Чудовище для проклятой - Мария Вельская

В небольшой, уютно обставленной комнате на диване кто-то сидел. Похоже, женщина — из-за плаща, скрывающего фигуру, толком не разглядеть.

Вот она услышала голоса и шаги, обернулась резко, дернулась. Капюшон слетел с головы, и я замерла, жадно взглядываясь в это лицо. Так похожее на мое собственное — только более женственное, манящее. Возраст на ней почти не сказался — она выглядела моей старшей сестрой.

Знакомая незнакомка прижала пальцы к губам, смотря блестящими от слез темно-зелёными глазами. Белоснежная шелковая кожа, роскошные тёмные волосы, убранные в элегантную прическу. Пухлые вишнево-алые губы, точеные плечи, длинная шея.

И эти руки, что когда-то обнимали меня с такой любовью…

Кажется, я сама пошатнулась.

— Мама…

— Ка-аре, девочка моя! — сидящая в кресле чаэварре подорвалась и бросилась ко мне, вдруг падая на колени.

Я даже дёрнуться не успела — настолько была изумлена и ошарашена.

Не ожидала этой встречи. Давно отмела от себя слабые аргументы о том, что мать не в курсе действий отца. После… всего смешения душ и вовсе не думала об этих людях, как о родне. И вот одна-единственная встреча всё изменила. Сердце гулко бухало в груди, а на глаза наворачивались слезы.

— Прости меня, если когда-нибудь сможешь, моя сильная, моя чудесная, несгибаемая девочка, — леди Илейна дель Гиррес (истинное имя матери отличалось от общеизвестного), — крепко обнимала мои колени. Из прекрасных глаз чаэварре текли слёзы. Вблизи стали заметны и морщинки на лбу, и потускневшая у глаз кожа, и общая сильная усталость и истощение, — о, я всех духов-хранителей молила, чтобы ты осталась жива! Если бы только я могла хоть что-то сделать тогда, я бы нарушила любые правила и законы…

— Мама, встаньте, прошу вас, — мне было грустно и неловко.

Да, у них с Карой никогда не было слишком близких отношений, но видно, что чаэ скорбит совершенно искренне.

— Леаррен…

Он сразу же меня понял. Мгновенно склонился — и легко поднял плачущую женщину, пересадив на диван. Тут же прошел к дальней стене, распахнул дверцы встроенного шкафа и достал кувшин с водой, тут же налив её в бокал.

Я же молча протянула женщине свой платок.

— Не плачьте, мама, — тихо сказала, — я ни в чем вас не обвиняла, и, как видите, я жива и я — фактически Глава Рода. Попейте. Успокойтесь. И расскажите, что случилось. Мы слишком давно не виделись с вами.

— Ты стала гораздо рассудительней, — одобрительно улыбнулась чаэварре сквозь слёзы.

Она вся как-то разом подобралась, выпрямилась, поспешно стирая следы слабости. Выглядеть слабой эта женщина не любила. Нет, сцена не была притворством — видимо, душевные силы совсем ей отказали, если уж леди Илейна не сдержалась.

Она неловко потянулась — и обняла меня за плечи. Цветочный запах щекотал ноздри.

— Моя девочка… — в голосе матери звучала искренняя гордость, — ты знаешь, что наш брак с твоим отцом был браком по расчету. И даже не нашему, а наших отцов… — она тихо помолчала. — От первого брака у твоего отца уже был ребенок, но он надеялся, что второй сын будет более сильным анорром, сможет вознести род на ступень вверх, — она смотрела на свои пальцы, сжатые на ножке бокала.

О чем думала в этот момент? О так и не пришедшей любви? О том, что разочаровала супруга, подарив ему лишь дочь?

Я слушала внимательно, но горечь чужих слов проскальзывала мимо. Меня даже не расстоянии согревали чужие чувства. Как будто ожерелье обернулось чужими нежными руками, обнимающими за плечи. Снова вспомнилась ночь — и я едва удержалась, чтобы не вспыхнуть. По узору, про который почти забыла, прошло тепло. Уже вовсе не выдуманное. Он здесь. Он со мной. И ему я будет верить. Потому что Асторшиэр — у точно не отец и не брат. И он не давал повода думать, что солгал мне хоть словом.

Наверное, я плохая дочь, но, хоть сочувствовала этой женщине, всё же не могла в полной мере проникнуться чужой судьбой.

Всегда есть два выхода. Можно сдать и плыть по течению, как сделала Илейна, а можно — бороться.

— Он был очень разочарован, когда вместо долгожданного наследника родилась ты. А я… сколько он после не пробовал, так и не смогла забеременеть, — мать опустила взгляд и, словно решаясь, выдохнула, — я не желала больше детей от него! Прости, дочка! Я любила тебя — крошечный беззащитный комочек, но не хотела, чтобы другие мои дети были похожими на него!

Лицо чаэварре исказилось от ярости.

Впрочем, она имела на неё право.

Виар дель Гиррес изменял жене многократно, даже в то время, когда она носила его ребенка. Изменял и с чаэ, и с крайхами, и с… В общем, папочка был тем ещё осеменителем. Всё надеялся на долгожданное величие рода. И не подозревал, что его счастье — в подрастающей дочери. Илейна терпела долго, пока, в конце концов, не пожелала расторгнуть брак. Она имела на это право, но Виар, уже привыкший, что женой можно помыкать, как вздумается, взбунтовался. И фактически посадил супругу под арест, услав под охраной в дальнее поместье и ограничив силу.

Илейна сходила с ума от безысходности и даже не знала, что с её дочерью, пока негодяй Миарг не пришел похвастать, что он скоро избавится от даже такой потенциальной угрозы своему главенству.

Выбралась Илейна из заточения только благодаря присланным воинам Повелителя.

— Я не могу описать, как виновата перед тобой, — закончила она уже спокойно, — ты выросла без меня, Кара и не нуждаешься во мне, я знаю. Но если тебе понадобится женский совет или поддержка хоть в чем-то — знай, что твоя недостойная мать готова её оказать.

Женщина допила воду и отставила бокал.

— С твоим отцом нас разведут, но к себе в род я не вернусь. Хочу открыть небольшой магазинчик по производству лекарственных препаратов, — заметила она, помолчав, — целительство всегда было моей сильной частью. Ты же характером пошла в дедов.

Я прикрыла глаза. Слишком много эмоций. Пока я не могла спокойно ответить и принять происшедшее полностью и безоговорочно, но…

— Вы всегда будете частью рода, мама, — ответила уверенно. А потом потянулась — и крепко обняла застывшую женщину.

Мне ничего не стоило сейчас проявить капельку милосердия и заботы. Что ж. Как будет — так будет. И пусть по-настоящему теплых и близких отношений у нас не сложится, но мать я на произвол судьбы не брошу. Но и раздавать какие-либо обещания сейчас, когда собственная судьба настолько в подвешенном состоянии — тоже глупо.

И всё-таки я осторожно провела рукой по спине женщины, которая замерла от неожиданности. Не привыкла к таким нежностям? Впрочем, я быстро отстранилась. Леди Илейна смотрела растроганно и как-то… по-другому. Более светло и тепло.

— Я не позволю никому обидеть вас, даже не сомневайтесь. Если вам пока негде устроиться в столице, вы могли бы пожить во дворце, — пусть это и будет слегка неудобно, но…