. Я просто подумал, если записать наш разговор на пленку, то получится детективный спектакль…

- К сожалению, в эфире сейчас столько детективов, что взыскательный радиослушатель наш спектакль просто не заметит!

- Как знать…

- Как знать, как не знать! - заорал чеченистый. - Мы знаем, где ты живешь, и семью твою всю знаем!

- Разговор закончен, - твердо сказал я. - И дальше вы будете беседовать с моей крышей. До свиданья!

- У тебя нет больше крыши, - вдруг заговорил молчаливый бухгалтер. - Тебя сдали. Счетчик включен. Деньги через неделю в это же время.

И они вышли из кабинета. Я сделал всего один звонок и выяснил, что меня действительно сдали… Чтобы развязать себе руки, жену с Ксюхой я в тот же день отправил на Майорку. Но очень скоро понял, что сопротивляться бессмысленно: спасти меня могли только деньги, а их-то как раз и не было. Сотрудников я распустил на рождественские каникулы. Со мной еще некоторое время оставался один Толик, но и его я вытолкал домой - зачем лишать жену мужа, а детей отца. Бежать не имело смысла. Какая разница, прикончат тебя в собственном кабинете или за окружной дорогой. Гораздо достойнее сидеть с простреленной башкой в пятисотдолларовом шеф-кресле, чем лежать, уткнувшись носом в сугроб.

Трубку я не снимал. Выслушивать поздравления с Рождеством и пожелания здоровья, если остается жить несколько дней,- невыносимо! Почему я снял трубку, когда раздался тот звонок, до сих пор не могу понять. Это был один парень из «Белого дома». Он сообщил, что подписан указ и выделены средства для целевой поддержки отечественного наукоемкого предпринимательства:

- И я сразу почему-то подумал о тебе!

Обо мне он подумал, потому что за одно бюджетное вливание уже получил от меня без звука двадцать процентов и построил себе виллу с бассейном. Я был надежный. Поэтому остался жив… А парень из «Белого дома» и стал моей новой крышей взамен той, которая протекла… Но и его недавно отстрелили. Это дешевле, чем отдавать двадцать процентов.

…Из-за стен казармы донесся странный звук - металлическое клацанье. Я прислушался. Но звук больше не повторился. На другом конце казармы Грант даже во сне чавкал своей жвачкой.

«Нет, - подумал я, - быть убитым в разборке - плохая смерть. Я бы ее никогда не выбрал!»

Второй раз я чуть не погиб в полете. Сердобольные матери да неразумные жены иногда говорят:

- Ты бы летал помедленнее и пониже! На самом же деле чем ниже скорость и высота, тем опаснее. Летчики хорошо знают - самолет тяжелее воздуха, а земля хоть и твердая, но остатки спикировавшей машины иной раз находят на глубине пяти метров, а в черноземе - и всех двадцати! От летчика же не остается даже мокрого места. Но чем больше запас высоты, тем больше возможностей сманеврировать, а значит, найти спасительную площадку для приземления. Гагарин погиб, потому что ему не хватило пятидесяти метров, чтобы вывести машину из пике…

Когда я выполнял проход над полосой на высоте всего лишь пятнадцати метров, фонарь кабины буквально лопнул от сильнейшего удара, а по растрескавшемуся плексигласу в передней полусфере плотным слоем разлилась кровь. Я дал газ и рванул ручку на себя - самолет свечкой взмыл вверх, набирая спасительные метры. Кровь меня испугала настолько, что я даже не сразу обратил внимание на обилие пуха и перьев.

А ведь в летной школе нам даже фильм показывали. Из пневмопушки выстреливают ощипанную тушку утки, купленной в универсаме, - и бронестекло толщиной в три-четыре сантиметра, словно резина, прогибается метра на полтора и затем, как отпущенная тетива, возвращается на место, долго еще вибрируя. Но на легких самолетах установить такое толстое стекло нельзя - оно будет тяжелее всей машины. Поэтому если столкновение с ласточкой - это только легкий испуг, встреча, например, с вороной смертельно опасна. Хрясь - и все!

Именно ворону я и поймал в тот день. К счастью, она влетела в кабину немного сбоку и только скользнула по моему шлему, обрызгав кровью и разметав по кабине пух и перья, как из вспоротой перины тети Сони. Самолет я посадил просто чудом…

Нет, это глупо и нелепо - погибнуть из-за столкновения с пернатой сволочью… Не хочу!

…Снаружи снова донесся клацающий звук. И я понял: это захлопнулась дверь самолета. Значит, звук, который я слышал раньше, - это был звук открываемой двери. Я вскочил и заглянул на верхний ярус - Катерины не было. Первое, что я подумал: эта стерва не удержалась и решила перепихнуться со Стивом. В самолете удобнее всего - на поле уже пала роса, а она у нас такая комфортная девочка! Я нырнул в кровать и стал следить за дверью.